какое-то специальное подразделение: сапёры или ещё кто. Они выходят последними.
— И на всех противогазы, — различил я их, глядя через винтовочный прицел.
— Предостерегаются от своего же газа, — как умел, выразил свою мысль Ваня.
— Видно, это точно не миротворцы. Эх, взять бы языка, да устроить допрос с пристрастием, как наши с немцами делали, — воодушевлённо произнёс Сбруев. — Только вот жаль, нет у нас на это ни сил, ни времени, — вздохнул он.
— А ведь быстро орудуют, — оценил их скорость передвижения я.
Вдруг я заметил, что двое человек установили какой-то небольшой приборчик на вершине разрушившегося здания и, направились к Хаммеру, вероятно, чтобы продолжить путь.
— Вы видели? — обратил я на это внимание остальных. — Вон те, что по центру! Что они там соорудили?
Полковник тоже наблюдал в это время в бинокль:
— Те, что только что отъехали? — уточнил он.
— Да, вон там, на грудах обломков возле той большой чёрной цистерны, видите? Какой-то тёмный предмет на снегу.
— Точно, вижу, — подтвердил полковник, всматриваясь в бинокль.
— Что это может быть?
Полковник задумался, но довольно быстро сориентировался:
— Технологии, мой друг, это современные технологии. Судя по их действиям, они намерены прочесать весь город, но в тоже время их мало. Как тогда убедиться, что на осмотренные территории не проберётся кто-то чужой? Выставлять постовых? Но ведь американцы по ночам любят спокойно спать у себя в лагере, а не стоять на морозе, выжидая противника. Поэтому я практически уверен, что этот предмет — ни что иное, как определитель движения, улавливающий всё, что больше кошки. Я слышал о таких, но в живую никогда не видел. Тем более, такого нет и не было в нашей армии.
— Но если так, — опустил я винтовку, — тогда они смогут, не опасаясь ничего, свободно перемещаться по проверенной территории, и мы никак не сможем подобраться к ним незамеченными. Наш план безнадёжен!
— Выходит так, — кивнул полковник. — Придётся атаковать их не там, где нам хочется, а там, куда они поедут, — он сделал паузу, задумавшись. — Вообще-то тактика их перемещений не отличается особым разнообразием, так что, думаю, я смогу с большой долей вероятности предугадать их дальнейшее направление движения.
Он поднялся со своего места и, позвав всех остальных в кабинет, начал излагать свой план:
— Значит так! Мы не можем больше ждать: ночью, когда противник удалится обратно к себе, скрытно выдвинемся на позицию, которую я определю чуть позднее, ближе к вечеру. Нам необходимо будет справиться с танком, бронетранспортёром, Хаммером и грузовиком одной из пяти вражеских групп. А теперь слушаем внимательно! Танк с бронетранспортёром — главные и самые опасные для нас цели. На них следует сосредоточить все свои силы. Хаммер ни в коем случае не обстреливать, максимум, это прицельный снайперский огонь, — посмотрел он на меня, я же кивнул головой, понимая, что он имеет в виду. — Не стоит забывать и о солдатах в грузовике, которые, рассредоточившись, могут сильно нам всё испортить. В каждом из грузовиков человек пятнадцать — двадцать, а это уже серьёзно превышающее нас по численности подразделение, при том, ещё и неплохо обученное. Мало того, на звуки выстрелов сразу же примчатся вертолёты, вооружённые ракетами и пулемётами, которые одним залпом способны разрезать бетонную стену. Итак, на стороне противника огромное превосходство в вооружении и живой силе, но у нас есть главное преимущество — внезапность и скрытность. Всё должно произойти быстро, гладко и без сучка и задоринки, только тогда у нас что-то получится.
Он сделал паузу, собираясь с мыслями, затем вновь продолжил:
— Итак, Игорь, ты занимаешь позицию на высоте, мы — чуть ниже, каждый на отдельной позиции, так, чтобы враги оказались на уровень ниже нас. Таким образом, им будет трудно отстреливаться и негде укрыться. Когда колонна подойдёт, первым залпом из РПГ, ты Ваня, подобьёшь танк — самый опасный из всей их группы. Их Абрамсы — очень незащищённые танки, так что при точном попадании, проблем возникнуть не должно. Если не получится с первого раза, продолжай стрелять дальше, пока он не взорвётся, потом переходи к броневику. Сразу же после первого залпа, одновременно из всех трёх гранатомётов, накрываем грузовик с солдатами. Все остальные машины останутся в ловушке, и им уже некуда будет деваться. Игорь, ты снимаешь стрелка с пулемёта на Хаммере и всех остальных, кто из него высунется, а так же пулемётчика на броневике, а затем и всех тех, кого мы не подстрелим. Далее перезаряжаем гранатомёты или бросаем ручные гранаты в броневик до тех пор, пока не подобьём и его. Когда подлетит первый вертолёт, всё, кроме Хаммера, должно полыхать таким заревом, чтобы из-за него не было видно никого из нас. Затем придётся сбить вертолёт. Возможно, после первого залпа по нему, он улетит, возможно, нет. Но если подобьём его, другие уж точно не осмелятся подлететь. Тогда мы втроём, — указал он на автоматчиков, — устремляемся к Хаммеру, быстро снимаем рацию и отходим. В это время Игорь прикрывает нас от возможных оставшихся в живых солдат, а Ваня — от возможных атак с воздуха. На всё про всё должно уйти не более десяти — пятнадцати минут. Если не успеем уйти через двадцать, к нам успеет подъехать подкрепление и окружит со всех сторон. Вот так, — вздохнул он. — Всё понятно?
Мы переглянулись.
— Рискованно, — выразил общую мысль Вячеслав Михайлович.
— Знаю, но по-другому никак, — ответил полковник. — Если у кого есть другие варианты, прошу, говорите сейчас, если нет — тогда готовимся к выполнению поставленной задачи.
Вариантов не было, как и следовало ожидать.
— Тогда разойдись! И проверьте оружие — завтра оно должно работать, как часы.
Мы разошлись. Ну, теперь мы хотя бы знали к чему готовиться. Конечно же, всё могло получиться вовсе не так, как сказал полковник. Ведь даже в идеальном плане случаются просчёты, в то время как идеальным наш план сложно было назвать. Мы не знали местности, где всё это произойдёт, окажется вражеский вертолёт при этом рядом или же будет далеко от нас, а также ещё целый ряд факторов, от которых в большей или меньшей степени зависел успех нашего предприятия. Поэтому, в конечном итоге, практически всё придётся делать на ходу, на месте принимая решения. Да и кто мог предположить, как решится исход этого столкновения? Мы или они окажутся победителями? Выживет ли хоть кто-то из нас? Пожалуй, теперь только Судьба могла ответить на эти вопросы, теперь, как, наверное, и всегда, всё было в её руках. Я не сомневался только в одном: завтра так или иначе прольётся кровь, и кто-то неизбежно умрёт. Но вот кто: они или мы, или может быть все вместе — будет видно только завтра.
К вечеру вражеские патрули были уже совсем близко от нашего укрытия, вплотную подобравшись к более-менее сохранившимся постройкам старого промышленного района. И к концу дня, выставив свои маяки, стали торопливо разворачиваться обратно.
— Отлично, — произнёс полковник, наблюдая за ними в бинокль. — Мы расположимся вон в том переулке, а когда они решатся проехать по нему, атакуем их.
— Почему вы думаете, они проедут там? — засомневался Вячеслав Михайлович. — А вдруг они проедут где-то в другом месте?
— У них просто нет другого выхода. Там с двух сторон очень большие заводы. Им придётся сделать большой крюк, чтобы осмотреть их по отдельности с других улиц. Я наблюдал за их передвижениями — они не совершают лишних манёвров, ведь у них весьма ограниченные силы. Всё чётко по плану и с максимальной экономией времени. Для них план, составленный каким-то экономистом, важнее личной безопасности. Так что никуда они не денутся — проедут там обязательно.
Он ещё раз взглянул вслед удаляющимся машинам:
— Ну всё, — обернулся он к нам. — Теперь всем спать! Выступаем через шесть часов! А как проснётесь, сделайте все дела в уборной. Не хватало еще, чтобы во время боя вам приспичило в туалет! Всё ясно?
— Так точно.
— Тогда разойдись! И да поможет нам Бог, если он вообще существует!
Но, устроившись отдыхать, нам никак не спалось от ожидания неизбежного. Все были напряжены до предела, и даже усилия старика, начавшего рассказывать очередную увлекательную историю из своей
