серьезность.
И вместе с Амалией направился к дому.
«Надо будет все-таки ей указать на ее поведение, только так, чтобы не обидеть, – смутно размышлял Александр, когда полная, представительная горничная, выслушав, что к ее хозяину явился барон Корф, попросила их обождать и ушла. – В конце концов, ей больше к лицу играть в куклы, хоть она и взрослая барышня… Понятно, что хочет помочь девушке, дела которой принимает близко к сердцу, но…»
Но тут вернулась горничная и сказала, что хозяин их примет.
В гостиной, обставленной очень просто, даже по-мещански, их ждал невысокий усатый господин в штатской одежде, которая, впрочем, плохо ему шла. Глаза у него были желтые, больные, а вид несколько помятый, словно сегодня его долго разрывали на части, но до конца все-таки не дорвали. Впрочем, манеры обличали в нем человека светского, потому что поклонился он вполне непринужденно, а завидев Амалию, украдкой пригладил волосы, чтобы скрыть плешь на макушке. Когда хозяин дома заговорил, голос у него оказался по-армейски хрипловатый, словно сорванный командами, которые ему приходилось отдавать.
– Адриан Спиридонович Горохов. Э… чем могу служить?
Александр объяснил, что сопровождает барышню Тамарину, у которой есть для него важные сведения. Взгляд у господина сделался затравленный, как будто он только-только надеялся отдохнуть, но даже дома его настигли барон Корф и барышня, явившиеся опять же с самыми раздирательными намерениями.
– Право, я не понимаю… – начал Горохов с неудовольствием.
– Николай Петров, – вмешалась Амалия. – Студент Горного института. Он ведь был вашим осведомителем, не так ли?
Адриан Спиридонович покосился на хорошенькую, взволнованную девушку, на невозмутимое лицо барона Корфа, покорился судьбе и сел – точнее, повалился на стул.
– Гм… – Он побарабанил пальцами по столу, и в его взгляде Александр, который тоже умел читать людей как книги когда хотел, увидел настороженность и желание не выдать больше, чем они могли бы знать сами. – Право же, я затрудняюсь… Такая распространенная фамилия…
– Вам известно, что его убили? – без обиняков спросила Амалия.
Лицо Адриана Спиридоновича помрачнело.
– К сожалению… Подобные происшествия в нашей практике случаются, несмотря на… Он ваш жених? – быстро спросил он.
Александр сделал вид, что не заметил, как Амалия кивнула. Горохов забормотал слова соболезнования, но девушка перебила его.
– Николай Петров оставил письмо для вас. Прошу прощения, что позволила себе его вскрыть. Полагаю, данные, которые в нем указаны, представляют для вас первостепенный интерес.
Она извлекла из сумочки мятый конверт и протянула его Горохову. Поколебавшись, тот взял его.
– Здесь указаны, – продолжала Амалия, – приметы лиц, причастных к цареубийству, и их имена – не все, потому что все Петрову известны не были, к тому же эти господа предпочитали конспирации ради обходиться кличками. Кроме того, в письме содержатся подробные сведения о готовящемся покушении, так что, если бы Петрова не убили… – Облачко набежало на лицо девушки. – Возможно, он помог бы предотвратить то, что случилось, – тихо закончила Амалия.
– Да! – зачем-то горестно уронил Горохов и, развернув письмо, углубился в чтение. По мере того как глаза его скользили вдоль строк, лицо приобретало все более и более сосредоточенное выражение.
Александр едва мог усидеть на месте. Теперь он горько жалел, что не поддался искушению и отказался читать письмо, предназначенное другому. «Что же там такое может быть?» – думал молодой офицер.
– Вы подтверждаете, что Петров был вашим осведомителем? – подала голос Амалия.
Горохов поднял голову.
– Полагаю, из письма это и так ясно, – довольно желчно ответил он.
– Тогда к чему его слова в начале письма, что он пишет вам, несмотря на то, что перестал доверять? – спросила Амалия. – И еще странная фраза, что он все же рассчитывает на вашу порядочность, потому что уже не знает, где враги, а где друзья?
Адриан Спиридонович поморщился.
– Петров узнал, что в полиции у террористов есть свой человек, – буркнул он. – Кое-кто из них хвастался, что у них везде есть свои люди. Обычное вранье, конечно, но Петров заволновался. Не знаю, как он мог подумать, что тем человеком мог быть даже я… Однако подумал, – сердито прибавил Горохов. – И с тех пор перестал приносить мне сведения. Я пытался его образумить…
– Как я поняла из письма, вы даже пригрозили ему, что разоблачите его в глазах террористов, – сухо обронила Амалия.
Усы Горохова дернулись.
– Ну, пригрозил! – сердито сказал он. – А как еще я мог его заставить? Он был, знаете ли, из таких людей, у которых душа нараспашку, то есть производил подобное впечатление… И его не боялись. При нем языки-то хорошо развязывались… И сведения он приносил ценные! Но если вы думаете, что я и впрямь мог… выдать моего агента… Это была бы верная для него смерть!
– Но ведь его и убили, – напомнил Александр. – Не исключено, потому, что его разоблачили. Почему бы не с вашей помощью?
Горохов мрачно посмотрел на него.
– Я месяца три не имел о нем вестей, милостивый государь! А погиб Петров совсем недавно. Захоти я его выдать, зачем мне столько ждать?
Тут было решительно нечего возразить.
– Можете не сомневаться, сударыня, я возьму дело о его убийстве под особый контроль. Смерть молодого человека не останется неотомщенной!
– Боюсь, это его не вернет, – вздохнула Амалия. – А что насчет человека в полиции, который был у террористов? Неужели он существовал только в воображении Николая Петрова?
Адриан Спиридонович заколебался.
– Нам вы можете сказать, – вмешался Александр. – Как вам должно быть известно, я находился рядом с государем, когда все произошло.
И его веское слово оказало свое действие: Горохов перестал колебаться и осторожничать.
– Ну хорошо, – вздохнул он. – Да, у них был свой человек. Но он уже арестован.
«Вот тебе и кучка бездельников! – в смятении подумал Александр. – Даже разведкой в стане врага не преминули обзавестись».
– Он мог знать о Петрове? – быстро спросила Амалия.
Однако Горохов решительно покачал головой:
– Исключено. Своих осведомителей я всегда веду сам и не сообщаю никому их имена. Сами понимаете, осторожность в нашем деле превыше всего.
– Понимаю, – спокойно кивнула Амалия. – Потому что сама состою в особой службе. А те люди, которые перечислены в письме? Что вы можете сказать о них? К примеру, там назван часовой в Зимнем, который сообщал обо всех перемещениях покойного государя. Вы уже нашли его? Потому что, если тот человек еще на свободе, не исключено, что он может попытаться убить нового императора.
Адриан Спиридонович беспокойно шевельнулся.
– Мы его найдем, – пообещал он. – Должен сказать, сударыня, я крайне признателен, что вы принесли письмо ко мне, а не к господину Волынскому. Потому что, хотя мы нашли другое письмо, детали, указанные здесь… – Полицейский запнулся.
– Что значит – нашли другое письмо? – насторожился Александр.
По облачку, которое набежало на лицо Горохова, он догадался, что тот уже жалеет о вырвавшихся у него словах. Но Адриан Спиридонович, очевидно, понял, что отступать некуда, и продолжил:
– Петров успел направить донесение перед смертью. Прямиком в полицию. К сожалению, он не знал, что адресаты поменялись… Чтобы письмо прочитали в первую очередь, надо писать условному адресату, – пояснил Горохов. – А его письмо попало в общую кучу. Чиновник, который читал, оказался нерасторопен, потому что его почтенный возраст… Словом…
Александр взвился с места.
– Вы хотите сказать, – крикнул он, – что этот несчастный написал письмо, где описал все, что случится
