солдата, оцепеневшего от страха, лишившегося важной психологической опоры — своего командира. — Ты участвовал в Дарадинской компании? Выжил. Значит ты храбрый воин.
— Участвовал, ваша светлость, — солдату удалось взять себя в руки.
— Можешь поклясться на распятии, что твой рассказ не вымысел?
— Могу, ваша светлость.
— Хорошо, — граф поманил пальцем караульного и подошел к окну.
Когда солдат несмелой поступью приблизился, граф взял в руки маленький расписной кувшинчик, медленно высыпал из него песок прямо на каменный подоконник, любовно разгладил ладонью своеобразный мольберт, а потом подал воину соломинку.
— Нарисуй мне сабли.
— Ваша светлость… боюсь не смогу…
— Постарайся, — тоном, не терпящим возражений, произнес вельможа и вернулся к столу, после опустился в массивное дубовое кресло, оббитое шкурой медведя.
Солдат долго пыхтел над рисунком, несколько раз стирал изображение. А граф всё это время преспокойно ждал результата.
— Готово, ваша светлость.
Граф Фларинский подошел к окну, мельком глянул на неумелый рисунок на песке, изображающий перекрестье кривых сабель, а затем устремился к противоположной стене своей мрачной серой комнаты. Он раздвинул длинную занавесь, за которой таились полки с книгами и манускриптами. Вельможа долго искал нужную страницу, листая старую заморскую книгу. Но вдруг на его лице засияла улыбка. Граф велел солдату приблизиться и пальцем указал на открытую страницу. В книге художник нарисовал герб ордена Черных тигров.
— Этот?
— Да, ваша светлость. Только внизу были две горизонтальные черточки. А здесь их нет.
— Замечательно, — граф захлопнул книгу и водрузил её на полку. — Вторая когорта.
Позови своего командира, а сам пока подожди за дверью.
Довольный солдат торопливо исполнил приказ. Он чувствовал причастность к чему-то важному, тайному. Осознание этого невольно щекотало нервы.
Граф встретил офицера лишь одним вопросом:
— Насколько болтлив? — речь шла о воине-ветеране.
Командир караула понял, что жизнь его подчиненного висит на волоске, да и его жизнь тоже.
— Нем как рыба, ваша светлость.
— Пригласи его.
Вельможа извлек из-под стола два кошелька, перевязанных тесьмою, и поочередно кинул их в руки ошеломленных солдат.
— Награда за бдительность, — пояснил он, после коротко проинструктировал. — Держать язык за зубами, иначе отрежу. Никому ни слова, даже женам. Случайно встретите монахов — не узнавать! Если они сами заговорят, ответите, мол, много вас таких шастает по столице. Всё ясно?
— Ясно, ваша светлость! — хором ответили солдаты.
— Ступайте и помните наш уговор.
Выпроводив бдительных караульных, граф Фларинский вызвал к себе четырех неприметных на вид чиновников и объявил высочайший приказ:
— Разыскать двух сукипов из южной провинции сегодня утром въехавших в город.
Орден святого Илука. Оба коротко стрижены. Один стар, другой млад. Старый и седовласый похож на воина. На шее с правой стороны приметный шрам. Юноша черноволос, скорее всего, благородного происхождения, особых примет не имеет.
Найти и взять под опеку. Соглядотать, но тайно. Того, кто нарушит мой приказ лично четвертую. Исполнять!
Чиновники, подталкивая друг друга, выскочили вон. Хорошо, что сукипов не так много в столице. А то по столь скудным приметам можно искать до скончания века.
Теперь графу Фларинскому осталось лишь ждать новостей. Единственное предположение, появившееся в его голове, можно сформулировать одним предложением. А не замышляет ли проклятая Синегория покушение на его величество?
Пешая прогулка короля до собора Великих Мучеников — удобный момент для осуществления коварного плана. Иначе для чего в Вальстерум прибыл опытный вражеский боец? И не скрывается ли лучник под образом юноши аристократических кровей? Отравленная стрела, выпущенная из засады, может сразить кого угодно.
4
Закончив трапезу, монахи восседали на жестком ложе и тихонько переговаривались.
Юноша так и не избавился от тревог и сомнений.
— Его преосвященство ждет вас. Следуйте за мной, — в келью заглянул всё тот же пономарь. — Поторапливайтесь, братья, его преосвященство не любит ждать.
Монахи поднялись на ноги и поспешили вслед за пономарем.
Лестницы, коридоры, вновь серые стены и скрипучие деревянные ступеньки.
Опустившись на второй этаж, гости прошли в малый зал, уставленный скамьями и высокими подсвечниками. На стене — образы святых и святое распятье. На столе среди прочих бумаг лежит раскрытый манускрипт, привезенный сукипами. Его преосвященство, гладко выбритый и ещё не старый человек в белой сутане поднялся на ноги, встречая посланников епископа Илукского, и протянул руку.
Монахи упали на колени перед его милостью и смиренно поцеловали протянутый перст.
— Встаньте, дети мои, — кардинал благосклонно взирал на гостей.
— Ваше преосвященство, — монахи встали с колен, но продолжали смиренно клонить головы. — Его святейшество, епископ Илукский отправил нас, меня брата Тора и моего ученика, — старый сукип указал на юношу, — брата Мелиса в долгое путешествие в столицу. Его святейшество намерен посетить Вальстерум и принять участие в торжествах по случаю тридцатилетия восхождение на трон его величества Калевора IX. А нам надлежит должным образом подготовить визит.
— Я прочел послание моего брата епископа Илукского, — несколько разочарованно проговорил кардинал и опустился в жесткое кресло, теребя в руках четки. — Меня очень сильно удивило намерение брата. Он стар и немощен. Боюсь, что он не перенесет дальнее странствие.
— Ваше преосвященство, его святейшество до сих пор служит…
— Это не одно и то же, братья. Путь до Вальстерума далек и опасен.
— Что же нам передать его святейшеству? — растерянно вопросил старый сукип.
— Я не стану противиться желанию моего брата епископа Илукского возможно последний раз увидеть столицу. Сделаю всё от меня зависящее. Я окажу вам полное содействие. Его святейшество примут с подобающим его сану почтением и вниманием.
А ваши пожелания будут учтены. Вас поселят в обители недалеко отсюда.
— Премного благодарны, ваше преосвященство.
— Господь с вами.
Монахи поклонились.
— Ступайте. Брат Юрк поможет вам.
Монахи ещё раз поклонились и вышли из залы.
5
