потому что Шэнг-Цунг распорядился иначе.
Змеевик боли выключил его от мыслей.
Шэнг-Цунг засек полуобморочное — подобно навеки потерявшим разум жертвам Не-Мира — состояние пленников.
Пытка прекратилась. Лю Кэнг вскинул залитую поблескивающей темной кровью голову, капли ее грузно разбрызгались по полу.
Кровь — это ненависть.
— Вы в моих руках, — смаковал Шэнг-Цунг. Бесцветные глаза его ассоциировались с рваной бумагой. Или люминисценцией морга.
(в космосе звезды не ближе… они лишь сияют, будто морг…)
Новая несправедливость? Чего еще ждать, когда звезды — льдистое пламя надежды — мутируют в фольгу?..
Саб-Зиро очнулся от вкрадчивого голоса колдуна.
— Наконец-то я добьюсь своего, — без восторга или насмешки. Констатация факта. Будто удар по голове обитой войлоком дубинкой.
— Своего? Убьешь нас, презренный колдун!
(светлые-герои-никогда-не-сдаются, да Лю? Вряд ли Рэйден и Боги оценят твою смелость…)
— Нет, — ответил Шэнг-Цунг. — У меня иные планы насчет вас.
В тонких, словно выточенных из белого агата, пальцах некроманта появились тисненые изумрудом карты. Саб-Зиро вспомнил книгу… и планы, и…
— Ты изменил планы, Шэнг-Цунг? — Саб-Зиро дернул плечом, потому что булавочные острия врастали все глубже.
(время раскрывать карты…)
— Ты охотился за нами еще в Эдении, не так ли?..
Лю тихо застонал: медный червь вгрызся в ложбинку меж ключицами. Несомненной пародией на ласки Китаны, адским искажением любви. Брызнуло алое, медь почернела. Лю зажмурился.
— О чем… о чем ты… — повторил прием говорить-чтобы-не-кричать Чемпион.
— Твой приятель прав, — вздернул бровь некромант. — Оказывается, не один я умею следить… ты еще лучше, чем я надеялся, Лин-Куэй. А насчет нашего великого-Чемпиона я и не сомневаюсь.
— Так — что — тебе — надо?! — выкрикнул Лю.
— Таро Шиннока, — изумрудные карты рассыпались стайкой бабочек, ослепительных, ярких, точно детские рисунки. Рисунки смерти. — Таро предсказывало несколько Раскладов, но две фигуры были неизменны.
Зеленая бумага вспыхнула оранжевым.
— Лю Кэнг, — пояснил Шэнг-Цунг. — Избранный Земли, монах Шаолиня, Чемпион десятого Турнира Смертельной Битвы… любимчик Бога Грома Рэйдена, — издевка.
Лю оскалился. Он смирится с собственным унижением, но не с Рэйдена…
— Мой убийца, — сухо добавил Шэнг-Цунг. — Логичней было бы убрать его, не так ли, мальчик? Так бы поступил ты со своим врагом… Но ты — Свет-Истинный, ты Избран не одними самоуверенными Богами, но и силой во много раз древнее их… узурпаторов реальности…
— Узурпатор — Шао Канн! — буркнул Лю.
— Не суди о том, чего не ведаешь, мальчишка, — спокойно сказал некромант. — Впрочем, той Силе нет дела до глупости смертных… зато она вложила в тебя часть Ее. Свет.
— И что? — фыркнул Лю. С его волос цвета угля соскользали тяжкие рубиновые капли. Но он умел отстраняться от страданий. Физических.
— Снова торопишься, — поморщился колдун. — Ты все время подгонял свого приятеля, — он кивнул на Саб-Зиро, молча слушающего диалог. — На его месте, я бы возмутился… кстати, сейчас о нем. Лин- Куэй!..
— Я не Лин-Куэй, — четко выговорил Саб-Зиро. В позвонках расцветали травяные стебли, протыкая колючками. Его змеи были из радиоактивного плутония, они слабо светились и впитывали стылые дорожки заиндевевшего пота, сгущающиеся до багрянца.
Вурдалаки…
— О. Разумеется, — не спорил Шэнг-Цунг. Таро воссияло синим. — Так вот ты… не-Лин-Куэй, — аналогично моему старому врагу, Чемпиону — Избранный… Ты — Тьма-истинная…
— Ее нет, — встрял Лю. — Шиннок сошел с ума, и Тьмы-истинной больше нет!..
— Юноша, я бы попросил вас не перебивать. Уважайте старших. Берите пример хотя бы с уважаемого не-Лин-Куэй… Клан научил его почитанию, верно?..
На данную нотацию Саб-Зиро не среагировал. Лю плюнул розоватой слюной под ноги некроманту.
— Ты, Саб-Зиро, — глазницы Шэнг-Цунга вперились в Посвященного Холода, и он ощутил отравленные пары ртути. — Ты — Тьма-истинная. Вместе вы — Свет и Тьма — абсолютная сила, созидающее и разрушающее начало. Вы — всесилие.
— И что? — безучастно отозвался Саб-Зиро. Высокопарные разглагольствования. Недаром, Мастер напоминал Шэнг-Цунга. Выжившее из ума старичье, помешанное на власти…
(как я устал… тьма или свет, мне плевать… я просто устал)
Карты Таро вознеслись, подобно драгоценным камням в короне. Шэнг-Цунг предъявлял их как сертификат его победы.
— Поначалу Таро Шиннока предсказало мне опасность с вашей стороны, — Шэнг-Цунг расхаживал перед пленниками, но разговаривал сейчас исключительно с собой. — И, сознаюсь, я запаниковал… чересчур могущественна та Сила, что вложена в вас. Я приказал моим воинам уничтожить вас…
— О да, — сказал Саб-Зиро. — Рептилия, Ров…
— Ты тоже перебиваешь? — разозлился некромант. — Забываетесь, молодой человек. Изволите, чтобы я возобновил… гхм… ваши болезненные ощущения?..
— Пошел к лешему, — мило изрек Лю. Колдун пропустил указание адреса мимо ушей.
— Итак, я приказал уничтожить… но вообще-то я предпочитаю не выбрасывать кислые лимоны, а готовить из них лимонад. Особенно из столь редких сортов, — Шэнг-Цунг усмехнулся собственной метафоре. — Строго говоря, проблема была в нашем ниндзя-мятежнике. Я не могу использовать людей, не зная их слабых мест. К счастью, и в ледяных айсбергах встречаются трещинки…
Шэнг-Цунг исчез.
Саб-Зиро вздрогнул. На месте колдуна стоял Смоук… человек. Он был обнажен до пояса, длинные волосы растрепались — как-то уж очень неправильно. Вспышка света из-за угла услужливо объяснила причину. Из черепа Смоука выпирали пластиковые трубки, прозрачные, словно
(замороженные… символика предательства?)
вены, а алая кровь трансформировалась в масляную черноту. Трубки и железные фрагменты торчали и из исхудавшего тела, крабоподобная
(манекены… манекены добрались до него, лакированные ногти — это сталь и пружины, и предательство…)
деталь хрустела на ребрах. В испуганных трепещущих, точно серебристые рыбки, выброшенные на берег, глазах была мольба.
(спаси меня! Спаси меня, Ледышка… только ты — можешь…)
(не — докричался!..)
— Смоук! — позвал Саб-Зиро, и его змеи-путы прочертили багровые ремнеподобные раны.
(теперь я в ловушке… воздастся каждому по деяниям его…)
— Да, Ледышка, — вслух выдохнул Смоук. — Да, я ненавижу тебя… ты бросил меня… ты думаешь, что ты идеальный герой, но ты эгоист, бесчувственный эгоист, ты…
(он прав… он прав… перешагивающий — всего лишь смягченный эпитет… эгоист)
(почему — так — вышло?…)
Саб-Зиро снова рванулся, взлохмачивая кожу сотнями порезов. Теплая кровь моментально замерзала. И еще что-то — тоже теплое, горьковатое — было в уголках глазниц…
