— А что это?
— Водка. Она без запаха, так что никто не узнает.
— Давай.
Я никогда еще не пил водку, и мне было любопытно попробовать этот прославленный напиток. Я наблюдал, как она сделала большой глоток и состроила гримасу.
— Учти, она крепкая, — предупредила монахиня.
— А то я не знаю, — буркнул я, будто знал.
Я поднес фляжку к губам и опрокинул в себя содержимое. Прозрачная жидкость сначала нежно скользнула по моему горлу, а затем принялась жечь все подряд, словно сильнейшая кислота. Я подавился, задохнулся, закашлялся, меня чуть не вырвало. Кое-как придя в чувство, я выдавил кривую улыбку.
— В первый раз? — спросила монахиня.
— Что, заметно?
— Ничего страшного, — рассмеялась она. — Со всеми в первый раз бывает то же самое. К ней надо привыкнуть.
— Недурной вкус.
— Вот именно.
— И что теперь?
— Что теперь?
Мы сидели, смотрели друг на друга и хотели продолжить общение, но не знали как и страдали. Что можно сказать представителю противоположного пола? Что сделать? Хочется понравиться, но боишься сморозить какую-нибудь глупость. Не дай бог упасть в ее глазах — страшный удар по самолюбию. Можно говорить какую угодно ерунду в кругу друзей, сверстников того же пола, но с посторонними всегда надо быть настороже. Они, возможно, чувствуют себя так же неуверенно, как и ты.
Стояла оглушительная тишина, и, делая вид, что не замечаю ее и что меня необычайно интересует что-то еще неизвестно где, я лишь острее ощущал ее.
— Ты парень Сьюзен? — Ее вопрос застал меня врасплох.
— Сьюзен? Да нет, мы просто дружим.
И это было правдой, хотя мне очень хотелось куда-нибудь сходить с ней, и я даже думал, что она согласится, если я приглашу ее. Только я никак не мог набраться смелости сделать это.
— Значит, ты ничей?
«Вот черт, гибнет моя репутация, — подумал я. — В моем возрасте уже пора обзавестись подружкой. О господи, она еще решит, что я голубой или еще какой-нибудь».
— Понимаешь, я только что порвал с одной девчонкой.
— Правда? Сьюзен не говорила мне об этом.
Того не легче. Они со Сьюзен, очевидно, лучшие подруги и делятся всеми сплетнями.
— Да это было не всерьез, так просто.
О боже, сделай что-нибудь.
Пожалуйста.
— Странно, что Сьюзен ни разу не упоминала об этом.
Ну, пожалуйста.
Я никогда больше не буду врать.
Даю слово.
— А ты с кем-нибудь гуляешь?
— Я?
Ага, вот теперь ты покрутись!
— Нет, у меня пока нет приятеля. Я все еще в поиске.
Вот этого я точно не ожидал.
Она опять глотнула водки и передала фляжку мне. На этот раз я был гораздо осторожнее.
— Итак, мы с тобой молоды и свободны, — сказала она.
Почему-то мне стало с ней гораздо легче, чем до того, как я допил последние капли. Сквозь одежду я чувствовал тепло ее ноги и руки. И разве, забирая у меня фляжку, она не коснулась моей руки, даже, можно сказать, задержала ее на секунду? Я чувствовал, как во мне поднимается приятное тепло, и не имело значения, от водки это было или от близости ее полуодетого тела.
Мне было хорошо.
Кто-то хотел пройти по лестнице, и я отодвинулся, прижавшись к стене. Моя соседка посторонилась тоже. Она была совсем рядом со мной, а когда мимо нас прошли и я отлепился от стены, оказалась еще ближе.
Я посмотрел на нее.
Она смотрела на меня.
Она поцеловала меня. Ее губы были ужасно мягкими, теплыми и нежными. Я был ошеломлен — приятно ошеломлен. Я тоже поцеловал ее, постаравшись, чтобы это получилось хорошо. Ее рука очутилась на моей шее, и электрический разряд пробежал у меня по позвоночнику снизу доверху.
Так вот что значит любить женщину, подумал я.
Кроме шуток, в тот момент я искренне думал, что это оно и есть.
— Черт, — вдруг сказала она, отодвигаясь от меня.
— Что с тобой? Что-то не так?
Я не сделал ничего неправильного, не залезал никуда рукой, у меня даже встать ничего не успело. Я все время помнил наставления кардинала: «Действуй медленно, без нажима, и девчонка позволит многое. Поспешишь — отпугнешь ее и друзей насмешишь». Совет мастера.
— Что случилось? Почему ты отодвинулась?
— Мне не следовало этого делать.
— Что делать? Мы только поцеловались.
— Ну да.
— Я сделал что-нибудь не так?
— Нет.
— Так скажи мне, в чем дело!
— Сьюзен попросила меня выяснить насчет тебя. Встречаешься ли ты с кем-нибудь. Сама она ужасно стесняется мальчишек и всего этого. Она не может понять, почему ты не пригласишь ее куда-нибудь. То ли потому, что ты гуляешь с другой, то ли потому, что она тебе не нравится.
— Сьюзен попросила тебя выяснить это?
— Ну да, вроде того. Ну, не совсем попросила.
— А как?
— Ну не знаю. Просто она вот уже две недели только о тебе и говорит. Какой ты симпатичный и так далее. Но она совсем не знает тебя. Ну, мы и посоветовали ей пригласить тебя на день рождения.
— Но я первый пригласил ее к своим сестрам.
— Да, она сказала об этом. После этого ей легче было пригласить тебя.
— Так чего ж ты тогда целовалась со мной?
— Ну, не знаю, просто само собой получилось.
— Само собой?
— Ну да. Природа берет свое.
Ничего себе.
Замучаешься с ними.
Ты думаешь, что любишь женщину, а в следующую минуту оказывается, что это ошибка.
— Вот спасибо.
— Но все равно это было хорошо.
— Да.
Мы сидели так очень долго. Мне хотелось поцеловать ее еще раз — просто чтобы убедиться, что это у нас уже было. А также хотелось встать и уйти. Я все еще ощущал ее рядом с собой, чувствовал ее руку у меня на шее и вкус ее губ. Но это было будто во сне — что-то такое, что происходило, но не в реальном
