может». Когда она к нему приехала, он уже лежал с пулей в голове. А рядом – записка с обвинениями в адрес «этих жидов».
Мильх действительно был евреем, фельдмаршалом авиации и, пожалуй, самым продуктивным, после гибели Вефера [10], деятелем в Люфтваффе. Его карьера прекрасно показывает отношение Гитлера, Гесса, Геринга и прочих к чистоте крови и расы там, где речь шла не о пропаганде, а о конкретном деле и личных взаимоотношениях. Геринг, между прочим, за это даже поплатился (вспомним историю с местью Штрейхера).
Эрхард Мильх родился в семье Антона и Клары Мильх, имевших аптеку в городке Гельзенкирхен. О своем детстве он вспоминал как о «хорошем времени», хотя его мать ушла от мужа и переехала в Берлин. После окончания школы в 1910 году «хорошее время», по-видимому, закончилось, потому, что самолюбивый юноша получил первый щелчок по носу: ему было отказано в зачислении в Императорский военно-морской флот по причине его еврейского происхождения. Он все-таки поступил в военную школу и Первую мировую встретил лейтенантом. Служил в разведке и в истребительной авиации, хотя сам тогда еще не летал. В 1918-м поступил в Берлинскую военную академию. Но война закончилась поражением, Генеральный штаб и ВВС были упразднены, и Мильх вместе с тысячами кадровых офицеров остался без работы. Геринг после войны тоже был не у дел, работал в Швеции (кстати, там женился, уведя свою Карин у шведского офицера), катал на самолете туристов, поучился немного в Мюнхенском университете… И Удет тоже слонялся без дела, причем по всему свету: Южная Америка, Африка, Арктика, США, снимался в Голливуде вместе с Лени Рифеншталь. Мильх на их фоне выглядит более целеустремленным. Окончательно выбрав авиацию, он уже с 1922 года начинает работать с профессором Хуго Юнкерсом и через шесть лет становится главным исполнительным директором авиакомпании «Люфтганза». Сотрудничество Юнкерса с Мильхом закончилось для первого печально: по доносам Мильха пацифиста Юнкерса в 1935 году объявили государственным преступником, а не успели судить только потому, что он вовремя умер.
Мильх всегда прекрасно ориентировался в складывающейся ситуации и, как он сам говорил, умел «держать нос по ветру». Как исполнительный директор он еще в конце двадцатых годов начал оказывать услуги видным нацистам: Гитлеру подарил отличный самолет, а Герингу каждый месяц переводил по тысяче марок из фонда компании. И в 1933 году сразу стал его заместителем и имперским секретарем по авиации. Люфтваффе тогда еще были «тайной» для всего мира, но чины там уже раздавались, и Мильх хватал их на лету: в 1933-м он еще полковник, а в 1938-м – уже генерал-полковник. «Расовую неполноценность» Мильха к тому времени кое-как затушевали. «Специальное» расследование установило, что Эрхард явился плодом любовной связи его матери с арийцем – бароном Германом фон Биром. «Да, мы сделали из Мильха ублюдка, зато ублюдка аристократического», – шутил Геринг среди своих. Дошутился, как мы помним, до собственных неприятностей со Штрейхером.
Мильх очень быстро освоился и в роли сына арийского барона, и в роли «правой руки» Геринга. Будучи человеком одаренным и энергичным, он не выносил людей, лишенных этих качеств, каковым в душе считал и своего шефа Геринга. Оказавшись в компании приближенных Гитлера того периода – Гесса, его жены Эльзы, Геббельса и Магды, Лея, Маргариты Гесс, Удета, Юнити Митфорд, Лени Риффеншталь и некоторых других, Мильх сделался неуязвимым даже для происков своего недоброжелателя Бормана и сам начал энергично «копать» под Геринга, чтобы занять его место. Геринг защищался от своего коварного зама и прочих интриганов по принципу «разделяй и властвуй»: он всех в руководстве Люфтваффе сталкивал лбами, а сам оставался «над схваткой». Понятно, что такое руководство не могло не наносить огромного вреда делу.
После самоубийства Удета Мильх аннулировал неудачные проекты, запустил старые, проверенные – Ме 110 и Не 111, и сумел значительно поднять производственные показатели. Гитлер прекрасно видел,
Мильх всё же совершил один огромный стратегический просчет. Он
Прототип Ме 262 Мильх впервые увидел в полете еще в августе 1939 года. Тогда стоящий на поле рядом с ним Удет только пожимал плечами: любимое детище Мессершмитта обоих совершенно не впечатлило. Через полтора года Мессершмитт снова устроил показательные полеты, и на этот раз Удет, сам несколько раз поднявшись в воздух, заявил, что машина превосходна и нужно немедленно запускать ее в производство. Но Мильх устроил скандал, напомнил обо всех прежних провалившихся «революционных» проектах «голливудского трюкача» и категорически отказался. За этого «голливудского трюкача» Удет отомстил Мильху: он дал личное указание Мессершмитту «спокойно дорабатывать самолет», наплевав на «всех дураков».
Когда уже в 1943 году командующий истребительный авиацией рейха Адольф Галанд, опробовав в воздухе доведенный Ме 262, доложил Мильху, что этот самолет – настоящий «прорыв» в авиацию будущего, Мильх совершил эффектный (и честный) поступок – он при своих коллегах и подчиненных покаялся перед памятью Удета в том, что был неправ.
Публичное покаяние, однако, не помогло: время было упущено, сколько-нибудь значительное производство наладить уже не удалось.
Да и вообще весь планируемый до 1942 года рост производства самолетов после перелома в ходе войны сделался практически невозможен. Мильх это понимал, но признаться в этом открыто перед всё еще питающим иллюзии фюрером не решился. Это был его второй просчет.
Мильх начал нервничать и, пытаясь спасти свой престиж, приказал развернуть на «Фольксвагенверке» массовое производство планирующих бомб Fi 103. Однако проект буквально захлебнулся техническими проблемами, испытания срывались. Когда окончательно стало ясно, что реальной отдачи здесь ждать не приходится, двести штук таких бомб уже лежало на складах, а это тонны выброшенных на ветер цветных металлов, которые Германия импортировала. И конечно, тут же вмешался имперский министр вооружений Альберт Шпеер. Он заявил, что поскольку авиационные проекты пробуксовывают, то нечего на них и рассчитывать, и принялся совершать мародерские набеги на предприятия Люфтваффе и изымать оттуда целые партии квалифицированных рабочих. Геринг в отместку негодующему Мильху этому не воспротивился, и производственные показатели стали падать еще стремительней… В общем, как позже говорил сам Мильх, «подсидели мухи со всех сторон».
Вот как описывает окончательный провал карьеры Мильха упомянутый выше историк Митчем: «Развязка наступила очень скоро. 26 ноября 1943 года Мессершмитт заверил Гитлера в том, что Ме 262 можно модифицировать таким образом, что самолет сможет нести две 550-фунтовые бомбы или одну 1100- фунтовую. Мильх, сознавая, что Геринг только и ждет его ошибки, чтобы дать узурпатору под зад коленкой, испугался и предупредил фюрера о невозможности строительства таких модификаций, а сам предложил выпускать Ме 262 как истребитель. Введенный в заблуждение Гитлер полагал, что ко времени открытия второго фронта в его распоряжении будет изрядное количество реактивных истребителей- бомбардировщиков. Он узнал правду только 23 мая 1944 года, то есть за две недели до высадки союзников в Нормандии, пришел в ярость и лишил Мильха своего расположения, чем тут же воспользовался Геринг, отняв у своего ненавистного заместителя все полномочия. 27 мая руководство авиапромышленностью было передано Шпееру. Ожидали, что опальный зам подаст в отставку, но тот намека не понял. Поэтому 20 июня в присутствии Гитлера Геринг в резкой форме потребовал от Мильха прошения об освобождении его от занимаемых должностей, что Мильх на следующий день и сделал».
После этого скандала бывшего заместителя Геринга назначили главным инспектором Люфтваффе. Во время одной из инспекционных поездок, осенью 1944 года, он попал в автомобильную катастрофу, сломал несколько ребер и повредил легкое, после чего на три месяца выпал из сферы служебной деятельности.
Ходили всякие слухи и предположения об авто– и авиакатастрофах, которые случались с высшими чиновниками рейха почему-то именно тогда, когда они по той или иной причине становились неудобны для
