Так дивно, так скушно, так длинно, Как сей дидактический грек. И ты не мечтай простодушно О том, что когда-нибудь, впредь, Так дивно, так длинно, так скушно Ты сможешь свой опыт воспеть. И даже пытаться наивно Так скушно, так дивно писать, Так длинно, так скушно, так дивно. Тут можно лишь локти кусать! 1978
Источник: Прислал читатель
Орел на крыше мира, словно кошка, Взъерошен ветром, дующим с Кавказа. Титан казнимый смотрит в оба глаза На Зевса зверского. Так выглядит обложка Бессонницы. И соки пересказа Клубит луны серебряная ложка. У Зевса от страстей отвисли груди, Напряжена свирепая брюшина, — Туда, где любят скапливаться люди, Он извергает громы, как машина. Титан за печень держится. Вершина Кавказа ходит с ним по амплитуде. Орел, приплод Ехидны и Тифона И брат Химеры с козьей головою, Заводится, как ящик патефона, И печенью питается живою. Титан об этом думает: 'Освою Дыханье крупное, чтоб избежать урона'. Плоды лимона в погребе долины Сплотили свет вокруг овчарни спящей. Пастух, изделье из воды и глины, Пастушке в кружку льет отвар кипящий. Орел титана жрет, как настоящий, И брызжет в мощный пах слюной орлиной. Титан не видит ни орла, ни плена, Он видит, как спускается со склона Кентавр, смертельно раненный в колено. О дьявол! В благородного Хирона Стрела врубилась, как топор в полено, Он почернел от боли, как ворона, И пена пышным облачным обводом Усугубляет существа продольность. Он просит смерти, Будь проклят рок, Такая мука в нем Титан колотит по Небесным сводам, — Но бессмертен родом — Бессмертья подневольность Такая больность!.. Выходит Зевс:-Чего тебе, ворюга? — Титан диктует: — Сокруши порядок И смерть мою перепиши на друга, Чтоб светел был отход его и сладок: Кентавру пусть — нежнейшая из грядок, А мне — ею бессмертья центрифуга, — Ты понял? — Зевс кивнул ему невольно И удалился ублажать титана. Кентавру больше не было так больно, Его зарыл геракл в тени платана. Орел терзал титана неустанно, Въедаясь в печень. Но как раз об этом Известно всем и сказано довольно.
