Летает снег. Летают санки. Душа летает-крылья врозь. Почтамты белые, как замки, — Хранилища приветов, просьб Внизу утоптано, как в ступке, Но выше-вольностью дыша, На бескорыстные уступки Летит счастливая душа. А я отдельно еду в город, Ныряю в чистое метро. И слава богу, тот, который Истратил на меня ребро, Со мною нежен и считает, Что раз душа моя летает, То это к лучшему! Она Вернется вечером одна. И, обеленная погодой, Засветит лампу за столом, Склонясь над собственной свободой Со светлым сердцем и челом. И Та, кто будет в свете окон Стихотворенье диктовать, Свое пронзительное око В деревьях вздумает скрывать. Источник: Прислал читатель
Все младенцы пахнут молоком, Все мужчины пахнут табаком, Мчится транспорт-он набит битком Красный, он мне кажется битком — Красным, пламенеющим, сырым. На конфетах нарисован Крым, На обертке мягкого сырка — Тень коровы: он — из молока. А на книге — профиль Спартака И за ним бегущие рабы. Выхожу на Площади Борьбы. 1956
Источник: Прислал читатель
Ребенок играет на цитре И нам Гесиода поет. Как длинно, как скушно, как дивно Писал этот грек Гесиод!.. Как длинно, как дивно, как скушно, Тебя не читают, чудак! Но мальчику только и нужно — Так дивно, так длинно! Итак, Лучистый! Играй Гесиода На цитре, на струнной доске, Божественный блеск и свобода — В его дидактичной строке. В напеве его монотонном Нам слышится скука в пургу. Но Рея, поятая Кроном, Рожает, как я не могу! Но страсти бушуют какие! Какие там счеты свели! Так честно ни я, ни другие Воспеть бы тот мир нс смогли! Мой мальчик, мой воск, моя глина, Теперь не напишут вовек
