Детство, юность проходили у него легко, радостно, без потрясений. Учился, путешествовал (Англия, Канада), увлекался спортом. Первая мировая война застала его в Оттаве, где он вел светский образ жизни: приемы, балы, театр, теннисные корты… Молодой Риббентроп был красив, хорошо воспитан, всем нравился. Он даже собирался остаться в Новом Свете навсегда, но война изменила эти планы. Он тут же вернулся в фатерланд и пошел на фронт. Два раза был ранен, получил чин лейтенанта и Железный крест I класса. Его светскость и знание четырех языков использовали в штабе фон Секта: Риббентроп присутствовал на мирных переговорах в 1918 году.
После войны он, подобно многим солдатам и офицерам, мог быть выброшен из жизни за ненадобностью и озлобиться, как это произошло, например, с Гитлером и Герингом, однако знание языков и тут помогло удержаться на плаву. Он начал работать в процветающей фирме, занимавшейся импортом, но вскоре женился по любви на богатой наследнице компании по производству шампанских вин. А в 1925 году прибавил к своей фамилии приставку «фон», поскольку этого желал и муж его тети, получивший дворянство в 1884 году. После женитьбы Риббентроп снова много путешествовал, рекламируя во Франции и Англии виски «Джонни Уокер», ликер «Шартрез» и лучшие сорта бренди, при этом много общался с разными, часто хорошо информированными в политике людьми.
Именно это, а также его кругозор, аристократичность, обширные связи и привлекли к его личности внимание Рудольфа Гесса, который в начале тридцатых годов почти единолично вел жесткий отбор тех, кто мог быть полезен для дела и допущен к телу (фюрера –
Это влияние, однако, никакого напряжения воли в то время Риббентропу не стоило: он просто рассказывал и отвечал на вопросы, и в 1933-м Гитлер предложил ему должность советника по международным вопросам. Гесс выделил четыре комнаты в своей канцелярии, а Гитлер – финансирование из собственного фонда. Штат советника Риббентропа к 1937 году вырос с пятнадцати до трехсот человек. На суде в Нюрнберге занимавший до 1938 года должность министра иностранных дел фон Нейрат, давая свидетельские показания, жестко критиковал работу «бюро Риббентропа». Он говорил, что сотня титулованных юнцов весело проводила время за чтением иностранных газет и сплетнями о событиях, в сути которых плохо разбиралась, и составляла «букеты из этих сплетен на стол фюреру».
Насколько можно доверять этому раздраженному отзыву? Когда в 1934-м Гитлер собирался послать Риббентропа на переговоры по разоружению, проходившие в Париже и Лондоне, президент Гинденбург возражал, но именно фон Нейрат убедил Гинденбурга, что Риббентроп отлично со всем справится. Переговоры, правда, закончились для Германии ничем из-за жесткой линии Франции, еще тогда понимавшей, что первая же уступка Германии приведет к полной сдаче позиций. Однако в следующем, 1935 году, в Лондоне на конференции по военно-морским вооружениям Риббентроп добился первого настоящего дипломатического успеха. Накануне Англия направила ноту Германии по поводу набиравшего обороты вооружения. В тот исторический момент английское правительство еще имело реальный шанс при поддержке Франции и стран Европы крепко придержать, если не остановить, этот процесс. Но 18 июля 1935 года было подписано англо-германское военно-морское соглашение, суть которого состояла в признании за Германией равного с другими странами статуса. Подписывая соглашение, Англия преследовала и собственные цели (Приложение 7), однако и по всем международным нормам такое соглашение казалось вполне разумным и выглядело как попытка Британии ограничить этой уступкой стремление Гитлера к господству в Европе. То есть уступка была все-таки сделана, не Францией, так Англией, а дальше – мы знаем – началась та самая «сдача всех и всего», приведшая Европу к катастрофе.
Риббентроп же на конференции вел себя именно так, как и следовало, чтобы добиться поставленной цели: произносил длинные цветистые речи, утомляя ими английских дипломатов, но в конце давал жесткие, не допускающие толкований формулировки, на которых стоял до конца. Последний довод англичан о том, что это соглашение вызовет во Франции эффект разорвавшейся бомбы, он просто откинул от себя предельно простым решением – «заехать по пути» в Париж и обо всем там договориться. Что и сделал: посетил Францию и в течение нескольких дней забалтывал французских дипломатов так, что они только плечами пожимали. И что же в результате? А то, что Европа соглашение скушала. Я бы сказала так: Второй мировой был дан старт 18 июля 1935 года. Именно этот день, а не «Мюнхен» нужно помнить народам, чьи лидеры надеются повоевать за свои интересы чужими руками.
Одним словом, Риббентроп вернулся в Берлин триумфатором. И сразу был назначен послом в Великобританию. Там с ним произошел выразительный эпизод, который обычно приводят как пример полнейшей бестактности и нелепости нового посла. Риббентроп на первом же приеме приветствовал короля, по-нацистски выкинув вперед руку и выкрикнув «Хайль Гитлер!». Однако у него на родине, в Германии, никто это нелепостью не посчитал, а напротив очень даже обрадовались, что у посла хватило на это духу: новые времена – новые формы!
К слову сказать, все нелестные эпитеты, щедро раздаваемые Риббентропу после войны европейскими политиками и дипломатами (особенно такими, как Аттолико или Франсуа-Понсе), во многом, на мой взгляд, питались неистовым раздражением против человека, сумевшего сделать довоенную дипломатию Третьего рейха столь сокрушительно победоносной, что проще было ее объявить несуществующей.
Все – и свои, и иностранцы – в один голос утверждают, что Риббентпроп всегда думал и говорил только то и так, как приказал ему Гитлер. Однако, еще работая советником фюрера по международным вопросам, Риббентроп твердо стоял на стороне старых дипломатов, противостоящих позиции партии; отсюда его длительная борьба, по сути, с самим Гессом, закончившаяся лишь с отлетом последнего в Англию.
Следующий неоспоримый факт – меморандум Риббентропа от 28 апреля 1941 года. Отступая немного назад, в дневниковой записи министра иностранных дел (и зятя Муссолини) Чиано читаем: «11 августа 1939. Решение воевать окончательно. Он (Риббентроп –
Риббентроп был убежден, что подписанный в Москве в августе 1939 года пакт удержит Англию и Францию от вступления в войну. Вспомним его уверенность в моральной слабости англичан. Французы же, писал он, истекут кровью еще на «линии Зигфрида». Хотел ли он в это верить или же действительно верил? Я думаю – второе. Уверена, что вплоть до нападения на СССР в Риббентропе еще не произошла та ломка, которая позже уничтожила его как не зависимую от фюрера личность.
Вернемся к упомянутому меморандуму, адресованному Гитлеру:
«…В том, что наши войска победоносно дойдут до Москвы и дальше, я нисколько не сомневаюсь. Но я далек от убеждения, что мы сможем использовать то, что сумеем захватить, прежде всего – из-за хорошо известной мне
Нападение Германии на Россию только поднимет моральный дух в Англии. Впоследствии и у немцев могут зародиться сомнения в успехе нашей войны против Англии. В связи с этим мы должны не только признать, что война будет длиться долго, но и
Стоит ли говорить, как этот меморандум «понравился» Гитлеру. «Никогда не повторяйте этого вслух, Риббентроп, – сказал ему в ответ фюрер. – А лучше и сами забудьте, если не хотите лишиться моего доверия». Очень, между прочим, характерная для Гитлера внутренняя позиция. Что же касается Риббентропа, то вот тут, похоже, он свой выбор и сделал.
Его неприятие войны с СССР и в то же время начавшееся именно с этого момента какое-то подчеркнутое, выделанное, прямо-таки гротескное подпевание Гитлеру навлекло на него столь же подчеркнутое презрение со стороны своих, и теперь уже к хору его ненавистников-иностранцев присоединились мощные голоса Геринга и рвущихся в бой военных.
