Повесится от горя и стыда! Она и так не раз меня корила, Что я с ней вял бываю иногда!.. Насреддин (задумчиво)
Тогда… идём опять же во дворец, И я там говорю, что ты… скопец И в деле обесчещивания женщин Ты, мягко говоря, не сильный спец!.. Гуссейн Гуслия (в отчаянии)
С каким же я в Багдад вернусь лицом? Я ж там считаюсь мужем и отцом!.. Там у меня детей осталась куча… Так чем же я их делал?.. Огурцом? Насреддин
Ну, милый, на тебя не угодишь! Я за тебя тружусь, а ты гундишь!.. Я чувствую, о мудрый, ты на плаху Эмирскую стремишься?.. Так иди ж!.. Гуссейн Гуслия рыдает, плечи его сотрясаются. Насреддин смягчается.
Насреддин
Что ж, остается третий вариант. Теперь расчет один – на мой талант! А также на шикарную одежду… Давай сюда, о модник, свой халат! Давай сюда халат свой и чалму! Чувяки?.. Нет, чувяки не возьму! Такие ж есть – я слышал! – у Эмира, А раздражать Эмира ни к чему. (разглядывает чувяки)
Взгляни-ка: жемчуг, золото, парча… Эмир меня удавит сгоряча! Любой богач всегда приходит в ярость, Когда богаче видит богача… Насреддин наряжается в богатые одежды мудреца, а тот опасливо примеряет халат Насреддина.
Гуссейн Гуслия (кивая за дувал)
А мой верблюд? Насреддин (беспечно)
Дворец невдалеке. Я доберусь туда на ишаке. Я б дома даже голову оставил – К Эмиру лучше ехать налегке!.. Гуссейн Гуслия (жалобно)
А как же я?! Насреддин
Присядь-ка в уголке. Да мух пересчитай на потолке Иль сам с собой – неглупым человеком – Посплетничай часок накоротке. Гуссейн Гуслия
Я в Бухаре не знаю никого И на тебя надеюсь одного… Ужели твоего коварства суслик Нагадит в плов доверья моего?.. Насреддин
