трактира, пусть даже этот «Куст» — настоящее логово порока! — хмыкнул он, изо всех сил стараясь побольнее уколоть мужа сестры напоминанием о его супружеской неверности. — Скорее всего, твоя девка просто закрыла глаза на местного грабителя, который охотится на ее клиентов.
Но Джон опять отказался заглотнуть наживку и предложил послать отряд солдат, чтобы очистить лес вокруг Клист Сент-Мэри от изгоев. Де Ревелль отмахнулся от этого предложения унизанной кольцами рукой.
— Напрасная трата времени! Все леса в Девоне кишмя кишат этим мусором. Стараться найти их все равно, что искать иголку в стоге сена. Я хочу поймать убийцу священника, потому что епископ набросится на меня тотчас же, как услышит об этом.
Джон решил, что пока придержит при себе сомнения Томаса в подлинности священника, иначе интерес Ричарда немедленно улетучится. Он пробормотал, что будет держать шерифа в курсе дела, оставил шурина и дальше расхищать деньги графства и вернулся в собственный промозглый кабинет в сторожке.
Поскольку оба помощника еще не вернулись, де Вольф решил, что должен чем-то заняться, и с большой неохотой продолжил урок чтения, медленно ведя по латинской рукописи пальцем и вполголоса бормоча слова. Восточный ветер задувал в открытую прорезь окна, и коронер плотнее закутался в плащ. Утро все тянулось и тянулось, и, несмотря на неудобства, к которым он привык за двадцать лет военных походов в самых разных климатических зонах — от Шотландии до Палестины — коронер в конце концов заснул, очень уж скучным был урок, и проснулся только через несколько часов, когда Томас де Пейн прохромал вверх по лестнице и протиснулся в комнату мимо мешковины, висевшей на двери.
— Я выяснил, кто он и откуда, мастер! — возбужденно пропищал бывший священник, гордясь тем, что сумел помочь этому суровому человеку, которому был обязан работой, полученной, несмотря на опалу. Джон, еще не совсем проснувшийся, посмотрел затуманенными глазами на своего клерка.
— Ну, рассказывай, — буркнул он.
— Сначала я пошел в собор и навел справки у викариев и помощников, но никто ничего о таком священнике не знал. Тогда я спустился к реке, в монастырь святого Иоанна, но и там никого похожего не видели. Я сходил еще в несколько городских церквей, все безрезультатно, и наконец отправился в Бретейн, в монастырь святого Николая.
Джон застонал:
— Ты становишься таким же мерзким, как Гвин — тянешь время! Давай к делу.
Ничуть не смутившись, Томас шлепнулся на табурет и начал яростно жестикулировать.
— Один из младших братьев рассказал мне, что вчера к ним приходил грубоватый священник и беседовал с приором Винсентом. Я хотел поговорить с приором, но он отказался. Но его секретарь сказал, что человек назвался Гервазом из Сомерсета и попытался продать приору очень ценную реликвию, но запросил за нее слишком дорого.
— Говорил он, куда пойдет после обители святого Николая? — уточнил коронер.
Клерк уныло помотал головой.
— Нет, он бормотал что-то про большие аббатства, которые обрадуются его предложению. Например, Бакфэст или Гластонбери.
Де Вольф протянул длинную руку и хлопнул Томаса по плечу.
— Отличная работа, парень! Просто не знаю, что бы я без тебя делал.
Клерк засиял от гордости — хозяин хвалил его очень редко.
— Секретарь не сказал мне, сколько тот человек просил за реликвию, сэр, но, судя по его негодованию, много фунтов. Уверен, это стоило того, чтобы его убить.
Тут коронер выскочил из-за стола, подлетел к прорези окна и пустым взглядом уставился на город внизу.
— И где она сейчас? И кто, черт возьми, знал, что она была у этого самого Герваза? И кто он вообще, этот священник? Где взял реликвию?
Желая угодить еще раз, Томас напряг свой острый ум.
— Если он вообще был священником! Лично я сомневаюсь, очень уж он грубо выглядел. А насчет того, куда он шел — так те два аббатства, о которых он говорил, и есть самые подходящие места, где могут делать деньги на реликвиях.
Де Вольф отвернулся от окна.
— Ну, больше он никуда не идет, кроме как в могилу для нищих! А вот убийца, возможно, попытается, продать там эту штуку.
Его прервал Гвин, ввалившийся в комнату, чтобы сообщить, что нашел два десятка человек, бывших в «Кусте» вчера вечером и велел им собраться, как жюри присяжных, на заднем дворе трактира в это же день к вечеру. Томас с гордостью повторил свой рассказ специально для корнуольца, и тот подергал себя за усы, размышляя.
— Тогда нам лучше всего отправиться к монахам в Св. Николай и допросить их, — предложил он. — По крайней мере они сумеют опознать труп.
Де Вольф согласился и велел Гвину сходить после обеда в монастырь и привести монахов в «Куст».
— Лучше возьми с собой Томаса, он поведет себя с бенедиктинцами тактичнее, чем ты. Если обращаться с ними неправильно, они становятся весьма упрямыми.
Предупреждение оказалось пророческим. Когда коронер вернулся в сторожевую башню после молчаливого обеда с Матильдой, пышущий гневом Гвин сообщил, что приор Винсент наотрез отказался идти на дознание и запретил это монахам.
— Он заявил, что ты не властен над Божьими людьми, а если тебе это не нравится, можешь жаловаться папе!
Джон обругал непреклонных монахов, но плохо представлял себе, что он может с ними сделать. Он толком не знал, как далеко простираются полномочия коронера, потому что эта система вошла в силу на сессии выездного суда в Рочестере только в сентябре.
И даже Томас, неиссякаемый фонтан знания обо всем, что касалось церковных вопросов, оказался бессилен помочь ему.
— Я знаю, что территория, прилегающая к собору, не подлежит юрисдикции городского самоуправления и шерифа, и вашей тоже, мастер, — сказал он. — Однако епископ добровольно передал свои вам права касательно убийств и других серьезных преступлений, происшедших на территории собора.
— Это и я знаю, но чем это нам поможет, когда речь идет о монахах, живущих в замкнутой общине? — пробурчал де Вольф. — Придется просить совета у твоего дядюшки.
Полчаса спустя он сидел в доме архидиакона Эксетера, в одном из домов, где обитали каноники. Ряд этих домов образовывал северную границу прилегающей к собору территории. Джон де Аленсон был худым, аскетичным мужчиной с жесткими седыми волосами вокруг тонзуры и морщинистым, изнуренным заботами лицом.
Оба Джона были хорошими друзьями, хотя де Вольф не любил большинство из двадцати четырех каноников, потому что они, как и сам епископ, поддерживали принца Джона. Де Аленсон оставался пылко преданным королю Ричарду, как и коронер, это их и сдружило. Де Вольф обрисовал ситуацию, потягивая из кубка доброе вино из Пуату.
— Могу ли я настаивать на том, чтобы приор и его секретарь явились на дознание? Только эти двое встречались с тем парнем до того, как его убили.
Худощавый каноник задумчиво потер нос.
— Я, как и ты, понятия не имею, какими полномочиями обладает этот новый институт коронера. Похоже, что его изобрел Хьюберт Уолтер, чтобы выжать еще больше денег из населения в пользу нашего монарха.
Хьюберт Уолтер был главным юстициаром, а теперь, когда король отбыл во Францию, чтобы не возвращаться оттуда, и фактическим правителем Англии. Кроме того, Хьюберт был архиепископом Кентерберийским, а в те времена, когда Джон находился в Святой Земле, еще и заместителем командующего королевскими армиями.
