тут же отдернул, поскольку мистер О'Шанс вознамерился обслюнявить ее благодарственным поцелуем.
Вечером высокого гостя посетили два почтенных аксакала — здешний верховный муфтий, в ярких и богатых одеждах, и знаменитый целитель, в скромной хламиде и клетчатом платке без всяких черных колец. Посетители бесконечно учтиво, как к гостю самого владыки, относились к мистеру О'Шансу, то и дело складывая ладошки и отвешивая ему поклоны. Но когда гость, распахнув халат, предстал перед ними во всем своем великолепии, аксакалы, пораженные увиденным, минут пять дружно цокали языками. Воздевали взоры к небесам и самозабвенно складывали ладошки.
Потом наступило время намаза, и аксакалы, разостлав коврики, помолились. Наконец, верховный муфтий обратился к гостю:
— Мы молились за вас, многоуважаемый высокий гость. Но наши молитвы были бы лучше услышаны Аллахом, если бы вы стали правоверным мусульманином. Однако мы заметили, что обряд обрезания над вами был совершен.
— Да, высокий духовный отец, в детстве обрезали. Ведь я родился в иудейской семье. Потом стал убежденным атеистом. Когда в Москве обратился за помощью к знаменитой госпоже Вилене, она сказала, что ее целительные чары бессильны, пока я не приму православие. Я крестился, но чары так и остались бессильными.
— Наши молитвы не будут благосклонным образом услышаны Аллахом, пока вы не станете мусульманином, — настаивал на своем муфтий. — У христиан есть обряд изгнания бесов. Ведь из вас, многоуважаемый высокий гость, перед крещением не изгоняли их, неправда ли? Поэтому знаменитая госпожа оказалась бессильной. У нас существует обряд побивания шайтана камнями.
— Что вы имеете в виду? — спросил мистер О'Шанс, поскольку ему не очень понравилась перспектива стать побиваемым камнями. Мало ему около-бричковского ФМЭ?
— Не стоит беспокоиться, многоуважаемый высокий гость, — впервые за время встречи муфтий позволил себе улыбнуться, да и то покровительственно. — Этот обряд мы совершим в глухом селении, где о вас никто нее слышал и никогда не услышит. Без вашего участия. У нас есть чучело, мы назовем вашим шайтаном и побьем основательно камнями. Для надежности соберем сорок девственниц, каждая из которых бросит по двадцать четыре камня.
«Где он найдет столько девственниц?!» — легкомысленно удивился гость. Он с обычным атлантизмом привык цинично оценивать людей, не отдавая себе отчета в том, что в данном случае оскорбляет всех мусульманок и мусульман. Обратил ли Всевышний на святотатственную мысль?
— Не ведаем, успеете ли вы до своего отъезда завтра стать правоверным мусульманином, поскольку это можно сделать и в России, и в Америке, но вы уедете из нашей страны без своего шайтана.
Мистер О'Шанс сам был уже стопроцентным шайтаном, но был поражен известием, что он завтра покидает страну. Это было равносильно объявлению его персоной нон грата. Вначале ему настойчиво советовали стать мусульманином, а потом, когда он признался в своем еврейском происхождении, вынужденном переходе в православие, духовная власть дезавуировала собственное предложение. Судя по всему, муфтий обладал огромным влиянием на хозяина страны, который вряд ли знал, что его гостю указали на дверь.
— Позвольте поблагодарить вас, высокий духовный отец, за незаслуженное внимание к моей скромной особе. Буду также весьма признателен вам, если вы передадите его величеству самую большую благодарность за исключительно теплое и радушное гостеприимство. Прошу также передать его величеству, что покидаю вашу благословенную страну с глубоким удовлетворением и что навсегда останусь ее верным другом.
— Многоуважаемый высокий гость, ваши слова будут немедленно переданы его величеству.
— Мне бы хотелось услышать высокочтимого знаменитого целителя, — заявил требовательно мистер О'Шанс.
— О, пожалуйста, — и муфтий с едва заметным поклоном сделал шаг назад, как бы освобождая главное место для своего спутника.
Знаменитый целитель сделал шажок вперед, поклонился гостю поуважительней, чем духовный отец и неожиданно заговорил почти по-русски:
— Для вас кито-то сиделал пальшой черны магия! В вашей ситране есть воскресши Стёбка Лябшин. Она дольжен обмотать сэбя вэс, от галявы до ньог, хароши шерстяной нитка. Чисты шерст! Ему надо лежать три дня и три ночи с этай нитка в грабу с кришкай. Ни ест, ни пит! Даже пиво! Патём вам обматывать себья этай нитка, лажица в этат же гроб. Тоже три дня и три ноч. Ни ест, ни пит! Даже пиво! Хвост отпадет, шерст атвалица. Пока Стёбка лежать гроб, вам стать правоверный мусульманын. Для верност и надежност.
Целитель явно закончил медицинский факультет университета имени Патриса Лумумбы, где и приобрел свой замечательный акцент. А, может, и курсы каких-нибудь медиумов или экстрасенсов, академиков черной магии…
Мистер О'Шанс еще раз поблагодарил визитеров, вручив им попавшиеся под руку сувениры — времени было в обрез. Гости откланялись и удалились — он тут же дал команду готовить самолет к немедленному вылету. И приказал никого из местных к нему не подпускать. Самым тщательным образом обследовать машину, обращая внимание на любой вызывающий подозрение предмет. Не сомневаясь, что дворец нашпигован подсушивающей и подсматривающей аппаратурой, гость говорил громко и членораздельно.
Теперь он был убежден, что владыка, опасаясь разглашения информации о подводных лодках, приглашал в гости, чтобы не оставить его в живых. Все решали минуты, поэтому отъезд был похож на стремительное бегство. Однако местные спецслужбы сработали неплохо — буквально на трапе беглеца настиг первый министр. Он хватал гостя за рукав, пытаясь под видом прощальных церемоний затянуть время. Мистер О'Шанс намеревался оттолкнуть его, а потом передумал:
— В самолет его! В заложники! И немедленный взлет! Без всякого разрешения!
Самолет дернулся и покатился на взлетную полосу. Перед взлетом, как обычно, приостановился.
— В чем дело? — набросился мистер О'Шанс на пилотов. — Вы ждете, пока заблокируют полосу? Немедленный взлет и, как можно быстрее покинуть воздушное пространство этой страны. Первый министр для истребителей не помеха — собьют!
Первый пилот воевал во Вьетнаме, второй — в Афганистане. Не их было учить, как экстренно подняться в воздух, избежав при этом столкновения с другими самолетами. Под истошные вопли авиадиспетчеров они пошли на взлет и минут через двадцать, очень тягостных, вышли из воздушного пространства, контролируемого столь гостеприимным владыкой.
Окончательно успокоившись, мистер О'Шанс приказал подать ему и господину первому министру чаю. Потом подозвал начальника охраны и дал подробнейшие указания насчет Степки Лапшина.
Глава тридцать седьмая
В числе множества видеосюжетов, мелькающих ежедневно перед глазами Ивана Где-то, был и сюжет о злоключениях бывшего Филея Аккомодовича, ныне мистера Фила О'Шанса. Сюжет заинтересовал Ивана Петровича главным образом из-за Степки Лапшина, отца Варварька и ее же «законного» мужа под псевдонимом «Иван Где-то». Он старался не выпускать его из вида, зная, что тот представляет собой подопытного нечистых сил. Тем более, что этот экспериментальный лимитроп должен был устраивать еще какие-то козни против него, Ивана Где-то.
Под руководством жены-дочери он приватизировал автопредприятие, где шоферил лет тридцать. Всех своих бывших дружков, они же собутыльники, беспощадно выставил за ворота, набрал молодых и наивных. Десятки фур ежедневно доставляли из Закавказья технический спирт в бочках, который в подпольных цехах превращался в «водку», а из портов Прибалтики — сотни тысяч бутылок так называемого скандинавского питьевого спирта. Потребители погибали тысячами, однако у Варварька все было
После нагоняя Всенечистого Главлукавый дал команду поставить Степке новый импортный ливер,
