национальности (Ин. 4). Его аудитория — мир, а слушатели — все народы.
«Спаситель то учит на горе, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — то Он беседует на равнине, то сходит в корабль, то запрещает ветрам, иногда плачет, ко всем снисходит, все терпит, делается рыбарем, закидывает сети, чтобы извлечь из глубины рыбу, т. е. человека, плавающего в непостоянных и соленых волнах жизни»[22]
А наш пастырь? Нужно ли ему определенное место для проповеди? Да, храм. Но он может с успехом проповедовать везде, где только он ни окажется: в трамвае, автобусе, поезде, пароходе, самолете, гостинице, при дороге, на остановке, даже в такси.
Вы спросите: что, везде ему нужно говорить слово, поучение? А разве молчание и доброе поведение — ответим — не может быть хорошей проповедью? Разве священник не для всех интересен, разве на него не обращаются все взоры окружающих, где бы он ни был?
Весьма худо то, что пастырь иногда так тщательно «маскируется», так заботливо скрывает свое священное достоинство, что его просто можно принять за обычного рядового туриста или любителя — фотографа. Тогда уж, конечно, ни о какой проповеди и благовестии не может быть и речи.
Да, где бы пастырь ни находился, в каких бы условиях он ни оказался, везде он — свидетель верный (Откр. 2, 5) и истинный, везде он — носитель мира, добра и правды, везде он — неизменный служитель Христа.
Переходя к вопросу о методе, каким Пастыреначальник излагал Свое учение, мы спешим оговориться, что Он не держался никакого научного метода. По словам проф. В. Сокольского, учение Христово было преподано миру не в форме трактатов и философской системы, доступной меньшинству, но в примере собственной жизни[23]. Путем любви Он обращается прямо к сердцу каждой личности и вливает в неё благодатную струю новой жизни.
В Его словах в речах всегда замечается одна характерная особенность, именно: Он старается пробудить лучшие стороны человеческого сердца и уже самим слушателям предоставляет развиваться до такой степени, чтобы они сами пожелали стать Его учениками (Ин. 4,19–50).
Он не отделяет также истин высших, вечных от назиданий нравственных, жизненных, — те и другие предлагает слушателям, смотря по требованию обстоятельств и умственному и нравственному их развитию.
«Метод, — пишет В. Сокольский, — который Иисус Христос употреблял для проповедования Своего учения, был метод аккомодации. метод приспособления к человеческому сознанию в самом чистом и возвышенном смысле этого слова»[24].
Говоря иными словами, Иисус Христос отвечал прямо спросу, и в атом неотразимая сила Его слова.
Таким образом, мы видим, что Иисус Христос во всех Своих речах высшие истины проводит в жизнь и тем самим указывает на неизменные жизненные начала, на которых она должна построиться, на необходимую, неизбежную связь жизни нравственной с религиозной.
«Всякого, — говорит Господь, — кто слушает олова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне. И пошел дождь. и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот; и он не упал, потому что основав был на камне. А всякий, кто слушает слова Мои сии и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот, и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7,24–27). Словом, читая Евангелие, чувствуешь, что здесь ведутся беседы не ученого со слушателями по установленной системе, но беседует отец с детьми или учитель народный со своими учениками, то назидая, то утешая, то обличая их до требованию нравственно — религиозного состояния, обстоятельства и времени.
Спаситель пользовался всяким случаем давать народной массе, не способной в абстрактному мышлению, конкретные образы, взятые из действительном жизни.
Пред Ним засеянное поле — Он говорит притчу о сеятеле (Ин. 4,35). Себя Он сравнивает с солнцем, которое освещает все землю (Ин. 8,12). Церковь Свою уподобляет горчичному зерну, посеянному человеком на своем поле, которое хотя меньше всех семян, но когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы и укрываются в ветвях его (Мф. 13,51–52).
В беседе с Никодимом, говоря о духовном возрождении человека, тайну благодатного воздействия Духа Божия в человеке объясняет подобием дыхания ветра (Ин. 3,8). Изъясняя Своим ученикам, как произойдет второе пришествие Его на землю. Он сравнивает его с блистанием молнии, мгновенно освещающей весь горизонт (Мф. 24,27).
Чтобы внушить надежду на промысл Божий, Он не утверждает её какими — нибудь доказательствами, а обращает взор Своих учеников к птицам небесным и лилиям полевым (Мф. 6,26–30).
Идя по склонам горы Елеонской (Ин. 15,1–5), где происходила очистка садов и виноградари жгли негодные ветви (15,б), начинает аллегорическую речь, в которой Бога изображает виноградарем, Себя — виноградною лозою, а верующих, прежде всего апостолов — ветвями на этой лозе.
Таким образом, безошибочно можно утверждать, что Пастыреначальник связывал Свое учение с тем, что происходило перед Его глазами и что было понятно из сферы будничной жизни, всегда от чувственного восходя к идее, рисуя известные картины для лучшего понимания предметов не «от мира сего».
Самое наихудшее, что пастырь может сделать в проповеди, это преподать людям сухой, бездушный «академизм». Если ваша проповедь будет построена по всем правилам логики, гомилетики, этики, но если она не будет построена по законам любви, правды, искренности, доброжелательства, братолюбия, — не найдет она места в сердцах слушателей.
Метод приспособления (аккомодации) проповеди Спасителя не есть метод человекоугодия, податливости, приспособленчества в худшем смысле этого слова.
Спаситель учитывал степень развития человека, его характер, степень испорченности сердца, степени веры и соответственно этому состоянию преподавал Свое учение в целях наилучшего его усвоения.
То же должен делать и пастырь. Подтверждая свою проповедь личной добродетельной жизнью, пастырь применяет метод аккомодации, в зависимости от «аудитории» слушающих. С простыми людьми он говорит просто, пользуясь даже наглядными примерами из природы (как эхо делал Спаситель). С умственно развитыми, образованными он говорит по — ученому. С детьми — как дитя, лаская и радуя их.
Быть всем для всех, чтобы спасти, по крайней мере некоторых (I Кор. 9, 22).
Главный предмет учительства Пастыреначальника бесспорно — Царство Божие. Проповедовать Царство Божие Иисус Христос считал самым существенным Своим долгом. Самое учение, по словам Евангелия, началось проповедью о покаянии, потому что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие. В прощальной беседе с учениками на Тайной Вечери Иисус Христос», успокаивая их пред грядущей разлукой, говорит: «Да не смущается сердце ваше… В доме Отца Моего обителей много, а если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам»» (Ин. 14, 1–2).
В обоих случаях одинаково ясно указывается, что Царство Небесное, Царство славы уже «уготовано» и представляется, как уже совершившийся факт.
Царство же Божие, о котором говорится и в притчах, и в молитве Господней, и в указании конечной цели деятельности человека, еще не наступило во всей полноте, оно — дело более или менее отдаленного будущего. Основанное на земле Христом Спасителем, это Царство подлежит дальнейшему устроении, имеет ещё придти.
Мы просим: «Да приидет Царство Твое». Мы не говорим: «да будет создано» или: «да сотворится Царствие Твое», но: «да приидет», потому что ему уже положено начало, но оно не охватило еще все
