прожужжали осколки. Подхватив девушку под руки, мы с Гришей вытащили ее из горящей машины и буквально втолкнули в полуподвал магазина. Распластавшись на кучах тетрадей и разбросанной бумаги, она сердито заметила:
— Можно было бы и полегче, товарищ майор. Это вы, кажется, мстите мне за свои бока...
— Можно было бы и поблагодарить нас, товарищ лейтенант. Как-никак выручили, — в тон ей ответил я.
— За это, конечно, большое спасибо. Знаете, я нечаянно заснула...
— Люба двое суток подряд простояла у операционного стола, — сказала врач медсанбата Е. А. Казанцева, появляясь в боковой двери.
...К десяти часам вечера огонь со стороны противника значительно ослаб. Фашисты хотя и продолжали оказывать сопротивление, но уже не могли восстановить огневую систему своей обороны, разрушенную артиллерией, минометами и самоходными установками. И тогда от домика комдива рассыпались гроздья зеленых ракет. Стрелковые полки И. Д. Ковязина и А. П. Чекулаева приступили к форсированию канала. Используя куски проволоки, в воду спускались по отвесным стенам бойцы стрелковых рот и разведчики офицеров Гарбузова, Капустина и Лабкова. Они начали переправляться на противоположный берег с помощью небольших, наспех сколоченных плотиков, досок, бревен, дверей, автомобильных скатов, пустых бочек — словом, в дело пошло все, что попадалось под руку и могло держаться на воде.
Вот где пригодился недавний опыт сооружения и использования всевозможных переправочных средств, полученный личным составом при подготовке к форсированию Одера.
Артиллерия и минометные подразделения произвели по ближайшей глубине обороны немцев и по их тыловым коммуникациям мощный огневой налет. Вперед вырвалась небольшая группа солдат. Они удачно вскарабкались по выщербленным плитам на набережную и бросились к домикам, разделанным под орех орудиями Аркадия Кучина и Федора Шестакова. Впереди бежал, увлекая за собой товарищей, боец в одной нательной рубахе. Его крупная фигура — ни дать ни взять былинного богатыря — с развевающимся в руках красным полотнищем хорошо выделялась на озаренной пожарами набережной. Позже я узнал, что это был командир отделения полковой разведки старший сержант Анатолий Алибеков со своими товарищами старшим сержантом Петренко, рядовыми Слатиным, Сапаровым, Русовым. Вместе с ними бежал с телефонным аппаратом и катушкой кабеля в руках артиллерийский разведчик из 780-го артполка Гавриил Брагин. Ему предстояло выбрать место для наблюдательного пункта командиру своей батареи и до его прихода корректировать огонь.
Несколько отстав от пехотинцев, Брагин вскочил в полуразрушенную трансформаторную будку, выбрал место у пробоины, зиявшей в стене. Подключив телефонный аппарат к линии, он начал вести наблюдение. Алибеков и его группа сражались с гитлеровцами, засевшими в небольшой кирпичной постройке. В окна домика летели гранаты, автоматные очереди, но враг сопротивлялся упорно. Нужно было помочь Алибекову, и как можно скорее. Гавриил Брагин быстро разыскал на карте домик, подготовил данные и передал их на батарею. Через минуту за кирпичной постройкой, срезая и дробя в щепки деревья, начали рваться гаубичные снаряды. Разведчик так увлекся работой, что не заметил, как его пристанище окружила группа гитлеровцев. Опомнился, когда рядом, за глыбой обвалившихся кирпичей (это и спасло его от гибели), разорвалась граната.
Дав несколько очередей в сторону парка, Брагин бросил за стену будки три или четыре гранаты и продолжал вести корректировку огня. Когда на НП прибыл комбат, он увидел вокруг трансформаторной будки несколько трупов гитлеровских солдат. А Брагин усердствовал у телефонного аппарата, надежно поддерживая связь с батареей.
В это время Алибеков, увидев еще одну группу бойцов, догонявшую его, развернул флаг:
— За мной, товарищи! Центр Берлина близок! Смерть фашистам! — И бросился вперед.
Забравшись на крышу, он укрепил на ней флаг, спрыгнул на землю и вместе с товарищами залег в отрытых гитлеровцами щелях. Немцы тотчас контратаковали смельчаков, но на помощь уже спешила рота младшего лейтенанта Лабкова, за ней — батальон, полк...
Одновременно, правее боевых порядков 594-го полка, канал штурмом взяли подразделения 597-го стрелкового полка. Обе части немедля устремились в большой парк Сименсштадт и принялись уничтожать там противника, засевшего в траншеях и ходах сообщения.
Утром комдив Асафов сам разыскал Анатолия Алибекова и Гавриила Брагина, поблагодарил их за храбрость и сообщил, что они представлены к ордену Красного Знамени.
Вместе со стрелковыми ротами и батальонами вперед ушли и артиллерийские офицеры-разведчики, командиры батарей и дивизионов. Отлично и смело действовали в этом тяжелом бою воины 780-го артполка, боевые успехи которых были для меня не безразличны. Особенно выделялись батареи капитана Михаила Соловьева и старшего лейтенанта Василия Кундиренко. Их орудия расчищали пехоте путь и обеспечивали форсирование канала огнем прямой наводки.
Захватив парк Сименсштадт, части дивизии устремились влево, на Плетцензее, и на юг, к реке Шпрее. Саперы, работая всю ночь под огнем противника, закончили восстановление разрушенного и наведение нового понтонного мостов. К десяти часам утра по этим переправам на южную сторону канала двинулись дивизионная и поддерживающая артиллерия и часть легких танков. Самоходные установки ИСУ-152 переправились по понтонным мостам 2-й танковой армии на участке 594-го стрелкового полка.
Тогда же утром 25 апреля стало известно, что в полосе наступления корпуса лежит Королевская площадь с имперскими канцеляриями различных министерств и рейхстагом. Эта весть молнией облетела нашу дивизию. Бои шли на подступах к Шпрее. До реки рукой подать. Но зато сколько серьезных препятствий: водная преграда, так называемая гавань, железнодорожное полотно, большой массив промышленных предприятий и жилых кварталов.
Противник упорно сопротивлялся. Используя преимущества обороны, он наносил нашим частям большой урон в технике и живой силе. И все же часам к одиннадцати утра стрелковые полки и артиллерия прямой наводкой очистили жилой район Плетцензее, захватили стадион «Олимпия» и вышли на северный и северо-западный берег гавани. По существу, она представляла собой второй канал, западный конец которого обрывался у железнодорожного моста, примерно в трехстах метрах от колена реки Шпрее.
В штурмовых группах стрелковых батальонов кроме полковых пушек на прямой наводке действовали гаубичный и пушечные дивизионы 780-го артполка, 420-го ОИПТАД и несколько батарей приданной артиллерии.
Вечером нежданно-негаданно ко мне в подвал ввалился Андрей Яковец — мой однокашник по артучилищу. Теперь он уже был подполковником.
— Саша, привет, дорогой! Говорил я тебе в Померании, что встретимся в Берлине!
Мы обнялись. Андрей прибыл к нам со своими 152-миллиметровыми пушками-гаубицами. Пребыл он в нашей дивизии до 1 мая, подчиняясь непосредственно полковнику Курашову. И все это время мы были вместе. После войны несколько раз встречались с ним в Москве, живо вспоминали былое, горячо обсуждали настоящее...
К середине дня около двух батальонов противника, поддерживаемых самоходными орудиями «фердинанд», контратаковали правый фланг стрелкового полка Ковязина. На этом участке оказались батарея Глущенко (мы как раз находились в ней вместе с начальником политотдела 79-го стрелкового корпуса полковником И. С. Крыловым) и взвод пушек лейтенанта Фоминых из артполка.
Контратака гитлеровцев была в какой-то степени внезапной. Их самоходки открыли огонь вдоль улиц, которые мы пересекали. Немецкие артиллеристы били по стенам домов, обсыпая нас тысячами мелких кирпичных осколков и известковой пылью. Падали каменные глыбы, целые балконы с металлической арматурой, листы железа, бревна, фырчали раскаленные осколки, зло повизгивала пули.
Но с каким спокойствием и мужеством держались наши артиллеристы в этом кромешном аду! Разворачивая пушки и укрываясь под арками домов, расчеты тут же открывали ответный огонь по «фердинандам».
В начале контратаки немцам удалось зажечь две машины с боеприпасами, принадлежавшие первой батарее. Они горели посреди улицы, и черный дым в какой-то мере помогал нам маскировать установку пушек на новые позиции. Командир взвода младший лейтенант Григорий Еременко бросился к одной из машин, стащил ящик со снарядами, кинул его на дорогу. На помощь своему командиру поспешили
