- Я знаю, что ты видела ее,- сказал он.- Пусть не сказала об этом маме, но это не значит, что ты можешь поймать мышь. У тебя не получится сделать ее своим домашним зверьком.
- Можешь не волноваться. Мне ведь все равно было бы нечем ее кормить.- Раз в кои-то веки я сказала сущую правду, протиснулась мимо него и удалилась в свою спальню.
***
Эта ночь оказалась для меня беспокойнее обычной. Ведь мне довелось вздремнуть в гробу Александра. Это сбило с ритма и вызвало сильное перевозбуждение. Мне было не до сна, хотелось кричать на весь мир о том, что я, Рэйвен Мэдисон, провела день, уютно расположившись в гробу рядом со своим возлюбленным-вампиром.
Теперь мне совсем не хотелось быть одной. Я подошла к окну и всмотрелась в темноту.
Да, за счастье провести вечность рядом с Александром, в его уютном гробу, можно было отдать многое, но не слишком ли высокой оказывалась цена? Мне пришлось бы распрощаться со всем, что я знала и любила,- с родителями, моей лучшей подругой Беки и даже с Билли. Кроме того, если бы я рассталась с проблемами и невзгодами смертных, то обзавелась бы другими, вампирскими заморочками. Непонятно, поможет ли мне обращение сблизиться с другими вампирами, не случится ли так, что в потустороннем мире у меня не найдется никого, кроме Александра, то есть одиночество мое будет еще большим, чем в Занудвилле? Я прилегла - Кошмарка свернулась в клубочек у меня в ногах - и принялась рисовать в дневнике портрет Валентина. Получился карикатурный персонаж с торчащими белыми волосами, татуировками и пирсингами. Я пририсовала над ним синеглазую летучую мышь и задумалась над тем, - Одиннадцатилетний вампир проводил дневные часы. На городском кладбище? На чердаке старой церкви? А может, он прятался под грудами опавших листьев в дубовой роще? Интересно, чем Валентин занимался в Запудвилле по ночам? Шпионил за смертными, искал свободные древесные домики или намечал жертву, ни о чем не подозревающую?
Тут мне пришло в голову, что в чужом городе, без родных, близких и друзей этому существу, наверное, страшно одиноко. Почему он не с Джаггером и Лупой? Убежал из дома?
Потом я нарисовала Джаггера - гипнотические глаза, зеленый и голубой, татуировки в виде черепов, белые волосы с кроваво-красными кончиками - и добавила летучую мышь, тоже с разными глазами. Интересно, что же Джаггер на самом деле хотел получить от жизни? Может, он уже вернулся в свою Румынию и кусал там тинейджеров, за полночь расходящихся с тусовок? Неужели Луна рассказала мне правду и он действительно жаждал стать футбольной звездой?
За этим мысленным вопросом последовал и набросок самой Луны. Получилась изящная готичеекая фея, настоящая принцесса с длинными белыми волосами и кукольными голубыми глазами, в обтягивающем черном платье со стоячим воротником, с розовыми пластиковыми браслетами на руках и в армейских ботинках того же цвета. Над ней я изобразила летучую мышь с бездонными голубыми глазами. Что ни говори, а мы с ней в каком-то смысле родственные души.
Мне представилось, как она зажигает в румынском ночном клубе, среди огней танцпола, вспыхивающих и тающих, как призраки. Луна танцует ночь напролет, вроде бы не обращает внимания на клубных красавчиков, но на самом деле тщательно выбирает шею, в которую готова впиться клыками. Пока ближе всех для нее родной брат Джаггер, но рано или поздно она соединится вечными, неразрывными узами с другим вампиром. Мне было приятно вспомнить, что она сначала приняла меня за настоящую вампиршу, к тому же мой стиль вызвал у нее не отторжение, как у большинства, а похвалу. Беда, однако, состояла том, что в действительности наши с ней отношения были построены на лжи. Я убедила ее в том, принадлежу к потустороннему миру, а она меня в том, что ей нужен Тревор, тогда как на самом деле эта особа все это время стремилась заполучить Александра.
Думаю, один обман стоил другого.
Александр, конечно, мог бы с фотографической точностью изобразить всех трех вампиров, недоросля и близняшек, но мне удалось передать их суть. Они и глазели на меня со страниц дневника прямо как настоящие.
Я закончила рисовать портреты Максвеллов, закрыла альбом и стала с нетерпением ждать завтрашнего вечера. Мне хотелось верить, что мы с Александром наконец-то покончим с их вторжением в Занудвилль.
[1] «Крис Рок» - темнокожожий комик, актер, режиссер, сценарист, телеведущий.
[2] «Королева проклятых* - фильм по мотив ведений Э. Раис.
На следующее утро коридоры нашей школы были украшены объявлениями о предстоящем бале. Стены и двери классных комнат пестрели валентинками с красными и белыми сердечками.
В то время как я запихивала в свой шкафчик учебники, Беки старательно увешивала свой фотографиями, где была снята с Мэттом.
- Это мы в киношке щелкались, в субботу вечером,- счастливо тарахтела она.- Правда прикольно?
На одном снимке Мэтт обнимал Беки за плечи, на другом они оба то ли прищурились от счастья, то ли моргнули, на третьем он целовал ее в щеку, а на четвертом ребята улыбались так что хоть лепи эту парочку на обложку журнала для тинейджеров. Сразу видно, влюблены по уши. Мой шкафчик украшали лишь вырезки из журналов с Трентом Рензором[1] и прочими достойными людьми. Там не было портрета того единственного парня, который так много для меня значил.
- Ты, наверное, уже соорудила где-то настоящий алтарь, посвященный Александру? - предположила Беки.
- Так оно и есть,- призналась я.
«Только без фотографий. Ведь вампиры на пленке не выходят»,- хотелось добавить мне, но сказано было совсем другое:
- Хотя его трудно уговорить сниматься. Он жутко стесняется камеры.
- А напрасно. Твой парень такой красивый, что мог бы быть моделью.
Я посмотрела на свою лучшую подругу, чье личико, обычно ангельское, свежее, сияло даже больше, чем когда-либо. Надо же, Беки всегда была тихоней, просто серенькой мышкой, но как только стала встречаться с Мэттом, приобрела уверенность в себе. До недавнего времени она была моей единственной наперсницей, мы всегда делились с ней самым сокровенным. Меня просто распирало от желания рассказать ей правду об Александре - почему у меня нет его фотографий, почему он не посещает школу и выходит из дома только в ночное время. Такая тайна была куда более тяжелой ношей, чем рюкзак, набитый учебниками.
Беки была бесконечно счастлива со своим Мэттом. Ей хотелось фотографироваться с ним, ходить в кино, смотреть, как он гоняет по полю мяч, и вполне хватало этого. Меня же всегда тянуло к большему - летать, жить в темноте, быть связанной со своим избранником неразрывными узами, Так-то оно так, но только сейчас я почувствовала, что, как любая влюбленная и любимая девчонка, была бы не прочь присобачить к шкафчику фотку своего любимого, и даже не одну.
- У тебя уже есть платье для бала? - спросила Беки, вернув меня обратно к реальности.
- Э... ну...
- Прямо не верится. У нас же есть кавалеры! Неужели ты не пойдешь? - изумилась она.
- Просто я...
