– Спасибо, – вежливо поблагодарила она. – Не мог бы ты отнести мой плащ и сапоги на кухню или еще куда-нибудь – чтобы с них стекла вода?
Ник резко кивнул и сорвал с себя тренч.
– Конечно. Давай, снимай.
– Что-то… – проговорила Джудит слабым, отсутствующим голосом, – что-то я не…
Он окинул ее быстрым, внимательным взглядом и бросился к ней по прекрасному персидскому ковру, едва успев ее, падавшую, поддержать.
– Обмороков мне тут не хватало! – рявкнул Ник.
Джудит стиснула зубы, проглотила комок в горле и с неимоверным усилием овладела собой.
– Извини, – задыхаясь, выговорила она. – Разморило в тепле… Мне не по себе.
– Тебе будет лучше, когда избавишься от этого промокшего тряпья, – бросил Ник и, отрывая пуговицы, потащил с нее плащ. Ник пихнул ее на резную деревянную банкетку у стены. – Сядь, я стяну с тебя сапоги.
Легко сказать… На деле у них уже не было сил. Как сквозь туман, Джудит заметила, что после всего, что они перенесли, Ник побледнел и осунулся. Если Ник, который всегда держался подтянуто, так ужасно выглядел, то сама она наверняка напоминала призрачную тень того, чем была на Рождество. Джудит не увлекалась спортом, она только ходила пешком на работу и с работы, а летом изредка играла в теннис. Отныне, мысленно обещала она себе, запыхавшись от усилий, которых ей стоила попытка помочь Нику стащить с нее застрявший второй сапог, займусь аэробикой, долгими пробежками и буду меньше смотреть телевизор, чтобы в следующий раз, когда придется преодолевать потоп, оказаться в полной боевой готовности.
– Все. – Ник отдышался и поднял ее, но слишком рано отпустил, и Джудит рухнула на пол.
– Извини, – неловко пробормотала она, когда он опять помог ей встать. – Ног под собой не чую.
– Еще бы! – Ник презрительно осмотрел ее размокшие сапоги на шпильке. – Ты по-прежнему носишь кокетливую обувь. – Не отпуская ее, он нетерпеливо встряхнул головой. – Я доставлю тебя наверх, но после сегодняшней передряги вряд ли я это сделаю изящно. – Вдруг Ник взвалил ее на плечо, как мешок картошки, и направился вверх по лестнице. Пыхтел он так, будто она весила целую тонну.
Ник протопал по коридору в спальню родителей, на ходу включая везде свет. Когда он опустил свою ношу на табурет в ванной комнате, то дышал будто бегун марафонской дистанции. На лице Джудит проступил яркий румянец.
Ник молча включил горячую воду, потом постоял, разглядывая Джудит.
– Справишься?
– Да! – поспешила ответить она. – Все будет в порядке. Пожалуйста, позаботься о себе. Ты же, как и я, промок.
– Ладно! – Он задержался на миг, потом вывалился из ванной комнаты и довольно резко хлопнул дверью.
Лидия Кэмпьен, конечно же, любила понежиться в ванне… Джудит взяла с полки одну из многочисленных бутылей бальзама для ванны и вылила ее содержимое, с ароматом весеннего букета, в горячую воду, потом, не без труда, избавилась от промокшей одежды и осторожно залезла в сверкавшую белизной ванну. Тут Джудит вознесла благодарственную молитву за благополучное завершение злоключений. Наверное, ей мозги размыло, как ту дорогу, думала, погружаясь в воду, Джудит, если ей в голову не пришло, пока они с таким трудом пробирались через затопленные места, что надо сворачивать к Фрайерс-Хейвену, раз уж невозможно добраться в Лонгхоуп. Ей пришлось немножко помучиться, пока в конечностях восстанавливалось кровообращение, но, когда прекратилось болезненное покалывание, она почувствовала, как ее тело расслабляется и пропитывается благодатным теплом. Наслаждаясь, она откинула голову назад – думать ни о чем не хотелось, тем более о том, что будет дальше, когда ей придется выбраться из воды и снова иметь дело с Ником. В эту минуту решать такие проблемы было выше ее сил. Да и, в конце концов, зевая сказала она себе, не такая уж это неразрешимая проблема. Утром она, наверное, найдет способ продолжить путь в Лонгхоуп.
Резкий стук в дверь заставил ее очнуться от дремоты.
– Джудит! У тебя все в порядке? – прокричал Ник. – Не для того я столько перетерпел, чтобы ты у меня утонула в ванне!
– Все прекрасно! – ответила она, пуская пузыри: вода плескалась у ее губ. – Помою голову и тут же выйду.
Через несколько минут она закуталась в махровый халат Лидии Кэмпьен, зачесала назад мокрые волосы, обмотала голову полотенцем и вышла в спальню, чтобы совершить набег на имущество свекрови. Она застыла на месте, увидев, что в комнате стоит Ник и ждет ее. Он был в теплом свитере и удобных старых вельветовых брюках. Он стоял, скрестив руки и широко расставив ноги, – в позе, которую она очень хорошо помнила.
– У тебя действительно все в порядке? – с требовательной интонацией спросил он.
– Да, – ответила она чуть дыша. В ней проснулась совершенно неуместная стыдливость, и ее лицо под белым тюрбаном из полотенца стало пунцовым. – Я… я просто вышла поискать какую-нибудь одежду.
– Я беспокоился, – сказал он сдавленным голосом. – Внизу ты была как тень.
– Меня силы тогда покинули. – Она посмотрела на него с невозмутимой улыбкой, понимая, что они уже не товарищи по несчастью теперь, когда миновала опасность.
– Пойду соберу что-нибудь поесть, – проворчал Ник и направился к двери.
– Ник, – окликнула его Джудит, – подожди! Я тебя не поблагодарила за то, что ты спас меня. Там в одном месте было так глубоко, что у меня душа в пятки ушла.
Он повернулся, и глаза его на мгновение вспыхнули.
– Я заметил. Я до сих пор чую тебя сердцем. По крайней мере иногда. Наверное, ты была готова скорее утонуть, чем признаться, что у тебя нет сил идти дальше.
– Что ты! К тому же не забывай: я умею плавать.
– Этого я не забыл, но ты замерзла и очень устала. Тебе было бы трудно плыть.
– Знаю. Потому и благодарю тебя. – Она подошла и прикоснулась к его руке. Ее улыбка стала теплее. – Бьюсь об заклад, что сэра Вальтера Раля было легче уговорить принять благодарность, когда он простер плащ у ног королевы Елизаветы.
Ник стоял не шелохнувшись, но вдруг встрепенулся и стряхнул ее руку. Джудит испуганно отпрянула, и полотенце соскользнуло с ее головы. Они одновременно бросились его ловить и неловко столкнулись. Ник хотел было выругаться, но поймал ее в объятия и стал целовать с тем пылом, который ее телу был так хорошо памятен и на который она отзывалась прежде, чем ей удавалось овладеть собой. Она задыхалась, ее губы приоткрылись под натиском его губ, но, почувствовав его язык, нетерпеливый и требовательный, она внезапно очнулась, вырвалась от Ника, а ее тело пожирал огонь.
– Я, наверное, должен извиниться перед тобой, – стиснув зубы, проговорил Ник, но она отрицательно покачала головой.
– Нет. Это… Я понимаю, ты не… То есть сегодня мы так много перенесли…
– Это меня не оправдывает. Прости, – сказал он с неожиданной холодной вежливостью. – Спускайся. Я приготовлю поесть.
Джудит подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты очень любезен, – тоже с холодком произнесла она. – Признаться, я голодная: с утра не ела.
– С каких это пор ты стала есть по утрам? – усмехаясь, спросил он.
– С тех пор, как ушла от тебя, – жестко ответила она. – С тех пор в моей жизни многое изменилось.
– Кое-что все-таки не изменилось. – Сама гордыня, он направился к выходу и обернулся с такой улыбкой, что она впилась пальцами ног в пушистый ковер, покрывающий пол в спальне его матери. – Твое чувство ко мне осталось тем же.
– И только? – мило парировала Джудит. – Я думала, ты меня оценишь выше. Мне казалось, я поднаторела в этом искусстве с тех пор, как мы в последний раз встречались, Ник. Когда все узнали, что мы с тобой расстались, я не могла отбиться от желавших меня утешить.
Если она чего-то и добивалась, ей, кажется, не повезло. Николас Кэмпьен – ей бы надо не забывать – прекрасно владел собой.
