по-стариковски сгорбился, закурил и вопросительно посмотрел на Бирюкова. В его взгляде сквозила безнадежная обреченность.
— Утром, с самой ранней электричкой, я уезжаю из Новосибирска, — сказал Антон. — Если что-то хотите добавить к предыдущим показаниям, говорите сейчас. Завтра, Игорь Владимирович, будет уже поздно.
Айрапетов равнодушно пожал плечами, сильно затянулся сигаретным дымом.
— Что добавлять? Попал в историйку… — опять поднес к губам сигарету, выдохнул густой клуб дыма. — Спрашивайте, что вас интересует, буду отвечать.
— Что меня интересует, вы о том умалчиваете, — Бирюков задумался. — Но попробуем, на всякий случай, кое-что уточнить. Например. Вы знакомы с тем мужчиной, с которым пили пиво в баре «Волна» перед тем, как туда зашел Мохов?
— Нет, не знаком. Просто он попросил купить ему кружку пива в обмен на вяленую рыбу.
— Не заметили — Мохов хорошо с ним знаком?
— Предполагаю, хорошо, потому что называли друг друга по именам, вспоминали какие-то совместные пьянки, общих знакомых и все в этом роде…
— В вашем присутствии Мохов ни о чем того мужчину не просил?
— Просил у него денег в долг, но тот сам пиво за рыбу выменивал.
— О магазине разговора не было?
— При мне — нет.
— А у вас Мохов просил денег?
— У меня?.. Денег?.. — вроде бы рассеянно уточнил Айрапетов, и на его лице, как показалось Бирюкову, мелькнула тревога, словно он не ожидал такого вопроса. Однако ответил на него быстро: — Да, просил. Двадцать рублей я ему дал.
— На каких условиях?
— Какие могут быть условия?.. — теперь уже, похоже, искренне удивился Игорь. — Дал, разумеется, без всяких условий — ростовщичеством не занимаюсь.
— Ну вы что, надеялись, Мохов вернет вам эти деньги?
— Ни на что я не надеялся. Это моя давнишняя слабость — широким жестом делать мелочные услуги. Тысячу раз проклинал себя на подобное фарисейство, но никак не могу избавиться от дурной привычки. Собственно, я и на ваших глазах уже нескольким людям одалживал… — возникшее было удивление Игоря сменилось опять тревогой. — Почему вы задали вопрос об условиях? Мохов на меня что-то наговаривает?
— Пока затрудняюсь сказать, кто из вас на кого наговаривает, — Бирюков посмотрел Айрапетову в глаза. — Может быть, очную ставку с Моховым хотите?
На этот раз Игорь молчал дольше обычного, жадно курил затяжку за затяжкой. Прикончив сигарету до самого фильтра, нервно раздавил окурок о дно пепельницы и, наконец, заговорил:
— Не надо тратить время на очные ставки. Мохов по-своему прав. Не буду скрывать. Когда он попросил у меня в долг, я сказал, что истратил все деньги на покупку золотых часов. Он стал нудно клянчить, пришлось сунуть ему двадцать рублей. Вот тогда он и говорит: «Если завтра привезу десяток таких часиков, купишь их за половину стоимости?» Я посчитал, что это обычная алкогольная болтовня, и шуткой ответил: «Привози, куплю». Каково же было мое удивление, когда в воскресенье утром Мохов на самом деле заявился ко мне на квартиру с золотыми часами… Первым желанием было — взять Мохова за шиворот и свести куда следует. Однако в голову стукнула страшная мысль: «Ведь я в пивном баре заявил ему, что куплю часы и тем самым вроде бы поощрил или… вдохновил его на преступление. Он же на первом допросе посадит меня в калошу, и мне нечем будет доказать, что я не верблюд», — взгляд Айрапетова стал умоляющим. — Произошла глупейшая случайность. Мне говорили, что неразборчивость в знакомствах до добра не доведет. Теперь все понимаю, но тогда, поверьте…
— Не могу, Игорь Владимирович, поверить, — сказал Антон. — Давайте рассуждать. По имеющимся сведениям, вы встретились в пивном баре «Волна» с Моховым в субботу около пяти часов дня, а через час уже дали Бураевской из Новосибирска телеграмму с приглашением приехать. Если учесть, что после пяти часов ближайшая электричка отходит из райцентра в семь вечера, то телеграмму за вашей подписью давал кто-то другой, обеспечивая вам алиби. Значит, направляясь в райцентр, вы имели определенный план…
— Никаких планов не имел! Я не на электричке оттуда уехал! — почти выкрикнул Айрапетов. — Подвернулся какой-то частник на «Волге», и я глазом не успел моргнуть, как докатил до Новосибирска. В дороге вспомнил о Бураевской и сразу по приезде отправил ей телеграмму.
— Как это доказать?
— Докажу. Честное слово, докажу. На автозаправочной станции в райцентре частник хотел заправить бензином свою «Волгу» по государственному талону. Дежурная отобрала у него талон и записала номер машины. По этим сведениям нетрудно установить водителя и отыскать его для очной ставки со мною. Я даже прошу вас это сделать.
Лицо Айрапетова повеселело, словно он ухватился за спасительную соломинку. Бирюков некоторое время молчал, стараясь сообразить, к добру или худу вплелась в дело частная «Волга» и ее водитель.
— В этом мы разберемся, — сказал Антон и сразу же спросил: — Как, по-вашему, Игорь Владимирович, связано ли отравление Лиды Чурсиной с магазинной кражей?
Айрапетов ответил с замедлением:
— Трудный вопрос… Если судить по той дозе пахикарпина, которую, по вашим словам, приняла Лидочка, то она рассчитывала на верную смерть. С другой стороны… коль скоро врачами установлена беременность, то мотивы отравления могут быть совершенно иными. Медицина знает много примеров, когда страх предстоящего позора оказывался сильнее страха смерти.
— Она не обращалась к вам, как к гинекологу, за советом?
— Нет.
— Кто же, по вашему мнению, порекомендовал ей пахикарпин?
— Скорее всего, какая-то искушенная женщина. Кстати, это лекарство на разные организмы действует по-разному. Некоторые дамы повышенными дозами пахикарпина достигают своей цели, другие — лишаются жизни. Видимо, Лидочка оказалась из тех, кому пахикарпин противопоказан.
Бирюков молча стал укладывать в папку протокольные листы. Айрапетов тревожно уставился на него и вдруг спросил:
— Как можно сделать, чтобы грязная история, в которую я попал, до зашиты диссертации не стала известна у меня на работе и в институте? Сколько это будет стоить?
— Не понял… — Антон посмотрел Игорю в глаза. — Вы что, предлагаете взятку?
Игорь, словно загораживаясь, протянул перед собой руки:
— Упаси бог! Нельзя судить так прямолинейно. Я готов возместить причиненный магазину ущерб, отблагодарить любой суммой того, кто поможет мне выпутаться из совершенной мною глупости. Уверяю вас, я не преступник, не потерянный человек… Свою вину искуплю честным трудом. Я могу многое сделать для медицины, для человечества… — руки Айрапетова заметно дрожали, он смотрел на Бирюкова умоляюще-преданным взглядом. — Ну, какая обществу будет польза от того, что меня упрячут за решетку? Какая?..
«Вот еще один штрих ретуши стерся с твоего красивого портрета», — глядя на Игоря, подумал Антон.
— Обществу не нравятся люди, которые хотят жить за его счет, — сдерживая внезапное раздражение, проговорил Бирюков. — Так, кажется, Ильф с Петровым писали в свое время?
— Меня арестуют? — почти шепотом спросил Айрапетов.
— В этом пока нет необходимости. Куда вы денетесь?
— Уже за это я вас должен отблагодарить.
— Знаете… — чуть не вспылил Антон. — Лично мне вы ничего не должны, а я должен… установить истину без всяких компромиссов. Это мой служебный долг.
Солнечное утро предвещало жаркий день. До отправления электропоезда оставалось еще целых полчаса. Торопиться было некуда. Бирюков купил в киоске «Союзпечати» свежую газету, вышел к
