Боже мой, какие танцы Исполняют оборванцы В январе на Зейдер-Зее, Спрятав шеи в бумазее! На коньках летят, как духи, Дети, белые старухи, Длинноногие голландцы. Что за странные таланты — На ножах пускаться в бегство Вдоль серебряной аллеи! Неужели Нидерланды Поголовно тянет в детство, А разбег на Зейдер-Зее? Мне мешают мысли эти Просыпаться на рассвете, А чудесные виденья Ухудшают поведенье. Вот сижу, в окно глазея: Вижу семь тюльпанных грядок, Мачту, холстик в галерее. — Где ты? — спрашивают рядом. Голос тут, но что со взглядом? — В самом деле, где же, где я? Врать с утра неинтересно, Лучше я признаюсь честно, Что была на Зейдер-Зее. Да, была на Зейдер-Зее! 1968
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962–1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
Легко за окнами синеет. Под самым вздохом каменеет Тоска по брату и сестре. Фонарь на столбике чугунном Цветет. Лимонным вихрем лунным Блистает вечер на дворе. Вдали Финляндия заметна, Она безоблачна, паркетна, — Да кто же судит из окна! Оттуда родом Калевала, Там Катри Вала горевала, Она чахоткой сожжена. Зубчат в подсвечнике огарок, Как ребра у почтовых марок, Как челюсть, как защитный вал, А гири взвешивают время, Мой возраст согласуя с теми, Кто в этой солнечной системе Уже однажды побывал. В приморском домике старинном Снимаю комнату с камином, Дела в порядок привожу, Гулять хожу на зимний воздух, И при наличии загвоздок Вот из чего я исхожу: Мы существуем однократно, Сюда никто не вхож обратно, Бессмертье — это анекдот, Воображаемые сети, Ловящие на этом свете Тех, кто отправится на тот. И я, и все мое семейство, Два очага эпикурейства, Не полагают жить в веках, И мыслей, что в душе гуляют, До лучших дней не оставляют, Чтоб не остаться в дураках! 1966
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962–1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
