корочку на свою тарелку и откинулся на стуле.
- Нет, спасибо. У меня страшная аллергия на чеснок.
- Правда? Как и у друга Рэйвен,- сказала мама.- Дочка, убери немедленно!
Я нехотя положила зубчик в овощную секцию и вымыла руки в раковине.
Валентин смотрел на меня исподлобья, но его физиономия, сделавшаяся было пепельной, опять приобрела обычную призрачную бледность.
- Возьми еще кусок,- предложила мама и передала Валентину пиццу.
Он набросился на нее с таким волчьим аппетитом, будто не ел несколько столетий, быстро покончил с дополнительной порцией, вытер салфеткой рот, запачканный томатным соусом, и запил еду газировкой, прямо как обычный смертный его возраста. Мне странно было видеть перед собой такого мальчишку и понимать, насколько он опасен. Он, в свою очередь, не сводил с меня глаз, словно показывал, что пока вгрызается только в пиццу.
- Ты в гостях или насовсем переехал в наш город? - спросила мама.
- В гостях. Но мне тут у вас очень нравится,- ответил Валентин и в упор взглянул на меня.
- У кого гостишь?
- У тетушки, но вы ее не знаете.
- В нашем городе все друг друга знают.
- А кто она? - поинтересовалась я.- Было бы интересно с ней познакомиться.
Валентин молчал.
- Давайте есть,- предложил Билли.- Мы проголодались.
- Ты прав,- сказала мама извиняющимся тоном.
Мальчики продолжили уминать пиццу, а я наблюдала за ними. В кои-то веки на кого-то пялилась я, а не кто-то - на меня.
- Ты меня достала,- не выдержал моего назойливого внимания братишка.
- Рэйвен, давай перейдем в другую комнату,- велела мама.
- Но...
Мама забрала тарелки с остатками пиццы, и мы уселись в столовой. Все это время я не спускала глаз с Валентина, все еще поглотавшего пиццу. Надо же! Мне было неприятно, что Малыш Билли больше не хотел, чтобы мама с сестрой хлопотали вокруг него, обидно за то, что он не желал слушать мои предостережения насчет Валентина. Упрямый мальчишка начинал напоминать некую взбалмошную и своевольную особу, которую я слишком хорошо знала, то есть меня.
***
Позднее в тот вечер, пока мама с папой смотрели внизу телевизор, а Валентин чистил зубы, я торчала рядом с ванной комнатой, делая вид, будто перекладываю полотенца в коридорном шкафчике. Наконец дверь открылась и появился наш гость. Он улыбался, его зеленые глаза сверкали. Судя по всему, парнишка освоился в новой обстановке и чувствовал себя прекрасно, пока не увидел меня. Тут его физиономию перекосило.
- А ты не забыл пройтись зубной нитью между клыками? - шепотом спросила я.
- Давай скажи своим родителям! – подначил он в ответ, перед тем как скрыться в комнате брата.- А я расскажу им об Александре.
Я зашла в ванную. Мамино зеркало было повернуто к стене, а другое, висевшее над раковиной, небрежно завешено зеленым полотенцем.
Я слышала, как мама насвистывала, поднимаясь по лестнице, быстро сняла полотенце и бросила в плетеную корзину.
- Выключайте свет, мальчики,- велела мать.
- Нет, не выключайте! - крикнула я, вбежав в комнату брата.
У меня оставалась надежда на то, что свет в спальне удержит Валентина на безопасном расстоянии от моего брата.
Мальчики посмотрели на меня с подозрением.
- Как-то вечером Малышу Билли показалось, что он увидел летучую мышь,- пояснила я.- Пусть уж лучше спит при свете, но отдохнет как следует.
Лицо братишки от злости пошло пятнами. Мне было неловко так опускать его в присутствии приятеля, но что делать?
- Мам, пожалуйста, убери ее отсюда! - потребовал Билли.
Мама выпроводила меня из спальни, вышла сама и закрыла дверь.
Я нервно ходила по своей комнате, гадая о том, чем же всю ночь будет заниматься Валентин. Очевидно, он не собирался ложиться спать, а вот вонзить в шею моего братишки клыки мог в любой момент.
У меня не было выхода. Я не могла позволить Валентину оставаться здесь. Времени в обрез, скоро Билли окажется беззащитен. Младенцем мои братишка ревел ночи напролет, но теперь, став постарше, он засыпал, едва коснувшись головой подушки.
Я подбежала к выдвижному ящику, достала контейнер с чесноком, крадучись, поспешила с ним к комнате Билли, набрала для храбрости воздуха, распахнула дверь и увидела нечто такое, к чему совершенно не была готова, Валентин с закрытыми глазами, как будто в трансе, стоял над моим спящим братом. Его ладонь покоилась на шее Билли.
- Что ты делаешь?
Вампиреныш вздрогнул и торопливо отдернул руку
Я ахнула.
- В пещере был ты! - вырвалось у меня. Валентин не сдвинулся с места, только сжал кулаки.
- Я знаю, о чем ты думаешь,- произнес он вызывающим тоном.- Я знаю о тебе все.
Я растерялась.
- Что ты обо мне знаешь? От Джаггера и Луны? Ты не можешь доверять тому, что они говорят.
Он слегка подался вперед:
- Ты боишься.
- Тебя?
Валентин хихикнул:
- Александра.
Я скептически сложила руки.
-Я люблю его.
Теперь этот мальчишка сделался чрезвычайно серьезным.
- Ты боишься стать вампиром,- пояснил он.
Я похолодела.
- Джаггеру и Луне не было нужды говорить мне об этом,- продолжил мальчишка.- Я все узнал от тебя.
- Я не понимаю, о чем ты.
Судя по всему, присутствие моего спящего брата Валентина ни капельки не смущало.
- Там, в пещере, Александр не собирался кусать тебя. Но ты решила иначе ~ и чертовски сдрейфила.
- О чем ты говоришь?
Вампирчик придвинулся еще ближе и вперил в меня гипнотический взгляд своих зеленых глаз.
- Ты представила себе замысловатую, тщательно продуманную и мрачную готическую церемонию обручения на кладбище, под лунным светом, старинный подсвечник и кубок на закрытом гробу.
Похолодев, я слушала, как этот недоросль излагал мне те самые мысли и чувства, которые испытывала прошлой ночью в пещере.
- Ты ожидала, что будешь держать букет мертвых роз и шествовать между надгробиями в невероятно эротичном, струящемся черном кружевном платье.
Откуда Валентин мог узнать, что именно я себе представляла? Я едва дышала, когда он сделал еще один шаг в мою сторону. Своими грезами о воображаемом обручении я не делилась ни с кем. Наверное,
