нежно прикоснулись к беспомощному возбужденному девичьему бутону. Каждый нерв тела Элеоноры в яркой вспышке натянулся до предела, а дыхание, казалось, замерло. Поцелуи Дэймона и раньше пробуждали в ней безумную страсть, но обычно его вольности ограничивались тем, что он ласкал ее грудь через одежду. Так было до сегодняшней ночи. А сейчас эта сильная рука двигалась с восхитительным бесстыдством по горячей женской расселине, возбуждая ритмичными движениями ее маленький набухший бутон и заставляя бешено колотиться сердце.
Изогнувшись, Эль закрыла глаза.
Когда нечто похожее на тихий плач вырвалось из ее горла, он прильнул к ее губам. Его рот будто вел немой диалог с ее нежными, как шелк, губами, а разгоряченный язык по-прежнему двигался в медленном чувственном ритме, раздувая в ней огонь желания, который с каждым мигом становился все сильнее.
Ее пальцы нырнули в локоны Дэймона, и она крепко вцепилась в его шелковистые волосы, страстно отвечая на поцелуи. Ощущения проносились сумасшедшим вихрем, смешиваясь с его запахом, вкусом его губ и странной сладкой болью, которую он ей причинял. Казалось, что кожи у нее нет совсем, а внутри все полыхает неистовым жаром, который распаляется с каждой секундой.
В безумном отчаянии Элеонора разжала пальцы и впилась в его плечи, прижавшись к мускулистому телу. Это заставило Дэймона усилить ласки.
Горя от возбуждения не меньше, чем она, он все настойчивее и изысканнее гладил и целовал ее, пробуждая ощущения, о существовании которых она даже не подозревала. Никогда раньше Элеонора не испытывала ничего подобного, таких глубоких ощущений и страстного неконтролируемого блаженства.
И вдруг огонь желания полыхнул наружу неистовым экстазом, вырвавшимся толчками наслаждения через каждую частичку ее тела.
Элеонора громко закричала, и Дэймон немедленно впился в ее губы, чтобы этот крик не переполошил весь дом.
Потом все стихло. Ощущение невероятного безумного блаженства постепенно стало улетучиваться. Ошеломленная, Элеонора еще долго лежала, тяжело и учащенно дыша. Наконец она открыла глаза и посмотрела на Дэймона. Он чуть заметно улыбался, внимательно наблюдая за ее неподвижным, удовлетворенным выражением лица, покрытого ярким румянцем.
Облизнув пересохшие губы, Элеонора произнесла слабым голосом:
– Так вот в чем секрет… вот как это бывает… Я никогда не думала…
– Что не думала, любимая?
– Что заниматься любовью может быть так… изумительно. Нагнувшись, он нежно поцеловал ее в лоб.
– Так и есть, это изумительно. Но поверь, есть еще много такого, чему я мог бы тебя научить.
И, как будто пытаясь продемонстрировать, что слова не должны расходиться с делом, он устроился поудобнее между ее ногами и сомкнул объятия. Они вновь сплелись воедино, и Элеонора почувствовала, какой упругой и твердой была его плоть под атласными штанами. Он обнял ее еще сильнее, заставив опять затрепетать от спазмов своего разгоряченного тела.
И вдруг резко остановился.
Было несколько неожиданно то, что Дэймон сам положил конец обольщению, вызвав в Элеоноре смешанные чувства удивления, разочарования и… облегчения.
Он зажмурился, как будто испытывая боль, и сказал хриплым голосом:
– Больше всего на свете я желаю провести ночь, страстно занимаясь с тобой любовью, Эль, но это было бы нечестно.
– Да, вы правы, – произнесла она резко. – Мы не можем заниматься любовью, Дэймон. Вы ведь знаете, я берегу себя для мужа.
Ее охватило странное ощущение, словно она испытала поражение. А Дэймон, как ни в чем не бывало, перевернулся на бок и слегка отстранился.
Облокотившись на руку, он внимательно смотрел на нее сверху вниз.
– Эту проблему можно легко решить.
– Что вы имеете в виду? – в недоумении спросила она. Выдержав довольно долгую паузу, он вдруг произнес:
– Думаю, Эль, ты должна выйти замуж за
Глава 7
Никогда не позволяйте ему думать, что основная цель, которую вы преследуете, – это вступление в брак. Иначе он может так испугаться, что убежит от вас в противоположном направлении.
Элеонора, не двигаясь, лежала на кровати в полной уверенности, что ослышалась. Ее сердце учащенно билось.
– Вы, конечно же, шутите, – наконец сказала она неровным голосом.
– Напротив. Я совершенно серьезен. Думаю, что ты должна обручиться со мной.
Уже второй раз за сегодняшнюю ночь Элеонора подскочила как ужаленная с постели. Резко развернувшись и сделав шаг вперед, так, чтобы отчетливо видеть Дэймона при свете свечи, она, совершенно ошеломленная, сначала напряженно молчала, не веря собственным ушам, а затем, подозрительно прищурив глаза, стала быстро размышлять, какую еще каверзу он задумал на этот раз.
– Ты опять затеваешь какую-то игру, Дэймон? – предостерегающим тоном спросила она.
– Уверяю тебя, это не игра.
Не веря ни единому его слову, Элеонора стояла, не двигаясь с места, пытаясь осознать цель, которую он преследует, пока, наконец, не заметила, что взгляд Дэймона, оторвавшись от лица, скользнул по ее груди, бесстыдно обтянутой тонкой батистовой ночной сорочкой.
– Если вы хоть на минутку допускаете мысль, что я еще когда-нибудь соглашусь выйти за вас замуж, – тихо произнесла она, поспешно застегивая пуговицы, – то вы явно сумасшедший.
Дэймон сделал испуганное лицо.
– Твоя оценка моих умственных способностей глубоко ранит меня, любимая.
– А, по-моему, вам на это глубоко наплевать! Он бросил взгляд на дверь.
– Полагаю, ты говоришь почти шепотом, потому что не хочешь, чтобы твои слуги стали интересоваться, с какой это стати ты прячешь джентльмена в своей спальне.
Поскольку Дэймон и не подумал сдвинуться с места, она гордо прошествовала по комнате к шкафу и, достав оттуда платье, быстро надела его. По крайней мере, сейчас, облачившись в более благопристойный наряд, она могла чувствовать себя в большей безопасности.
Стыдливо пряча голые щиколотки, от взгляда Дэймона и все еще продолжая раздумывать, где зарыта собака, Элеонора отрицательно покачала головой.
– Должно быть, вас стукнули по голове, Дэймон. Я не нахожу другого объяснения тому, почему вы снова просите моей руки после всего, что случилось между нами два года назад.
Его загадочный непроницаемый взгляд лишь укрепил ее недоверие к только что услышанному. Выражение лица Дэймона с каждой секундой убеждало Элеонору в том, что он просто издевается над ней.
– Скажите честно, у вас ведь нет ни малейшего желания жениться на мне, как, впрочем, и у меня нет стремления, выходить за вас замуж, – произнесла она холодно, стараясь продемонстрировать полное безразличие, и решив, на сей раз не дать Дэймону вывести себя из равновесия, несмотря на все его усилия.
Он резко выпрямился и сел на кровати.
– Это неправда. Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Зачем?
– Да по разным причинам. Мы как будто созданы друг для друга и могли бы стать прекрасной супружеской парой.
Это неожиданное заявление пронзило сердце Элеоноры острой болью. Однажды она уже поверила
