Милина оторвалась от избранника, чтобы сплестись еще теснее. Алое безумие в сетчатке актера прогрессировало. Мутанты восторженно орали.
(Кейдж был хорошим парнем… но такова формула Древних Богов, что хорошие попадают в беду — и, как правило, 'выхода нет' — последняя строчка любых книг)
— Что за чертовщина? — проговорил Джакс.
— ОТПУСТИ ЕГО! — взвыл Лю Кэнг. Парадокс: он недолюбливал Джонни, но теперь…
…Теперь лиловые ногти Милины сладострастно стискивали талию, предплечье кинозвезды, и она высасывала что-то из него
(душу! Душу!)
и Лю сквозь ужесточающуюся боль кричал о несбыточном спасении.
— НЕ СМЕЙ! — удавьи кольца стекла заставили Лю захрипеть.
Китана опустила голову. Прости, Лю — его не спасти. Луна проникла в его жилы слишком давно.
Из локтевых суставов Джонни с мерзостным скрежетом вырвались рогоподобные выросты, похожие на коралловые рифы. Его согнуло пополам, словно калеку. Он терзался куда хуже, чем спутники — от стеклистых червей-веревок.
Полнолуние — его полнолуние — было страданием. Но в конечном итоге, бытие Волка берет вверх, и оно — сладко, словно чужая смерть.
Толпа отплясывала. Саб-Зиро поймал себя на том, что ритм завораживает
(и я едва ли не завидую Кейджу?)
Судьба Джонни — лучшая, высочайшая точка наслаждения, ибо Зверь — это истинная сущность даже добродушного американца
(и неэмоционального Мастера Льда, а?)
и Зверь экстатически ревет, когда шерсть пробивается сквозь фальшь и гладкость морали.
Да свершится.
Джонни Кейдж наконец-то выпрямился. Зверь захватил его целиком, теперь актер был чудовищем. Лезвия торчали из его конечностей, тело мутировало в шершавую шишковатую корягу, напоминающую карагач. Милина довольно кивнула ему, и он заклацал шестидюймовыми клыками. Неожиданная вариация голливудской улыбки устраивала новых почитателей: кочевники выразили полный восторг.
Многая лета Оборотню. Многая лета Зверю.
Полнолуние — это бесконечность.
— Разве не прекрасен он — мой избранник? — Милина погладила Кейджа жестом хозяйки. — Он достойно заменит Бараку… Он будет моим любовником, вашим королем и шаманом. Он отлично исполнит все ритуалы. И начнем прямо теперь, с нашего маленького праздника.
— Верни его назад, сука! — ругнулся Джакс. Или Лю Кэнг. Саб-Зиро не разобрал, но сие ругательство — выстрел вхолостую. Джонни теперь — собственность Милины и один из монстров.
Ничего кроме.
Пользуясь остатками телепатии, он передал эту мысль. Или высказал вслух, из-за тамтамов и воплей номадов трудно что-то расслышать. Лю смерил его презрительным взглядом,
(чертов Лин-Куэевский циник!)
но стекло оков вновь зазмеилось в его плоти… и он мотнул растрепанными темными волосами.
Каждому свое. Милина забрала Кейджа себе, и не в их положении предъявлять иск.
— Я готов служить тебе, Королева, — проскрипел Кейдж неузнаваемым грубым голосом. Из глазниц струился багрянец, подобный небесам Не-Мира. Новоприобретенные лезвия оборотня щелкнули.
— Конечно, милый, — очередная улыбка-оскал. И, в толпу:
— Народ мой, какой судьбы вы хотите пленникам и врагам нашим?
Донесся нечленораздельный стрекот. Саб-Зиро предположил, что 'отпустить с миром' в него не включалось.
Экс-Кейдж заржал. Милина осадила его косым взором… но она ухмылялалсь и сама.
— Жертвоприношение, — подытожила Королева. — Разумеется. Жертвоприношение. Оно свершится прямо здесь. Джонни!
Тот коротко поклонился. Скрылся куда-то, приволок огромный камень. Раза в три больше, чем мог бы поднять не-оборотень. Толпа нетерпеливо ухала, словно совы. Костры гротескно обрисовывали приготовления.
Черные мессы обладают особым очарованием… очарованием Искажения. Кейдж снова поклонился королеве, она удовлетворилась приготовительной работой.
— Мой народ, — Милина шагнула к беснующейся массе. — У нас есть четверо… четверо врагов, чью силу мы поглотим.
(поглотим силу? Что она имеет в виду?)
— Их мясо сладко, а кровь горяча, а еще они — Избранные своего мира! Они — сильнейшие их расы, и вот — в нашей власти они! Хотите ли вы впитать в себя мощь Избранных?!
Единодушный возглас. 'ДА' в сточетырнадцатой степени.
(впитать… черт!)
Саб-Зиро вздрогнул. Каннибализм — вот, о чем высокопарно толкует Милина. Их попросту сожрут, как шашлык. Проще некуда. Вполне в стиле мутантов Внешнего Мира.
— Мне! Мне! — зарычал Кейдж.
— Конечно, мой милый, — с лаской охотящейся пантеры отвечала Милина. — Тебе — самые сладкие кусочки… мы разъедим сердца жертв, и это — символ нашей любви, правда?
— Я хочу убивать, — заскрежетал лезвиями оборотень.
Стеклянные веревки добрались до артерий. Невыносимая боль добавляла вязкой тины- беспомощности. Саб-Зиро прокусил губу, пытаясь вывернуться, ему удалось чуть сдвинуть какой-то виток… но несколько новых вросли глубже.
(обидно, очень обидно… едва ли не хуже, чем сдохнуть с голода в Не-Мире… ешь, чтобы быть съеденным — вечный цикл, но неприятно вкручиваться в него подобным образом)
Он упорно не всматривался в лица спутников.
— Джонни, что ты делаешь? — негромко произнес Лю. И оборотень уловил упрек.
Он повернулся к висящему на столбе пленнику.
(что я делаю? А чего — я звезда, я снова звезда и тут все верят — я не фальшивка. Я зажег мой фонарик, черт, мне нет дела, на чьей стороне быть… эгоистично или нет, мы все деремся исключительно из-за собственных задниц — а все речи о спасении… кинокритик не дал бы и гроша, они-то как раз — хлопушки без сюрприза… ха-ха, плевать на прошлую жизнь, я — крутая шишка теперь… и к дьяволу правила!)
Он резанул Лю по свежей ссадине. Лю вскрикнул — скорее от сознания предательства и новой личины Джонни, чем от боли.
Оборотень — вот правда.
— Прекрати, Лю, это уже не Джонни! — сказала Китана.
Кейдж вернулся к Милине и плоской глыбе алтаря.
— …Узнайте ныне, народ мой, что обретете вы, когда кровь воинов Земли обагрит нашу степь! — Милина пропустила виртуальную тираду не-Джонни, по-прежнему играя королеву. Королеву извращения. — Назови их имена, суженый!
Кейдж барабанной дробью застучал по алтарю. Словно подхлестнутые им, веревки-змеи ожили с освеженным неистовством.
(стекло… стекло — это песок… сквозь пальцы — болью, что дальше?)
Не всякое стекло — разбиваемо. Саб-Зиро видел Кейджа и думал, что актера тоже застеклили… и он не сдерет с себя его кандалы. Ибо не желает этого.
— Джакс, — назвал Джонни-оборотень.
— Джакс, — повторила Милина громче. — Сильнейший из смертных Земли. Физическая сила — пусть и без особого искусства, но крепкие мышцы нужны нам, не так ли?
О да. Мутанты стремятся поглотить все ценное.
— Лю Кэнг. Саб-Зиро, — продолжал 'жених' королевы монстров.
