— Старый Карло остался романтиком. Контрабандисты! Все осталось в прошлом.
Ник усмехнулся, не глядя на старика.
— Возможно. Наверное, мы в Англии всей страной остались в романтиках, потому что у нас контрабандистов полно.
— Да? И что везут?
— Всякое. Пиво, сигареты, орехи. Иногда порнуху.
— Надо же. Столько лет — а ассортимент прежний.
— Да уж. Вот что, мастер Ги, я ведь знаю, чего вы темните. Я из полиции, потому вы мне и не доверяете. Поверьте, мне нет дела до того, что везут с той стороны на эту, минуя таможню, равно как и в обратном направлении. Я на таможне не служу.
— Это, конечно, да, но ведь, сам понимаешь, ежели полиция…
— Я вам больше скажу. У меня вообще есть серьезные сомнения в том, что я еще служу в полиции. Уж больно неудачно все получилось.
Объясняться с начальством мне придется еще очень долго.
— Бюрократы!
— Есть немного. Но это мои трудности, и из них я выберусь сам. А вот Аманда…
— Как выросла! Настоящая красавица, вылитая мать.
— Вы знали ее мать?
— А как же? Во-первых, ее тогда, почитай, пол-Франции знало. Без страховки под куполом, такой номер тогда и в больших цирках мало кто делал. Во-вторых, я ведь с Карло и его оболтусами знаком почти полвека. Оболтусы, ясное дело, менялись, но мысль моя понятна.
— Понятна. Так вы поможете Аманде?
— Хитрый английский коп! Слушай меня, сынок. Моторки у меня нет, катера тоже, и это сильно осложняет вашу задачу. Вернее, твою.
Потому что на веслах придется идти тебе.
— До Дувра?
— Не язви, не время. Слушай. Паром отходит из Кале в десять утра. Идет он с достаточно приличной скоростью — это одна сторона треугольника. Расстояние от Мон-Реми до порта Кале — другая сторона. Тебе придется плыть по гипотенузе, которая всегда длиннее.
— Я не был силен в математике, но это помню.
— Таможня находится не на берегу, как думают многие. Она подплывает на большом пограничном катере уже в море, когда никто не может сойти с парома. Час с лишним идет досмотр, еще минут сорок — заполнение деклараций. Считай, в полдень паром в открытом море.
Нужно прибавить еще несколько километров, потому как на море далеко все видно, тут кустов нет, а уж после этого догонять паром и подниматься на борт. — Если это так просто, почему бы всем так не делать?
— Я не сказал, что это просто, мой юный друг. Я обрисовал техническую, так сказать, сторону. Насчет простоты: тебе придется грести минимум восемь километров, причем не по тихой речушке, а по морю. Это тяжело. Кроме того, тебе нужно не сбиться с курса — этим займется девочка, я ей все объясню. Далее: вам надо догнать паром, причалить к нему и убедить капитана, что вас нужно взять с собой. Я бы рекомендовал глубокий обморок.
— Что?
— Не твой, конечно. Амандин. Шлюпка посреди моря, в ней прелестная девушка, бездыханная, рядом — безутешный и обезумевший от горя мужчина. Это будешь ты.
— Мастер Ги, план шикарный, но ничего не выйдет. Наверняка у капитана есть ориентировки, в особенности на прелестную девушку.
— Да? Да, ты прав. Что ж, как ни жаль, но придется использовать старые связи. Значит, так: подплываешь к парому, просишь позвать Анри Лебена. Передаешь ему привет от папаши Ги.
— И?
— И все. Да, девочка в это время прячется на дне шлюпки. Ей придется пролежать там, пока шлюпку не поднимут на тали.
— А почему…
— Многие знания — многие скорби. Так сказано в Библии, и у меня нет оснований ей не верить. Анри Лебен — это помощник капитана.
Достаточно?
— В принципе… Во сколько мы отплываем?
— Вот это разговор! В пять надо встать, в шесть отплыть. Еще надо научить девочку обращаться с компасом. Так что — отбой.
Ник задумчиво кивнул, но сразу в дом не ушел, и старик Ги видел, как широкоплечий, кряжистый мужчина сделал несколько резких круговых махов руками, а потом неожиданно легко согнулся пополам, присел и распрямился в высоком прыжке.
Никто, кроме самого Ника, не знал, чего ему стоили эти движения. Тело сорокалетнего мужчины, давно забросившего занятия спортом, отчаянно сопротивлялось даже этим небольшим нагрузкам, а уж что предстояло вынести этому телу завтра, Ник старался не думать.
Раз надо — он все равно доплывет. Тем более что рядом будет Аманда.
Глава 12
В море
Рассвет еще только-только осветил линию горизонта, когда старик Гийом разбудил своих гостей. Аманда проснулась быстро, но в себя пришла не сразу. Сидела румяная, пушистая со сна, сонная и хлопала своими зелеными глазищами. Выглядела она при этом именно так, как должны выглядеть только что проснувшиеся ангелы.
Ник смотрел на нее со смешанным чувством восхищения и зависти — сам он проснулся, ощущая, что лицо съехало куда-то вбок, а все мышцы затекли. Единственный, на кого чары Аманды не произвели никакого впечатления, был старик Гийом. Он, судя по всему, вообще не ложился, потому что был бодр и деятелен, а кроме того, уже явно успел побывать на берегу, потому что сапоги и брюки до колен у него были мокрые.
Гийом и прикрикнул на своих постояльцев:
— Подъем! Выбиваемся из графика. Николя, возьми в шкафу теплый свитер и шапку. Девочка, носки не снимай, а на ноги надень мои башмаки. Хлеб и ветчину возьмете с собой, в чай налейте коньяку, а маленькую фляжку я вам уже сунул в рюкзак. Через пятнадцать минут жду вас на берегу. Да, не забудьте сходить сами знаете куда! В море будет несподручно.
Аманда фыркнула и выбралась из-под одеяла, Ник смущенно покосился в ее сторону. Все-таки нехорошо выглядеть такой свежей!
На берегу их ждал сюрприз, точнее, Ника.
На корме шлюпки красовался довольно устрашающего вида мотор. Папаша Ги горделиво похлопал по нему рукой и сообщил Нику:
— Ему сорок пять лет и он от мотоцикла. Учти, отрываю от сердца, потому что волнуюсь за сопливку Карло. Сдается мне, ты не великий моряк.
— Не особенно. А он работает?
— Не груби старшим. Он простоял у меня в сарае много лет. Когда у меня были козы, я с его помощью наладил автопоилку. Потом он некоторое время отдыхал, ночью сегодня я его смазал и заправил бак… Короче говоря, километра за три я тебе ручаюсь. Потом — не гарантирую, но когда старичок откинется, смело бросайте его за борт и гребите веслами. Свое он прожил. И не один раз.
Ник кивнул, продолжая с сомнением разглядывать ржавый агрегат. Гийом пояснил на всякий случай:
