такое старость, маячащая впереди, пусть еще и не очень близко впереди, как не мелочная и пошлая перемена?
«Зато в мужчинах есть порыв! – подумала Ольга. – Порыв, талант, масштаб».
От этой мысли она повеселела. И погрузилась в сон с легким, летящим чувством.
Глава 7
– Да, Алексей Аркадьевич, прямо сейчас и найду. – Ольга шмыгнула носом и переложила трубку от заложенного правого уха к левому. – У мужа что-то про язык кави точно есть, он мне как раз недавно говорил. Так что я вам минут через пятнадцать перезвоню. Нисколько не трудно, что вы! Температуры же у меня нет.
Ольга положила трубку и зябко закуталась в махровый халат. В квартире было тепло, даже жарко, так как по неизвестной причине, несмотря на майское тепло, еще не отключили отопление. Но даже при таком чрезмерном тепле она умудрилась простудиться. Вообще, после воспаления легких, вернее, после потрясения, которое ему предшествовало, она простуживалась мгновенно, от малейшего ветерка и даже вовсе без ветерка.
И вот теперь уже неделю сидела дома, а поскольку испытывала неловкость из-за такой своей мимозности, то бодрилась по телефону и уверяла заведующего кафедрой, что полноценно работает даже во время болезни.
Вранье это было, конечно. Ее знобило, в ухе стреляло, нос распух, вдобавок запершило в горле, и она боялась, как бы снова не началась тягомотина с кашлем, переходящим в бронхит.
Но найти сведения о языке яванских жрецов – кави – было все-таки нужно. Правда, непонятно было, для чего они так срочно понадобились завкафедрой. Ну да он человек увлекающийся, притом мгновенно увлекающийся. Может, решил сравнить этот язык с английским, с него станется.
То, что этот мертвый язык интересовал Андрея, было как раз понятно: он защитил докторскую по этнопсихологии, и его привлекали самые экзотические изыски в этой сфере. Буквально позавчера он мельком упомянул о кави, и Ольга, по своей привычке интересоваться всем, что интересовало его, запомнила это.
Она позвонила мужу, чтобы узнать, где ей поискать сведения о яванском языке, но его телефон был выключен. Ну конечно, у него же лекция сейчас.
Взглянув на часы, Ольга поняла, что лекция закончится не скоро. Зря она пообещала завкафедрой, что перезвонит через пятнадцать минут.
Впрочем, где искать нужную информацию, она все-таки вспомнила: Андрей ведь говорил, что материал о кави прислал ему профессор Штраух из Вены, значит, можно посмотреть в его почте.
Ольга зашла в кабинет, включила Андреев компьютер, нашла его почтовый ящик. Но вот письмо от Штрауха никак не находилось, выпрыгивали только бесчисленные письма от одного и того же адресата.
«Спам какой-то! – с досадой подумала Ольга. – Что же он его не удаляет?»
И вдруг она прочитала тему последнего из этих писем. Оно было получено сегодня утром и называлось «Ответ на: моей маленькой Белоснежке».
«Что за ерунда? – удивилась Ольга. – Когда это он мне писал?»
Ни муж ей в обозримом прошлом не писал, ни тем более она ему сегодня утром не отвечала, это она знала точно. Но «маленькая Белоснежка», ответившая Андрею на его письмо, светилась на экране, а поскольку это было ее, Ольгиным, домашним прозвищем, то… Что – то? Совершенно непонятно!
Поколебавшись, она открыла письмо.
«Сегодня меня всю ночь душили слезы, – прочитала Ольга. – Бежали по щекам и капали на горячую подушку. Я думала как жалко что мой любимый котеночек не может спать сейчас со мной, обнимать меня своими сильными руками, прижимать к своему любящему сердцу. Почему почему мы не можем быть вместе? ведь мы так любим друг друга. Я сижу на работе, босс орет на когото по телефону и меня к счастью не дергает. И я все время думаю как хорошо бы было если бы мы с тобой опять как в тот незабываемый зимний месяц январь были одни у меня на квартире и ты не торопился домой. Почему мы опять должны расставаться каждый день? Ведь у нас любовь подаренная судьбой. Но я все равно люблю и целую котеночка своего. Не уставай очень сильно на работе, а вечером я тебя жду».
Ольга читала, не понимая ни слова. Что это такое, что за безграмотный бред? Сильные руки, прижимающие к любящему сердцу, любовь, подаренная судьбой, все это среди бессмысленных и редких знаков препинания… Ей показалось, что это какая-то неумелая пародия на монолог из мыльной оперы. Но это было письмо. Написанное Андрею. Ее мужу. В ответ на его письмо, которое он отправил своей «маленькой Белоснежке».
У нее потемнело в глазах. Что-то очень большое, разрывающе большое встало под горлом – она физически почувствовала огромный, поднимающийся вверх ком у себя в грудной клетке.
Трясущимися руками Ольга стала листать все остальные письма, пришедшие с этого адреса.
«Спасибо котеночку моему за колечко… такой великолепный вкус… как ты догадался что я хочу именно эту шубку?… почему ты не звониш, я уже дома приготовила твои любимые оладушки и жду тебя сгорая от любви…»
«Оладушки… – медленно проплыло у Ольги в голове. – Да, он любит оладьи. С яблоками. В этом году в Тавельцеве было много антоновки, мы запасли, и я каждое воскресенье жарила оладьи с яблоками. Зачем ему столько оладий?»
Она в самом деле не понимала, зачем Андрею понадобилось, чтобы эта… Белоснежка готовила ему те же самые оладьи, которые он ел дома.
«А затем же, зачем она тоже Белоснежка, – вдруг подумала Ольга. – Ему нравится это прозвище и нравятся оладьи с яблоками. Какой же смысл отказываться от приятных привычек?»
Она усмехнулась. У нее стучали зубы. Она стала читать дальше.
Не все письма от Белоснежки были выдержаны исключительно в умильном тоне, иногда в них проскальзывали командные нотки.
«Надеюсь мы наконец снова проведем выходные на даче… ты же знаешь как мне понравилось нырять прямо из бани в прекрасную маленькую речку… ты узнал когда сможешь взять неделю за свой счет? Людка говорит что на Бали бывает сезон дождей, жалко будет если мы с тобой как раз в него попадем…»
Про Бали Андрей упоминал совсем недавно – сказал, что там намечается конференция, а когда Ольга удивилась, что научную конференцию проводят в таком экзотическом месте, он объяснил, что конференция по этнической психологии, потому и на Бали, и она порадовалась, что он заодно искупается в океане…
Бесчисленные мелкие подробности, которые, обнаруживаясь, вызывали у нее недоумение, но сразу же забывались, потому что она не придавала им значения, – всплывали теперь в ее памяти.
Она приехала в Тавельцево, чтобы прибраться в доме перед маминым возвращением из санатория, и обнаружила в спальне гордо восседающую на подушке плюшевую кошку. Спросила Андрея, откуда она там взялась, и он сказал, что кошка похожа на Агнессу, потому он и купил ее в подарок теще. Ольга посмеялась: да что ты, Андрюша, ничего общего, мамина Агнесса же трехцветная, а эта розовая, ужасно пошлая, по- моему. Она тут же спохватилась, что Андрей может обидеться на такую оценку его подарка, но он не обиделся, а сказал, что дарить эту кошку Татьяне Дмитриевне в самом деле не обязательно. Потом розовая кошка куда-то исчезла, и Ольга тут же про нее забыла.
В тавельцевской бане примерно тогда же появился боди-крем, невыносимо благоухающий лилиями. Ольга удивилась, потому что ни она, ни мама боди-кремом не пользовались вообще, и уж тем более не выбрали бы косметику с таким запахом: на лилии у них была наследственная аллергия. Но мало ли кто мог принести сюда этот крем. Может, Неля приезжала попариться, не выяснять же такую ерунду.
Однажды Ольга сказала Андрею, что Нинке надо бы купить шубку, коротенькую такую, легкую, которую мама называет полупердончиком, можно, например, ондатровую, и он вдруг заметил, что лучше не ондатровую, а норковую, потому что ондатра тяжеловата. Ольга тогда изумилась безмерно: «Андрюша, ты- то откуда про такое знаешь?» Он пробормотал что-то невразумительное, а она только посмеялась и, конечно, не стала выспрашивать об источнике его неожиданных познаний. Наверное, психологини на кафедре обсуждали.
А ведь он высказывал в последнее время множество замечаний такого рода!
То вдруг, когда Ольга собиралась к врачу, заявил, что хорошим гинекологом может быть только мужчина, а женщины для этой профессии не подходят. «Бог с тобой, Андрюша, – изумилась она, – что за
