раздутому портфелю. Судя по тому, как парни сразу поставили портфели на землю, можно было предположить, что ноша их увесистая. Начался общий перекур, сопровождающийся ленивым разговором завсегдатаев.
С видом заинтересованных покупателей Бирюков и Маковкина подошли к скамейке.
Похожий на докера книголюб, глядя выпуклыми глазами на одного из гривастых парней, басил:
— Ты за кирзовые сапоги Шукшина мне не говори. Василий Макарович в этих самых отечественных сапогах сделал такую литературу, шо целая тысяча щелкоперов в заграничных штиблетах сообща не сделает…
Парень бросил в кусты желтенький фильтр докуренной сигареты, снисходительно усмехнулся:
— Литература, отец, прежде всего изящная словесность.
— Шо ты, сынок, в словесности понимаешь?
— Я филолог.
Глаза «докера» сердито сверкнули:
— Барыга ты! У филолога язык не повернется четыре десятки за двухтомник просить.
Парень поднял с земли портфель, кивнул гривастому другу — пошли, дескать, и оба молча направились к другой скамейке. Глядя им вслед, «докер» насмешливо прибавил:
— Филологи, сукины дети… — И вскинул глаза на Антона. — Не знаешь, у кого на двухтомник Шукшина можно «Слово и дело» Пикуля выменять?
— Не знаю, — ответил Антон.
— У филологов есть — не меняют. Подавай барыгам восемь пятерок наличными.
— Не дороговато ли?
— Спрос рождает предложение и цену. — «Докер» вытащил из кармана пачку «Прибоя», закурил и хлопнул широченной ладонью по худенькому плечу нахохлившегося рядом с ним очкастого интеллигента. — Сей гениальный мужик, к примеру сказать, изобрел новую форму обслуживания читателей. Детективы любишь?
— Люблю, — решил ответить Бирюков.
— О! Не завидую тебе.
— Почему?
— Потому шо таких любителей, как ты, миллионы, а Жора Сименон один, и тот на французском пишет. Читаешь по-французски?
— Нет.
— О!.. — «Докер» опять хлопнул «интеллигента» по плечу. — Только сей гений может тебя выручить. Все сименоновские детективы перевел на русский язык и отпечатал на машинке.
— Не все, а только некоторые из тех, которые у нас не издавались, — смущенно возразил «интеллигент». — Самые интригующие.
— И сколько стоит один детектив? — заинтересовался Антон.
— Я не продаю…
— Он напрокат дает. Платишь четвертак залога и можешь неделю, до следующей субботы, зачитываться. Возвращаешь — из залога удерживается пятерка за амортизацию произведения. Во гениально, а?.. — затягиваясь папиросой, пробасил «докер».
«Интеллигент» с поспешной готовностью открыл брезентовый баул:
— К сожалению, Жорж Сименон весь на руках. Может, из журнальных публикаций что-нибудь вас заинтересует? Есть «Потерянный профиль» Франсуазы Саган, «Дом на набережной» Трифонова, детективы отечественные…
— Залог такой же?
— Дешевле. Всего десять рублей, за прочтение три рубля.
Бирюков полистал толстый, солидно переплетенный том. Это был своеобразный сборник детективов, опубликованных в разное время в отечественных журналах. Судя по основательно затертым страницам, сборник успел пройти не через один десяток читательских рук, и неизвестно, сколько еще предстояло ему пройти в будущем.
— Сименона сами переводите? — возвращая «интеллигенту» том, спросил Бирюков.
— Сам.
— Хорошо знаете французский?
— В совершенстве. Переводчиком работал.
«Докер» гулко щелкнул себя по горлу:
— За это дело выгнали.
«Интеллигент», смущенно зарозовев, хотел было что-то возразить, но возле скамейки словно споткнулся проходивший мимо бородач. Загипнотизированно уставясь на ярко-красный двухтомник Шукшина, лежащий рядом с «докером», он чуть заикнулся:
— П-продаете?
— Не п-продаю, м-меняю, — передразнил «докер».
Бородача вроде подхлестнули. Взволнованно заикаясь, он принялся рассказывать, что пишет по творчеству Шукшина кандидатскую, что ему крайне необходим этот двухтомник, за которым охотится второй месяц, и готов немедленно заплатить за него любые деньги.
— Сорок дашь? — в упор выпалил «докер».
— Р-рублей?.. — растерялся бородач, вытаскивая из кармана кошелек.
— Шо, долларами располагаешь? — усмехнулся «докер» и широкой ладонью накрыл двухтомник. — Не продаю. Я книжник — не барыга.
Бородач почти силой начал толкать ему деньги. «Докер» грозно сверкнул выпуклыми глазами, но вдруг смягчился и, как полководец, указывающий путь войскам, протянул руку в сторону перепоясанных ковбойскими поясами гривастых парней, разложивших свой товар на соседней скамейке:
— Купи у тех барыг «Слово и дело» Пикуля, в обмен получишь Шукшина.
Бородач обернулся со скоростью бумеранга, и Антон впервые увидел радость настоящего книголюба, с великим трудом раздобывшего заветное издание. В глазах «докера» тоже мелькнул довольный огонек. Ласково поглаживая полученный в обмен сиреневый переплет двухтомника, он подмигнул Бирюкову:
— Мелочь, а приятно. Дочка у меня историк, лучшего подарка ко дню рождения ей не придумаешь. — И, поднимаясь со скамейки, озорно показал язык нахохлившемуся «интеллигенту». — Куй деньги, изобретатель новых форм обслуживания, пока издатели мух ловят! Может, дворец, как Сименон, себе отгрохаешь…
Судя по всему, «докер» знал не только «порядки» книжного рынка, но и его завсегдатаев. Поэтому Бирюков завел разговор о седом грузине, который якобы обещал новый сборник зарубежного детектива. Предположение подтвердилось. «Докер» сразу догадался, о ком идет речь:
— Шо-то, парень, не то мне толкуешь. Не сезон теперь у Реваза сюда появляться.
— Как не сезон?
— Так, шо летом Реваз проводником на железной дороге катается. Закончит поездки, тогда можешь с ним встретиться. Только сомневаюсь, шоб ты у него здесь добрую книгу купил.
— Цены высокие назначает, как те друзья?.. — Антон кивнул в сторону гривастых парней, которых, словно долгожданных коробейников, со всех сторон обступили суетящиеся книголюбы.
— Реваз — загадка…
«Докер» неожиданно погрозил кулаком небритому, сморщенному мужичку с перебинтованным горлом, только что продавшему за три рубля толстый том в новенькой суперобложке из серии «Библиотека всемирной литературы», и сердито пробасил:
— Гоша! Еще раз увижу — в милицию сдам!
Мужичок испуганно юркнул в толпу.
— О разбойник с большой дороги! На похмелку у сына книги ворует, — расстроенно проговорил «докер» и вдруг подозрительно покосился на Бирюкова. — Ты, парень, никак из органов БХСС, а?..
— Почему? — улыбнулся Антон.
— Потому шо Реваз здесь никому книг не продает и ни у кого не покупает. Старик только ценами интересуется, вроде как акционер, следит на бирже за курсом акций.
