– Неужели ты впервые задумалась над этим? Наверняка мои родители сообщали тебе о моей поездке в Австралию, а уж я позаботился о том, чтобы не поспеть обратно к поре всеобщего благодушия. Я тогда особого благодушия не испытывал – речь хоть о тебе, хоть о ком бы то ни было.
Джудит молча пила чай, а Ник поднялся и взял с тумбы неоткупоренную бутылку виски.
– Это меня заставили взять на вечеринке в нашем офисе, – с усмешкой сказал он. – Я счел своим долгом заглянуть туда, раз нет ни папы, ни Джона. В наши дни нельзя выпить и после этого сесть за руль, вот никто и не удивился, когда я сразу же стал раскланиваться под предлогом, что мне «пора возвращаться». Люди тактичные… Никто не позволил себе спросить, куда или к кому я собирался «возвращаться». Налить?
Джудит не любила виски, но при сложившихся обстоятельствах чем-нибудь себя взбодрить ей показалось кстати.
– Да, пожалуйста, – ответила она, к его удивлению. – Капни мне в чай.
– В чай? Ты хочешь, чтобы я… вылил этот бесценный нектар в горячий чай?
– А что?
Ник вдруг улыбнулся и стал больше похожим на того, каким она его полюбила.
– А что, в самом деле? Скажи, когда хватит. Алкоголь мгновенно снял с обоих напряжение.
Ник никогда не питал слабость к спиртному, говорила себе Джудит, попивая непривычный напиток, да и она сама – тоже. А вот к Нику она питала слабость… настолько, что никогда не интересовалась другими мужчинами. И с тех пор, как она бежала от него в поисках независимости, единственное, чем она могла себя побаловать, был шоколад. Боже ты мой, сказала она про себя, стараясь не хихикать. До чего глупо. Нет, не утолит ее любовный бальзам… с новыми партнерами. Она посмотрела на Ника. Ее охватило любопытство. Она уже слегка опьянела.
– Много у тебя было женщин с тех пор, как мы расстались?
– Нет! – выкрикнул он с неожиданной злобой. – Нет, черт побери! А мы с тобой не расстались, Джудит. Ты меня бросила. Это не одно и то же.
– Да, – согласилась она. Ее бледное лицо уже заливала волна тепла. – Я не стала бы тебя винить, даже если бы они у тебя и были.
– А ты великодушна, – едко произнес он. – Давай, рассказывай про всех этих мужчин, с которыми ты совершенствовала свое мастерство.
– Я же лгала, – произнесла она без раскаяния. – Ты меня разозлил.
– Это мне свойственно, – согласился он. Его глаза резко сузились. – Ты что, хочешь сказать, у тебя никого вообще не было?
– А у тебя?
Их взгляды встретились – ни один не отводил глаз.
– Были попытки, – с горечью сказал Ник. – Если хочешь знать правду, я изо всех сил старался.
– Что ты старался?..
– Заняться любовью с кем-нибудь другим, забыть тебя. Забыть, как хорошо нам было вместе. Не вспоминать, как я хотел, чтобы ты вернулась. – Он, стиснув зубы, пожал плечами. – Но… но – не смейся – ничего не вышло. Подвело либидо. Вначале, во время моих поездок, я водил женщин по ресторанам, но потом припрятал доспехи. Я даже начал думать, что у меня какое-то серьезное расстройство. Конечно, так и было: я потерял тебя и обнаружил, что ни в одной другой женщине не способен возбудить и тени желания. – Он невесело, резко расхохотался. – Вот это анекдот.
– По-моему, это не смешно, – мягко сказала Джудит. Виски, что ли, так согревало ее изнутри…
– А у тебя?.. – Ник смотрел на нее так, будто насквозь просвечивал. – У тебя то же самое?
– Не совсем, – ответила она. Ей хотелось быть точной. Она налила себе еще чашку чая. Ник, не спросив, потянулся вперед и долил в ее чашку немного виски. – Ты что, споить меня хочешь? – спросила она.
– Нет. Но после всех наших мытарств нам не грех подлечиться. Кроме того, две чайные ложки шотландского виски в стакане чая вряд ли тебе повредят.
Она улыбалась, глядя, как он осторожно наливает себе порцию виски, еще меньшую, чем была первая.
– Я говорила, многие мои сотрудники начали приглашать меня, когда стало известно, что я… в общем, что мы с тобой расстались. Но я всем отказывала, потому что прекрасно понимала, что все они – жеребцы, которым не терпится занять пустое место у меня в постели.
– И ты… не захотела? – спросил он, явно смягчаясь.
Джудит нахмурилась и залпом выпила едва не половину своей чашки.
– Нет. Раз уж ты со мной откровенен, признаюсь: мне в самом деле было тяжело обходиться без этой стороны нашего брака, хотя без всего остального мне было не легче. Наверное, мне просто тяжело без тебя, Ник. Я и не представляла, что так может быть, когда взбунтовалась против твоей привычки все решать за нас обоих.
– И тебе… – осторожно начал он, – тебе не приходило на ум дать мне знать, что ты по мне скучаешь?
Она покачала головой.
– В мыслях этого не было. После того последнего случая, когда ты, такой взбешенный, уехал с фермы, я думала, ты уже не захочешь со мной иметь дела.
– Как, черт побери, тебе удалось получить повышение? – ехидно спросил он. – В этом твоем бюро бухгалтерских услуг понимают, что ты за идиотка?
– Я не идиотка! Если ты хотел, чтобы я вернулась, почему ты не сообщил мне?
– Джудит, ведь это ты ушла! Черт возьми, да просто мужское достоинство в таких обстоятельствах заставит подождать, пока женщина сделает первый шаг. – Ник проглотил остаток своего напитка и с возмущением смотрел на нее. – Ты, кажется, забываешь, что я трижды пытался уговорить тебя…
– Уговорить! – перебила она, сверкая глазами, как тигрица. – Единственное, чего ты хотел, – это чтобы я отказалась от работы, от собственной жизни и успокоилась в роли твоей женушки. – Она стиснула зубы. – И, если ты не забыл, я была готова уступить. Но с условием. А ты об этом условии слышать не хотел.
– Разве есть что-нибудь необычное в том, что мне хотелось подольше пожить просто вдвоем? Ты была слишком молода, чтобы обзаводиться детьми, – категорическим тоном сказал он.
Ее глаза погасли.
– Это ты так думал. – Джудит откинулась на стуле и остановила взгляд на лице Ника. – Я и сейчас не понимаю, почему. У нас было достаточно денег. И я была готова отказаться от работы на таком условии.
– А иначе ты не соглашалась. Тебе было мало просто быть моей женой, – с горечью сказал он.
– При том, что ты отсутствовал по нескольку недель, да, мало. Чем, по-твоему, я должна была заниматься, пока ты носился по всему свету? – У Джудит вновь горели глаза. – Если бы у меня на руках был ребенок, я бы не страдала от одиночества.
– Моя мать, в тех же обстоятельствах, находила, чем занять себя!
– Но я не Лидия! – Джудит сделала глубокий вдох. – Не понимаю, зачем нам ворошить это снова. Но пока мы жили врозь, у меня хватило времени все обдумать. Ты не был со мной совсем откровенен до нашей свадьбы. А я была так влюблена, что мне и в голову не приходило ставить вопрос о детях. Я считала, само собой разумеется, что будет ребенок, если между нами такое чувство.
– Неужели я так много просил – ведь только пожить вначале вдвоем! – тут же возразил он.
– Ты ничего не просил, – с горечью сказала она. – Ты стал командовать. Я должна бросить работу, сосредоточиться на роли миссис Николас Кэмпьен и отложить рождение ребенка на какое-то неопределенное «будущее». Ты как будто вышел из викторианской мелодрамы, Ник. Только ты один и решаешь вопрос о семье… без меня. Но когда я настояла на том, что продолжу работать, наши недолгие, между твоими деловыми поездками, периоды совместной жизни заполнились одними спорами. В конце концов это стало невыносимо. Так что, когда вторую годовщину свадьбы мне пришлось отмечать в одиночестве, я поступила, возможно, не самым благородным образом: ушла, пока ты еще не явился Бог знает откуда.
– Ты, наверное, думала, что я тут же крутанусь кругом, помчусь за тобой, стану уговаривать вернуться,
