этому, но два раза в одну реку не входят. Теперь она знала, что Дэймон не создан для семьи.
Элеонора подозревала об этом и раньше, еще тогда, когда впервые повстречала его, но поступила вопреки здравому смыслу, переубедив себя в обратном. Нет, для брака она и Дэймон совершенно неподходящая пара.
– Но ведь ты же не станешь отрицать, что мы физиологически подходим друг другу.
– Возможно. Однако нас мало что связывает, если не брать во внимание такой несколько неприятный вопрос, как похоть.
На лице Дэймона появилась кривая ухмылка.
– Да. Но все же физиология может быть мощной силой. – Дэймон опустил насмешливый взгляд на свое мужское достоинство, обозначенное под короткими атласными панталонами и недвусмысленно указывающее на то, что он все еще возбужден.
– Это только лишний раз подтверждает мою мысль, – торжественно заявила Элеонора. – В своих поступках вы руководствуетесь сиюминутной прихотью, как это уже было в прошлый раз, когда вы сделали мне предложение. Тогда вы позволили страсти взять над вами верх, задушив внутренний глубоко укоренившийся протест против вступления в брак, – и посмотрите, чем
Дэймону, казалось, нечего было возразить на этот аргумент, но он ответил спокойным и рассудительным тоном:
– Я хочу, чтобы ты делила со мной ложе, Эль. И единственный, благопристойный способ заполучить тебя – это официально скрепить наш союз.
Она вся внутренне сжалась, но постаралась не показать этого. Элеонора давно уже привыкла к мысли, что большинство мужчин привлекают в ней внешняя красота, родословная и богатство. И сейчас Дэймон цинично озвучил эту мысль. Было странно и больно, что именно он задел ее комплексы. То, что ее вожделели десятки кавалеров, еще не означало, что она привлекательна и интересна для них как человек, что она по-настоящему задела чье-то сердце. Элеонора очень боялась, что уже никогда не встретит мужчину, который смог бы полюбить ее саму, а не ее титул и богатство, и предательство Дэймона два года назад лишь усугубило этот страх.
Она прикусила нижнюю губу.
– Я уверена, что вы играете со мной в какую-то жестокую игру.
Его лицо мгновенно смягчилось и стало серьезным.
– Клянусь тебе, что это не игра, Элеонора.
– Тогда почему же вы делаете мне предложение в такой форме? Знаете, мне кажется, что вы просто пытаетесь отвлечь мое внимание от принца, дабы прекратить наши с ним отношения, но поверьте, ваше предложение – слишком радикальная мера для того, чтобы пресечь его ухаживания.
– Нет, это не радикальная мера. Я просто хочу защитить тебя от него, но, похоже, до сих пор мне так и не удалось убедить тебя в этом.
Элеонора нахмурилась.
– Так вы предлагаете мне выйти за вас замуж только потому, что чувствуете себя обязанным меня защищать?
– В общем да. Я не хочу, чтобы ты обручилась с Лаззарой. Он совершенно не подходит тебе.
– Это не вам решать!
– Он причинит тебе одни страдания. – Взгляд темных глаз Дэймона не отрывался от ее лица. – И если уж ты так настроена на замужество, то выходи за меня. Я все же лучшая партия, чем твой принц.
Элеонора приложила руку к виску, поскольку мысли ее путались. Возможно, Дэймон на самом деле хочет защитить ее, чтобы спасти от ненужных страданий, а если так, то необходимо признать, что с его стороны это очень благородно. Однако, обручившись с Дэймоном, она станет уязвимой. Ведь она вновь влюбится в этого человека, а он разобьет ей сердце, причинив еще больше мук, чем раньше.
– Спасибо за заботу, – наконец произнесла она, – но мне не нужны ваши рыцарские поступки. Я не хотела бы, чтобы вы ради меня приносили себя в жертву.
– Это не самопожертвование, Эль.
Она не ответила. Дэймон неожиданно повернулся и уселся между подушками, прислонившись к передней спинке кровати.
– Поверь, твой Ромео не сделает тебя счастливой, – сказал он.
– А вы?
– А мне бы хотелось иметь такое право.
Его предложение казалось очень заманчивым. Однако кому, как не ей, было знать цену его сладким речам.
– Вы лишились этого права два года назад, – наконец сказала Элеонора.
На мгновение его взгляд помрачнел.
– С этим трудно поспорить. Да, я тогда поступил подло, но где гарантия, что твой принц не поступит по отношению к тебе аналогичным образом? – Склонив голову набок, Дэймон продолжал: – Ты что же, действительно думаешь, что Лаззару волнует твое счастье? Или ему есть дело до того, как доставить тебе наслаждение, и он будет заботиться о том, чтобы ты была всегда удовлетворена как женщина? Я полагаю, что на брачном ложе ты познала бы гораздо больше радости со мной. Ведь только что мы в этом убедились. И поверь, это лишь капля в море в сравнении с тем, на что ты можешь надеяться, когда мы поженимся и по-настоящему займемся любовью.
Элеонора вся вспыхнула при упоминании о восхитительном уроке, преподнесенном ей Дэймоном в постели. Девушка и раньше смутно догадывалась, что удовольствие, которое она могла бы испытать от близости с ним, по всей видимости, превзойдет все ее ожидания, и сегодняшняя ночь подтвердила это.
– Возможно, вы правы, – признала она, – однако тот факт, что вы потрясающий любовник, вовсе не означает, что из вас выйдет хороший муж. Брак не должен основываться только на удовлетворении плотских желаний.
– И наш союз лишь будет тому подтверждением.
– Но ведь это называется не иначе как брак по расчету.
– И что в этом плохого? Многие члены аристократического общества женятся и выходят замуж с единственной целью – продолжить свою родословную.
Элеонора призадумалась.
– Вы действительно так заинтересованы в продолжении своего генеалогического древа? Раньше я от вас ничего подобного не слыхала.
К своему удивлению, она уловила в глазах Дэймона нечто похожее на грусть, и его слова неожиданно прозвучали искренне и пылко:
– Я всегда считал, что мой титул ко многому обязывает. Годы проходят, и самое время подумать об исполнении своего долга.
Элеонора упрямо сжала губы.
– Если вы всерьез намерены жениться лишь затем, чтобы отдать дань уважения своему титулу, то любая женщина из высшего общества подойдет для осуществления этой цели.
Дэймон продолжал неотрывно смотреть на нее.
– Я хочу только тебя, Эль, и никого другого.
Ах, как же ей хотелось верить его словам, но что-то упорно этому мешало.
– Нет, я не хочу выходить замуж по расчету, – ответила она. – Если бы меня устраивал подобный вариант, я бы уже не раз вышла замуж. Мне предлагали руку, кажется, раз двенадцать, но большинство предложений я отвергла.
– То есть как «большинство»? – Дэймон с любопытством посмотрел на нее. – Насколько я знаю, ты обручилась второй раз, но разве были и другие предложения?
Элеонора помедлила с ответом. Ее вторая непродолжительная помолвка была не чем иным, как стихийным ответом на предательство Дэймона. После того как он ее опозорил, открыто переметнувшись к этой легкомысленной девице ради удовлетворения похоти, Элеонора хотела только одного – быть желанной, кому-то нужной и, наконец, стоящей чьей-то любви. К счастью, ее разум быстро возобладал над эмоциями, и она отвергла ухаживания барона Морли.
