Удар пришелся по правому борту, риф разодрал обшивку аппарата и зашвырнул его к скальным вертикалям. Звон, скрежет и хруст смешались в одну чудовищную какофонию. Раздолбанный униход крутануло сразу в двух плоскостях: вокруг собственной оси и перпендикулярно ей. Небо исчезло, все заволокло пеной. Грэма мотало, будто тряпичную куклу, он по-прежнему сжимал штурвал, но уже не столько для того, чтобы управлять машиной, сколько для того, чтобы просто удержаться и не вылететь сквозь плексигласовый колпак. В какой-то момент его все-таки швырнуло плечом о фонарь, тот отскочил, и волны ворвались в кокпит. Горло сдавил спазм, в глазах потемнело…
Очнулся он в озере. Как выбрался из кабины, не помнил. Из воды у скал торчал изуродованный корпус унихода. Над его умолкшими двигателями поднималось облако пара. Прижав уши и старательно держа голову над водой, плыла к песчаному берегу Дебора.
Выбравшись на сушу, Грэм осмотрел каменистый обрыв. Не слишком удобно для подъема, но выбраться можно: есть расщелина, по которой какой-то буйный поток вливается в реку.
— Вперед, Дебора! — сказал Грэм. — Мокрому вода не помеха.
Вжавшись в узкий каменный коридор, они стали взбираться, обдирая тело об острые углы и сколы, поскальзываясь на позеленевших от влаги валунах. Поток безжалостно хлестал, будто стремился смыть их обратно вниз, в скованное скалами озеро. Но они не сдавались, упрямо карабкаясь вверх — все дальше и дальше от места катастрофы..
В конце концов им удалось преодолеть ручей. Выбравшись на плато, Грэм и Дебора глянули вниз, где водопад, срываясь с уступа, обрушивался в озеро. Пантера растянулась на камнях и принялась вылизывать всклокоченную шерсть.
— Нет времени, подруга, — довольно грубо заметил Грэм. — Нужно уносить поскорее ноги, пока нас не догнали эти зеленые твари.
Дебора недовольно рыкнула, но все-таки поднялась. Грэм пытался оценить обстановку. Они стояли на обрывающемся в ущелье краю однообразного каменистого плато, его противоположная сторона вздымалась крутым, лишенным зелени склоном. Лишь одинокий ручей, по руслу которого они сюда взобрались, хоть как-то украшал пустынный ландшафт.
Наконец Грэм принял решение двигаться вдоль потока — до склона здесь не более двух километров. А уж в горах они сумеют как-нибудь укрыться от преследователей.
Солнце уже вознеслось к зениту и быстро высушило одежду. Под ногами скрипел песок. Они двигались всего в паре метров от русла, но влаги для этой каменистой местности явно было недостаточно, почва оставалась сухой и бесплодной. В воздухе стоял тяжелый, душный зной. Ни ветерка. Безоблачное небо казалось почти лиловым, раскаленное добела солнце нещадно дубасило жгучими лучами по одиноким путникам.
Дебора подскочила к воде и с жадностью принялась лакать живительную влагу. Грэм тоже присел на колени у ручья и напился, потом плеснул на лицо и на одежду. Немного полегчало.
Спустя час они достигли цели. У подножия горы торчали крупные скалистые монолиты. Над ними хорошенько потрудились стихии, изваяв причудливые фигуры, казавшиеся какими-то фантастическими животными. Природные произведения искусства затрудняли подъем, приходилось все время лавировать, и Грэм надеялся, что эти каменные изваяния станут помехой для преследователей, не так-то просто будет обнаружить человека с пантерой в таком-то лабиринте.
Они взобрались уже достаточно высоко. Грэм остановился, чтобы перевести дух, и оглянулся назад, бросая взор на пройденный путь. Дебора улеглась было, но через мгновение вдруг вскочила с диким ревом:
— Пауки!!!
Теперь и Грэм заметил их; группка зеленых киберов-многоножек пробиралась к ним со стороны теснины, служившей ложем реке. Пока они были еще далеко, но равномерный, уверенный механический темп их движения не оставлял иллюзий: очень скоро они настигнут беглецов.
— Вперед! — выдохнул Грэм и устремился вверх по склону.
Он не выбирал маршрут, просто бежал вперед, уже не зная, куда мчится и зачем. Вся эта история была лишена всяческого смысла. Во всяком случае, он, как ни пытался, не мог постичь его. На него нападали — он отбивался. Его догоняли — он убегал. Он просто спасал свою жизнь. Вот и весь смысл. Выиграть бы хоть еще немного времени, чтобы серьезно все обмозговать… Может, тогда ему удастся найти какой-нибудь выход… Он надеялся на это. Но преследователи не оставляли ему ни малейшего шанса.
Не сбавляя темпа, они добрались до расселины, в глубине которой брал начало их ручей. И куда теперь? Никакого плана в запасе у Грэма не имелось. Уйти от роботов он уже не надеялся. Свитер насквозь пропитался потом и неприятно лип к телу, дыхание со свистом рвалось из груди, С морды пантеры срывались хлопья пены. И ничего кругом, что могло бы их спасти. Ничего. Лишь вздымающийся к стеклянному небу иссохший склон.
Преодолев кручу, они оказались на небольшом каменистом плато, чья неровная поверхность была усеяна скалистыми обломками самых необычных форм. Грэм огляделся кругом. На много километров окрест горы лежали, как на ладони. Отсюда видна была даже степь и спокойный участок реки, холмистая равнина и безжизненно лежащий на ней веретенообразный колосс корабля…
Киберы уже добрались до подошвы вершины.
Грэм, чувствуя, как паника захватывает все его существо, дико озирался на крошечной скалистой площадке. Положение безнадежное. Абсолютно. Вот она, беспощадная правда реальности: старуха Мойра выделила ему ничтожный клочок пространства и куцый отрезок времени для того, чтобы он вступил в борьбу, которая неизбежно будет проиграна. Грэм не тешил себя пустыми надеждами. У него оставалось лишь одно право: не сдаваться!
Киберы, копошащиеся внизу, явно не спешили, будто понимали, что загнали своих жертв в ловушку. Их было много — не меньше сотни, а то и больше. Рассыпавшись цепью, они окружали гору. Несколькими минутами позже их авангард вышел в долину, в которую упирался противоположный склон. И кольцо вокруг последнего оплота Грэма и Деборы сомкнулось.
— Просто так мы не сдадимся, Дебора, верно? — нарушил молчание Грэм. Он надеялся, что это прозвучало достаточно беззаботно, но в пересохшем горле голос предательски дрожал. — Мы попробуем победить. Мы должны попытаться… хотя бы… Давай дуй на ту сторону. Выбери обломки, которые можно скатить. Попробуешь организовать лавину?
— Мы порвем их в клочья, дружище! — решительно прорычала пантера и, не тратя времени на лишние слова, отправилась занимать оборону.
Грэм остался на прежней позиции, сознательно выбрав самое рискованное направление. Скорее всего, решил он, основной отряд киберов попрет именно сюда: есть такой психологический стереотип, заставляющий держать ударный кулак в арьергарде. Во всяком случае, это было бы логично.
«Логика! — со злостью подумал Грэм, пытаясь раскачать одну из скал. Она поддалась натиску, и, удовлетворенный результатом, он до поры оставил ее в покое. — Какая, к черту, тут логика?! Вот мы и столкнулись с чем-то неизведанным, могущественным; возможно, за всем этим стоит даже сверхцивилизация. И что?! НАШЕЙ логики это НЕЧТО напрочь не признает! ОНО просто насмехается над ней. НЕЧТО с легкостью влезает в мои мозги, управляет моими мыслями, лишает меня памяти или навязывает новые воспоминания. Лихо? Еще бы! И в то же время не брезгует использовать и вполне примитивные методы — тех же светляков, например, а то и вовсе банальные механизмы. Где тут логика?! Оно не ищет простого и рационального решения, оно забавляется, играет с нами в кошки-мышки… Ага! Значит, кошка решила поиграть с мышкой? Может, в этом все дело? Что ж, отдадим им (ей? ему?) должное: игра получилась эффектная, просто-таки шахматный этюд! Гомо сапиенс против тупых механизмов. Ну-ну, раз нас тут держат за пешек, попытаемся хотя бы испортить игру. Придется попотеть невидимым игрокам в эндшпиле, а там хоть потоп!»
За вершиной со стороны седловины раздался грохот обрушивающихся камней. Ага, это Дебора действует. Но уточнить, что именно творится на той стороне маленького плато, у Грэма не осталось времени: перед ним возникли два кибера, а метрах в восьми за ними подбирался еще один.
Отскочив за расшатанную скалу, Грэм спиной уперся в горячий камень, от натуги затрещал позвоночник. Под кожей вздулись мышцы, готовые вот-вот лопнуть, легкие работали, как кузнечные мехи. Наконец скала накренилась и с ужасающим грохотом рухнула. Кровь шумела в ушах, но победный рев
