Я не могла отправиться к нему, но не могла и сидеть дома, не зная, когда вновь получу весточку от него. С мятущимся сердцем я попросила Генри одолжить мне ландо, и единственного взгляда на мое расстроенное лицо, должно быть, хватило, чтобы он согласился. Я велела кучеру отвезти меня в город, где мы бесцельно катались почти час, пока я наконец не поняла, куда именно хочу отправиться.
Я вскоре очутилась на знакомой скамейке в Кенсингтон-гарденс, на которой мы так часто сидели с мистером Эшфордом. Почти все цветы увяли, и было по-осеннему зябко. Я плотнее завернулась в шаль, едва ли замечая немногих людей, прогуливающихся по саду. Слезы обожгли мне глаза. Несмотря на оптимистический тон записки мистера Эшфорда, я потеряла надежду. Как, недоумевала я, можно было вообразить, будто нас ждет счастливое будущее?
Я не знаю, как долго сидела там, прежде чем услышала шаги и голос мистера Эшфорда.
— Джейн.
Я обернулась. Тремя огромными скачками он подлетел ко мне.
— Ваша сестра сказала, что вы поехали в город. Я рискнул отправиться за вами, в надежде, что сумею вас найти.
Он присел рядом и взял меня за руку, взгляд его был исполнен истинного чувства.
— Мне очень жаль, что вы услышали обо всем не от меня, Джейн. Я искренне стыжусь.
— Вам нечего стыдиться, — возразила я.
— Есть. Мне следовало быть более сведущим в финансовой деятельности отца. Много лет назад, когда я достиг совершеннолетия, он ограничил мои обязанности заботой о недвижимости и арендаторах. Остальное, настоял он, его дела. Он весьма искусно скрывал от меня происходящее. Многочисленные его улучшения в Пембрук-холле казались мне чрезмерными. Несколько лет назад я заподозрил неладное и предложил урезать расходы. Он отказался довериться мне, признав лишь самые незначительные поправки и уверяя, что его вложения поддержат нас. Если б я только знал! Я бы постарался отговорить его от вложения денег в торговые корабли, ведь риск таких предприятий слишком велик. А теперь поздно. Все потеряно.
— Не все потеряно. Богатство Изабеллы может спасти вас.
— Я не люблю Изабеллу. Я не женюсь на ней. Мое сердце принадлежит вам.
— А мое — вам, — ответила я, задыхаясь, — но в браке нет места любви. — С тяжелым сердцем я осознала его намерения. Он не нашел способ спасти семью. Он просто хочет обо всем забыть и сохранить верность мне. — Печальная истина состоит в том, что брак — это сделка, и не более того.
— Я не верю! Джейн, я не позволю этой… этой кошмарной ошибке, совершенной отцом, погубить мою жизнь. Он, его причуды, его планы на мое будущее слишком долго удерживали меня. Довольно! Честь более не связывает меня с Изабеллой: ее собственные поступки положили тому конец. Вы та женщина, которую я люблю, Джейн. Я хочу провести жизнь с вами.
— Но как это возможно? Разве вы не утратите Пембрук-холл?
— Полагаю, утратим. Потеря имения разобьет мне сердце, но это отцовская вина, не моя. Мы как- нибудь переживем это. Я слишком много времени провел, мечтая найти кого-нибудь вроде вас, а когда нашел — моля о чуде, которое позволит нам быть вместе. Мне осточертели мечты и молитвы, Джейн. Я предпочитаю вас любому куску земли и любому количеству денег. Но я должен знать, не изменились ли теперь ваши чувства. Будь я всего лишь мужчиной, которого вы видите перед собой, без гроша в кармане, вы продолжали бы любить меня? Вы не оставили бы меня?
— Вы же знаете, что не оставила бы, — с дрожью в голосе ответила я.
— Тогда позвольте мне прийти к вам утром, дорогая. Я куплю разрешение. Мы встретимся с пастором в церкви. К этому времени завтра мы уже будем женаты.
Мое сопротивление начало слабеть.
— Я не в силах думать, что это правильно…
— Нет! Это не может быть неправильно! Преступление против природы — отказаться от такой любви!
Мистер Эшфорд достал из кармана прелестное золотое кольцо с рубином.
— Отец когда-то преподнес это кольцо матери, чтобы она носила его, пока не будет готово обручальное. Вы примете его сейчас, Джейн, в знак моей любви?
— Я не могу… — начала я, но он нежно взял мою руку, снял перчатку и надел кольцо мне на палец.
Яркий алый камень сверкал в солнечном свете подобно пульсирующему сердцу.
— Я не знаю, что и сказать, — прошептала я.
— Скажите «да», Джейн. Скажите еще раз, что выйдете за меня.
— Да, — тихо ответила я, — выйду.
Вечером я все рассказала Генри и сестрам, когда мы сидели у камина в гостиной.
— Я в жизни не слыхала ничего более романтичного, — вздохнула Элиза, прижимая руки к груди, после того как бурно восхитилась моим рубиновым кольцом.
— Вот истинная любовь — знать, что мужчина от всего откажется ради тебя, — сказала Кассандра. — Я завидую тебе, Джейн. Мистер Эшфорд — лучший из мужчин и идеальная пара для тебя. Я знаю, вы будете очень счастливы.
— Ты бы отказался от всего ради меня, дорогой? — поинтересовалась Элиза, нежно поглаживая бедро супруга.
— По-моему, я уже отказался, дорогая, — ответил Генри, и все рассмеялись.
— Нет, серьезно, дорогой, — настаивала Элиза, — Тебе не кажется, что на свете нет ничего более романтичного и удивительного? Сказать adieu имуществу и богатству, поверить сердцу, все надежды возложить единственно на l'amour?
— Зависит от размеров имущества и богатства, — шутливо ответил Генри.
— Ах! Мужчины! — негодующе воскликнула Элиза. — Вы невыносимы.
Но слова Генри остались со мной эхом беспокойства, подтачивали мою уверенность, хоть я и произнесла: «Да, выйду».
Я провела бессонную ночь, ворочалась и металась, то пылая, словно в лихорадке, то покрываясь ледяным потом, совсем как в ночь после предложения Харриса Бигг-Уитера. Тогда я страдала от осознания зол, на которые обречен брак, основанный исключительно на приобретении материальных выгод, без любви. Теперь меня терзали видения союза, построенного на совершенно противоположном.
Наконец я встала и поежилась, когда босые ступни коснулись холодного деревянного пола. Завернувшись в шаль, я подошла к дивану у окна и отдернула занавеску, глядя на соседние крыши и чернильно-синее небо. Я услышала, как Кассандра ворочается на соседней кровати. Через мгновение она присоединилась ко мне на диване, заботливо укутав нас обеих одеялом.
— Ты передумала? — ласково спросила она.
Я кивнула.
— Но почему? Ты любишь мистера Эшфорда, а он любит тебя.
— Если он женится на мне, Пембрук-холл и все его земли уйдут кредиторам.
— Я понимаю. Но если он так решил… — начала Кассандра.
— Ты не знаешь Пембрук-холл, — перебила я, — Это самое огромное, величественное поместье, какое я когда-либо видела, словно из волшебной сказки, каждая комната краше предыдущей. А леса и поля…
Я осеклась и покачала головой.
— От такого нелегко отказаться.
К утру мы собрались. Я заранее почтой отослала длинное письмо мистеру Эшфорду, объясняя, почему должна уехать незамедлительно. Чернила, следует признать, местами расплылись от слез, но смысл, я надеялась, остался ясен.
Пока кучер Генри готовил экипаж к отъезду в Чотон, я в одиночестве расхаживала по маленькому саду, промакивая глаза платком. Я плакала все утро, и поток слез отказывался иссякать.
Я услышала, как отворилась калитка, и поняла, что это должен быть он. Узнав его шаги, я глубоко
