уголовной ответственности за нарушение конституционного строя». Документ этот предусматривал уголовную ответственность должностных лиц любого ранга за посягательства на конституционный строй. Кроме того, он опять-таки вводил высшую меру наказания — расстрел — за противоправные действия, допущенные руководителями страны.
Для чего понадобился еще и этот указ? В общем-то, оно понятно: пока это бабуринский «расстрельный» законопроект обретет силу закона… Указ — дело более быстрое: подписал, — и кое-кого можно уже ставить к стенке.
Возможно, имея в виду именно подобную склонность Руцкого к размахиванию пистолетом, Сергей Филатов предупреждал: «С Руцким идет террор против народа под стать сталинскому».
Кстати, после подавления мятежа в кабинете бывшего вице-президента был найден указ о том, кого надлежало арестовать и немедленно доставить на суд и расправу в Белый дом. В этом списке были фамилии Черномырдина, Филатова, Лужкова, Чубайса, Козырева, Шумейко, Коржакова, Барсукова, Костикова, Полторанина… Всего 19 человек. Как заметил Гайдар, фамилий президента, министра обороны и его самого, Гайдара, в списке не было: «Видимо, эту троицу везти далеко не предполагалось».
То, что не всех мятежники повезли бы далеко, подтверждает и тогдашний начальник Главного управления охраны Михаил Барсуков: «Список лиц, которые подлежат уничтожению на месте, этот список где-то на военном совете в Белом доме был принят уже и утвержден вместе с представителями ФНС. Мы знали о том, что некоторым угрожает такая опасность».
Приведу еще слова бывшего замглавы Службы безопасности президента контр-адмирала в отставке Геннадия Захарова (того самого, который подсказал военным использовать танки при штурме Белого дома), чем могло бы все кончиться: «Если бы они победили, в Москве и стране начался бы хаос. Телеграфных столбов бы не хватило, чтоб вешать».
А вы говорите — «расстрел парламента»…
Как водится, в ответ на обращение Ельцина последовало обращение Хасбулатова к гражданам России. Спикер вновь назвал Указ № 1400 государственным переворотом и призвал граждан России «подняться на защиту демократии» (этакий демократ, в самом деле!). Он обратился к военнослужащим, сотрудникам МВД и органов безопасности с призывом не выполнять приказы, «покоящиеся на незаконном указе президента».
Вполне в духе нагнетания истерии, царившем в те часы в стане противников Ельцина, Хасбулатов опять-таки утверждал, что в Москву, к Белому дому направляются вооруженные отряды, скорее всего, некие спецподразделения МВД. Возможно, их цель — «интернировать руководство Верховного Совета, Конституционного Суда, Генеральной прокуратуры, оппозиционных партий, профсоюзных лидеров — в общем, всех тех, кто так или иначе критиковал президентскую, правительственную политику».
Это обращение было записано на видеокассету и передано на Российское телевидение.
С обращением к россиянам выступил и Руцкой. Среди прочего, он призвал сотрудников министерств обороны, внутренних дел и безопасности, военнослужащих и сотрудников органов правопорядка «не выполнять антизаконные и преступные приказы, исходящие от Б. Ельцина и его клики».
В эфир ни то, ни другое обращение не вышло.
22-го в Белом доме было принято решение сформировать «Первый отдельный московский добровольческий полк особого назначения» для защиты парламента. В него вошли две тысячи добровольцев, которым был придан статус призванных из запаса офицеров и военнослужащих.
На вечернем заседании в этот день ВС принял постановление о привлечении на защиту Дома Советов частей и подразделений Вооруженных Сил «согласно закрытому перечню». На самом деле никаких таких частей и подразделений, готовых грудью встать на защиту депутатов, не существовало, хотя с самого начала Хасбулатов, Руцкой и иже с ними занялись прямым подстрекательством «человека с ружьем», толкая его на путь кровопролития. С первых же дней острого противостояния из Белого дома в армейские части стали разъезжаться посланники (главным образом офицеры) с целью склонить их на свою сторону, заручиться их поддержкой. Как правило, вернувшиеся сообщали о нейтралитете частей. Впрочем, некоторые командиры обещали вмешаться, если МВД пойдет на штурм Белого дома. Чаще всего эти обещания давались так, на всякий случай: а ну как чаша весов действительно склонится на сторону оппозиции…
То, что с широкой армейской поддержкой у Белого дома возникли проблемы, Ачалов потом объяснял тем, что противоположная сторона будто бы хорошо подготовилась к выступлению против Верховного Совета и Съезда:
«Команда Ельцина к перевороту подготовилась давно. Грамотно нейтрализовали армию. За год- полтора «испекли» более 500 новых генералов и тут же их с потрохами купили. Параллельно разоружали среднее офицерское звено, с зимы вывозя даже табельное оружие из московских частей… Переворот приурочили к дням высылки военнослужащих из Москвы на картошку, видимо отчетливо понимая, что нельзя положиться ни на курсантов, ни на младших офицеров… В противовес армии создали люмпенизированную полицию и обкатали ее на демонстрантах (непонятно, какая «полиция» имеется в виду, — ОМОН? — О.М.). Здесь не надо учиться пять лет, достаточно подписать контракт и… ты уже вооруженный до зубов офицер в таком же звании, что и армейский, только с зарплатой в полтора — два раза выше…»
Послушать Ачалова — ну, прямо мудрейшими из мудрейших оказались Ельцин и Грачев: так здорово они подготовились к сентябрьско-октябрьским событиям 1993 года. На самом деле никакой такой особенной подготовки, скорее всего, не было. Соответственно, не оказалось и готовности. Об этом, в частности, говорил Михаил Барсуков на одном из совещаний у Ельцина, предшествовавших подписанию Указа № 1400, чем вызвал великое недовольство президента. Преувеличивая степень готовности президентской стороны к решающему противоборству, Ачалов просто-напросто оправдывает собственную неспособность мало- мальски квалифицированно сделать то дело, за которое взялся.
Несмотря на то, что Ельцин в своем указе рекомендовал Конституционному Суду не проводить заседаний до выборов Федерального Собрания, Зорькин 21 сентября в 21–40 собрал экстренное заседание суда. Оно продолжалось и ночью. По его окончании председатель КС объявил журналистам, что девятью голосами против четырех суд признал Указ № 1400 неконституционным. По словам Зорькина, КС пришел также к выводу, что есть основания для отрешения Ельцина от должности президента.
Как мы помним, во время мартовского кризиса Конституционный Суд не посмел сделать подобный вывод. На этот раз посмел.
В середине дня 22 сентября Зорькин провел пресс-конференцию, на которой зачитал заключение КС. В своих комментариях, касающихся последних действий президента, председатель Конституционного Суда провел довольно любопытную аналогию: «Гитлер тоже заявлял о неконституционности конституции Веймарской республики, и мы хорошо знаем, чем все это кончилось».
Это тоже к вопросу о возросшей храбрости, если не сказать больше, главного охранителя Конституции. Проводить аналогию между Ельциным и Гитлером, да еще в столь критический момент, — это, доложу я вам… Такое позволяли себе в те времена лишь анпиловские «борцы за социальную справедливость» на своих демонстрациях и митингах.
Реакция президентской стороны на заключение КС была «озвучена» пресс-секретарем Ельцина Вячеславом Костиковым. Он назвал это заключение «огорчительным». По словам Костикова, КС занял «однобокую политическую позицию». «Суд встал на формальный путь, — сказал пресс-секретарь, — отстаивая Конституцию, искаженную Верховным Советом».
Одна из четверых судей КС, голосовавших против, Тамара Морщакова, заявила, что Конституционный Суд вообще не должен был по собственной инициативе, без соответствующего решения Съезда, рассматривать указ президента, а тем более переходить на авральный ночной режим работы. Это явное нарушение установленной процедуры. Более того, по словам Морщаковой, именно КС в значительной мере повинен в создавшейся ситуации: именно он в свое время принял ошибочное решение о системе подсчета голосов на апрельском референдуме — процент голосов надо было подсчитывать не от списочного состава избирателей, как решил КС, а от принявших участие в голосовании; в этом случае сам народ давно бы уже решил, что досрочные выборы парламента — а это главная цель президентского указа — необходимы, и они были бы уже проведены.
