необыкновенное. Наверное, так оно и было… Человек, появившийся ниоткуда, должен был вызвать изумление, даже страх. Только вот экраны… с ними что-то было не в порядке. Может быть, техническая неисправность, с надеждой подумал Грэм. Но тогда почему не смотрели на него?
— Я спросил, что здесь происходит? — повторил он с гневом, вызванным страхом.
Они опять встрепенулись, опять уставились на единственный экран, словно не замечая, что живой человек стоит рядом с ними. Пожилой человек подался вперед и неуверенно спросил:
— С кем… с кем вы разговариваете?
— Смешно… — нервно проговорил сидящий рядом с ним молодой человек с вьющимися черными волосами, тонкими усиками и слишком самоуверенной физиономией. — Или вы не видите, что это всего лишь образ, фантом… Что вы хотите от меня услышать?
Ловким движением Грэм шагнул к усатому. Его подстегнула неожиданная догадка: может быть, это «игроки», а вслед за нею — злоба, гнев и желание проучить холодное насмешливое лицо. Он не станет сильно бить, будет достаточно спихнуть его со стула.
Он нагнулся к усатому, почувствовал пальцами ткань его костюма и дернул… На мгновение тело усатого приподнялось, покачнулось, и, как ожидал Грэм, должно было бы упасть назад. Но вместо этого невыносимая тяжесть рухнула ему на руки, отпихнула обратно чужое тело и вернула его на стул. Грэм вдохнул, повторил прием, но на сей раз ему даже не удалось растрясти противника. Словно за столом сидела каменная, вделанная в пол статуя.
Тогда что-то в нем оборвалось, и он перестал себя контролировать. Скрытое где-то в глубине мозга, его сознание отрывочно фиксировало, как оставшееся без управления извне тело мечется по студии, бьется о стены, людей, камеры, мебель, и ничто, даже мельчайшие предметы не реагируют на силу ударов. Материя замерзла, оставаясь неподвижной.
— Я же вам сказал, — долетели до него, словно с огромного расстояния, слова усатого молодого мужчины. — Это не более чем случайный видеонный образ. Возможно, техническая неисправность… или опять кто-то из технарей подключал свой домашний видеон…
Он обернулся назад. Эта насмешливая ухмылка!..
— Я не образ! — закричал Грэм. — Я такой же человек, как и вы! Что вы со мной сделали?
Одна из женщин прикрыла глаза растопыренной пятерней. На сей раз даже самоуверенный человек лишился бы покоя. Только мальчик не выглядел растерянным, он указал рукой на единственный светящийся экран и громко объявил:
— Я узнал его. Это Грэм Троол, разведчик Галактики. Только где же его пантера?
Грэм изо всех сил сжал кулаки. Его узнавали… Это хорошо. Может быть, ему удастся найти с ними общий язык. Может быть, все окажется простым недоразумением.
— Бессмыслица, — пробормотал усатый.
Кто-то зашикал. Пожилой мужчина в коричневом костюме оттолкнул усатого и, склонившись над столом, уставился на экран.
— Грэм… Грэм Троол… Вы слышите меня?
— Да, — мрачно сказал Грэм. — Слышу. Я здесь, черт побери! Почему вы не смотрите на меня?
— Но я смотрю! Вот сюда!
— Не на меня! — возразил нервно Грэм. — Что за ерунда, вы смотрите в свой идиотский телевизор и упрямо не хотите обернуться ко мне. Вы что, слепой? Я здесь, у стола!
Тот покорно завертел головой, словно кукла, и смотрел на Грэма слепым, невидящим взглядом. Глаза его блестели, лишенные всякого выражения, в течение нескольких секунд они пытались что-то разглядеть на уровне груди, потом опять обратились к экрану.
— Вы уверены, что вы здесь?
Грэм хотел ответить, но у него пропал голос. Он лишь сделал непонятное движение рукой, потом ощупал собственное тело, словно хотел удостовериться, что существует. Его собеседник не дождался ответа. Вместо этого он вдруг охнул и обернулся к своему соседу — низенькому полноватому мужчине с жидкими седыми волосами и в очках с толстыми стеклами.
— Ваш эксперимент… Кого, вы сказали, выбрали героем программы?
Тот, видимо, что-то понял, потому что лицо его побледнело и на лбу, словно кто-то смял гриб, заблестели капельки пота. Он поднял руку к экрану, потом бессильно опустил ее на стол. Голос его дрожал.
— Он… это… Грэм Троол… нет, это невозможно…
Грэм бросился к нему, хотел было дернуть его на себя, но, вспомнив недавнюю неудачу, лишь склонился над сжавшимся, дрожащим человеком. Сбоку его плечо уперлось в твердое, как камень, тело старика.
— Что вы обо мне знаете?
Но человек его не замечал. Он, словно зачарованный, смотрел на экран и бессвязно шептал:
— Грэм Троол… объем памяти… мы думали, что он сгорел… нет, это не он… это кто-то другой…
— Мне это надоело, — раздался голос усатого молодого мужчины.
Грэм увидел, как старик развернулся, схватил самоуверенного усача за плечо и затряс его изо всей силы, пока растерянный заканчивал фразу:
— …Я дам команду его вырубить…
— И будете иметь удовольствие быть битым лауреатом Нобелевской премии! — злобно прорычал старик. Он не выглядел человеком недюжинной физической силы, но в этот момент гнев наэлектризовал все его тело. — Сидите и захлопните свой проклятый рот! Он человек, такой же, как все мы!
— Чепуха! — упрямился усатый. — Какой человек…
— А вы знаете, что такое человек? Нет? Тогда помалкивайте и дайте сказать другим!
— Это не может быть наш Грэм… — продолжал шептать очкарик.
— Успокойтесь, коллега. Лучше спросить у него самого.
Сейчас старик выглядел почти спокойным. Он оправил костюм, сел на стул и обратился к экрану:
— Грэм… Вы, может быть, растеряны… Поверьте, мы смущены не меньше вашего. Но вы должны рассказать о себе все. Что с вами произошло, как вы попали сюда, что видели… Рассказывайте, прошу вас…
Со стеклянной стены раздался голос громкоговорителя:
— У нас нет времени. Студия нужна для…
— Замолчите! — властно поднял руку старик. — Замолчите и делайте видеозапись, если вы отключились. Здесь происходят гораздо более грандиозные вещи, чем вы в состоянии понять.
Потом он повернулся к экрану, и его лицо смягчилось.
— Говорите, Грэм. Мы вас слушаем.
— Хорошо, — сказал Грэм. — Я буду говорить. Все началось несколько дней назад. Был вечер, шел дождь…
Высокий блондин на экране замолчал, но все продолжали сидеть как оцепеневшие, словно ждали — он скажет им что-то очень, очень важное, что рассеет кошмар и ощущение какой-то страшной, неясной развязки. Им казалось, что стоит им повернуть головы, и они его увидят — здесь, возле стола; и в то же время понимали, что не могут увидеть, потому что он был не чем иным, кроме как образом, случайно попавшим на монитор в телестудии. Чертежница мяла платочек и обкусывала его краешек, научный сотрудник нервно шмыгал носом, ведущий непрерывно разминал плечи, словно слишком долго сидел на одном месте. Даже школьник утратил юношеский запал и неосознанно стремился сжаться в комочек, чтобы выглядеть поменьше, вернуться в тот возраст, когда «большие» принимают решения за него.
Лемхович тряс головой. Сейчас он выглядел лет на десять старше. Скептичная улыбка исчезла с его лица. Он повернулся к научному сотруднику и попытался заглянуть ему в глаза, но тот опустил их и не желал поднимать.
