ввалились Левинзон и Василиса. Василису сразу уволок в уголок Пантелей, а Левинзон обессиленно привалился спиной к переборке рядом с Белецким. Остальные бойцы сидели всё там же и всё так же, и, как показалось Егору, с каким-то виноватым видом. Ещё бы! Два их товарища вот уже битый час сдерживают врага, а они всё ещё полируют своими пятыми точками внутреннюю обшивку…
Командир, посидев, не двигаясь, с минуту, поднял голову и заявил:
— Продолжаем отдыхать. Противник пошёл по линии наименьшего сопротивления, и штурмует корабль по противоположным от нас векторам. С твоей стороны, — Шелехов кивнул в сторону Егора, — всё вообще замерло — там Кира выставила в дополнение к стационарной системе 'Тарантулов', а вот с твоей, — на этот раз прапорщик обратился к Левинзону, — они идут сквозь стационар, как нож сквозь масло. Ну, не совсем, как нож… Но, если бы мы действовали по стандартному плану, продвинулись бы они не так далеко…, — с этими словами Шелехов вывел картинку внешнего обзора. Громадные лихтеры, опутанные щупальцами 'Спрутов', один за другим отстыковывались от уже почти прекратившего обороняться транспортника, и уплывали во тьму космоса… Шелехов скрипнул зубами…
— Они ведут себя так, как им и положено себя вести, если бы они ничего не знали о грузе в этом модуле… Может, они действительно ничего не знают… Но отдать им модуль мы всё равно не можем, — командир закончил говорить, и дальше сидел молча, сгорбившись, и уставившись в одну точку… Егор его понимал: в принципе, решение, принятое Шелеховым, было единственно верным, но наблюдать, как уходит вверенный груз, и ничего не предпринимать, зная, что мог бы… — это тяжело.
Белецкий снова прикрыл глаза, проваливаясь в полузабытьё. Сколько времени он провёл в этом состоянии — пять минут, или час, он не запомнил. Помнил только, что в реальность его вернула команда 'К бою!'.
— Нас атакуют с обеих сторон, — быстро выдал вводную командир, — Будем отбиваться. Моё звено — налево, звено барона — направо. Василиса — в тоннель, Пантелей — 'в пехоту'. Пошли!
В четвёртый раз за сегодня шагнув в тоннель, на этот раз — в составе группы из трёх человек и одного Рыся, не считая державших тут всё это время оборону шестерых 'Тарантулов', Белецкий увидел, что трудолюбивые 'пауки' потратили время передышки с пользой. Не покладая манипуляторов, они построили баррикаду вдвое выше первой, причём укрепили её, местами приварив мёртвые корпуса роботов друг к другу, и активировав стационарные силовые щиты. Егор хмыкнул про себя: за таким фортификационным сооружением в древние времена несколько легковооружённых воинов могли запросто сдерживать полчища варваров. Сейчас, правда, времена не древние, но зато и вооружение у воинов чуть получше…
Кроме увеличенной и упрочнённой баррикады, этот выход отличался и составом участников: основными бойцами были люди. С обороняющейся стороны — потому что почти все 'Тарантулы' были выбиты в предыдущих боях, а с атакующей — потому что нанодеструкторы таки сделали своё дело, и, хотя 'Каракурты' ещё двигались, использовать их, как боевые единицы — означало отправить роботов на убой. Поэтому нападающие применяли арахноидов только в качестве машин разграждения. 'Пауки' потихоньку разбирали баррикаду, и выносили вытянутые из неё куски металла в свободную секцию.
Сдерживать вражеские атаки при таком раскладе действительно оказалось довольно легко. Первыми перелетающие через баррикаду быстрые фигуры в чёрных скафандрах встречали 'Тарантулы', а уж затем, те из врагов, кому удавалось прорваться, скрещивали шпаги с звеном Шелехова. Баррикада не давала нападающим задавить контрабордажников массой, и бой шёл примерно на равных. Егор впервые получил возможность проверить на практике прочность своего усиленного щита. И остался ею доволен. Как и увеличившейся скоростью правой руки, позволявшей поражать противника, не ожидающего от вроде бы неускоренного бойца такой прыти, и в переносном, и в прямом смысле. Плохо было только то, что остальное тело пока осталось относительно медленным. Ведь можно было бы действовать ещё эффективнее… Но что уж тут жалеть. Хорошо, хоть такая модификация есть… Егор внезапно ощутил чувство благодарности к своему мечу. В принципе, хоть тот поступил с одной стороны и не очень хорошо, с другой — его намерения вроде бы были благими, а результаты пока что — только положительными… С этими мыслями Белецкий проткнул очередного противника, отвлёкшегося на вихрем летающего вокруг места схватки Рыся.
Бой шёл довольно ровно, пока один из нападающих, раздосадованный задержкой, не выпустил в преграждающую путь к победе баррикаду очередь из рейлгана. Очередь, как и следовало ожидать, разметала баррикаду в разные стороны, попутно повредив троих обороняющих её 'Тарантулов'. Осколки и срикошетившие пули дробно застучали по непрочным стенам тоннеля.
И почти сразу же тоннель вздрогнул. Левая его стена в районе баррикады чуть подалась назад, и вдруг резко пошла на сближение с противоположной стеной. Стены почти сомкнулись, и снова разошлись. Но теперь подпрыгнул пол. Люди повалились в разные стороны, как кегли. Со всех сторон посыпались разноцветные искры, в паре мест повалил дым, тут же сменившийся порошковыми облаками, выплюнутыми автоматической системой пожаротушения. На этом вроде бы всё устаканилось, только стены дрожали мелкой дрожью.
— Хватай Карлаша и отходим! — Шелехов моментально сориентировался в ситуации, и отдал единственно верную команду. Егор, не размышляя, подхватил сидящего на полу друга под одну руку, прапорщик — под вторую, и вдвоём они буквально выдернули его из тоннеля за мгновенье до того, как на месте, где они только что стояли, стенки сошлись чуть ли не вплотную, и эта волна перистальтики покатилась к противоположному шлюзу. Пантелей вылетел из сошедшего с ума тоннеля одновременно с людьми, буквально перепрыгнув через их головы.
В стыковочном модуле раненого пришлось пристегнуть к стене, так как гравитация сошла с ума и здесь. Она то увеличивалась, то уменьшалась, да при этом ещё и постоянно меняла вектор.
— Егор глянул на данные системы меддиагностики товарища. Та показывала закрытый перелом голени правой ноги. Причём переломаны были обе кости. Скаф впрыснул обезболивающее, и 'наложил шину'. Но всё равно теперь Сашка на какое-то время был не ходок.
— Будешь пока стационарной огневой точкой, — мрачно пошутил Шелехов, получивший от медсистемы те же данные.
В это время распахнулись створки противоположного шлюза, и в стыковочный модуль ввалились фон Ливен и Левинзон, тянущие под руки Похмелова. Глянув на его разбитый шлем и неестественно свисающую набок голову, Егор похолодел. Медсистема скафа бывшего интенданта подтвердила подозрения Белецкого: Похмелов был мёртв.
— Их слишком много! Доложил барон, — Наличными силами не удержать!
В разговор вклинилась Кира:
— Гравитация в модуле стабилизирована. Система управления гравитацией во второй секции полностью вышла из строя. Гравитация во второй секции неуправляема. Веду ремонтные работы.
— Вот за что я люблю роботов, — мрачно заметил Шелехов, наблюдая, как барон и Яков опускают свою ношу на пол, — так это за то, что если им говорят, что нельзя в тоннеле стрелять из рейлгана — то они и не стреляют.
— Ну что ж… Вечная тебе память…, — прапорщик подошёл к покойнику, и склонил голову. Все остальные последовали его примеру.
'Василиса!' — послышался в голове Белецкого 'мыслекрик' Пантелея.
Егор словно очнулся: 'А действительно, где она?'
— Василиса…, — начал он, но прапорщик его перебил:
— Зажата в сервисном тоннеле. Самостоятельно выбраться может только вперёд. Впереди — сами знаете кто. Сейчас будем её выручать. План простой: прорываемся сквозь третью секцию в стыковочный модуль, и вытаскиваем Рысю. Дальше — по обстановке. Карлаш и два 'Тарантула' остаются здесь и прикрывают тыл. Остальные — за мной. Действуем по тактической схеме восемь. И ещё…
Шелехов вновь повернулся к лежащему на полу безжизненному телу, и замер, склонив голову. Прошло чуть-ли не полминуты. Пантелей нервно топтался на месте: ему не терпелось бежать спасать подругу. Егор тоже начал нервничать. Вот уж от кого, а от Шелехова такой повышенной впечатлительности он ожидать не мог. Тут надо идти в контратаку, в том числе, чтобы спасти ещё живого бойца, пусть и не человека, а командир застыл над телом того, кого уже не вернёшь…
…Лежащая на полу фигура в скафандре с разбитым шлемом дёрнула ногой…, — Егор сделал шаг назад, — потом рукой…, — дальше отступать оказалось некуда — Егор упёрся спиной в переборку, — потом, опёршись руками об пол, села… И, наконец, пошатываясь, поднялась на ноги.
