на тебя — второе. Поэтому тебе придется сидеть тихо и ни в коем случае ни во что не вмешиваться. Что бы ты ни увидела. Ясно?
— Ясно, — без особого энтузиазма буркнула девушка. Идея слежки за вампирами с петербургских окраин, в первый момент показавшаяся ей такой захватывающей, стремительно теряла свою привлекательность.
— Я в любом случае появлюсь очень быстро — почти сразу же, как только ты мне позвонишь, — пообещал Георгий, кивая на мобильный телефон который Марти еще не успела убрать в карман. — И постараюсь не допустить ничего фатального.
— Но каким образом? Вы же сами сказали — пустырь большой, а вас они сразу учуют…
— Увидишь, — выдавать полукровке свои секреты вампир не собирался. А может, просто не хотел тратить время на лишние разговоры. — Ну все, нам пора, — он задумчиво опустил глаза на стоящую перед ним на столе чашку из темно-синего фаянса и, подумав, протянул ее Марти. — В последний раз предлагаю, соглашайся!
Чернышева подалась назад вместе с табуреткой, на которой сидела, и протестующее замотала головой:
— Не надо. Вам она нужнее.
— Тебе это тоже может пригодиться, — возразил вампир. — Ты на долгое время станешь сильнее, и слышать будешь лучше, и видеть в темноте…
— Но ведь вы сами сказали — моя задача только проследить за другими вампирами и подать вам сигнал? А в темноте я и так неплохо вижу.
— Ну, как знаешь, — Георгий залпом допил все, что оставалось в чашке и встал со стула. — Тогда пошли!
Узкая, выложенная растрескавшимися плитками дорожка, ведущая через заброшенный пустырь от здания Сбербанка до небольшой группы жилых пятиэтажек, освещалась одним- единственным тусклым фонарем. Пустырь, заваленный спиленными старыми тополями и всевозможным строительным мусором, казался специально предназначенным для грабежей, и вышедшая из банка пожилая женщина, сделав несколько шагов по направлению к тропинке, неожиданно развернулась и пошла обратно, пару раз подозрительно оглянувшись через плечо. Как ни тяжело ей было передвигаться, старушка предпочла сделать довольно большой крюк и дойти до дома по широкой и полной людей улице.
— Опять мимо, — из-за сваленных в бесформенную кучу бетонных плит и заготовок для клумб и скамеек вышел молодой парень, держащий в руках увесистый кусок кирпича. На вид ему можно было дать не больше шестнадцати-семнадцати лет. — Я ж говорю, надо было в подъезде караулить! Никто сюда просто так не сунется.
— Погодь, сейчас и сюда кто-нибудь придет, — отозвался второй молодой человек, все еще скрывавшийся в тени бетонной «композиции». — А в подъезде работать — дохлый номер. Можно всю ночь простоять и ни одной бабульки не дождаться.
— Здесь тоже можно всю ночь торчать, — недовольно пробурчал его приятель. — В подъезде хотя бы не холодно.
— Здесь бабки ходят одна за другой, — в голосе прячущегося парня звучала непоколебимая уверенность. — Сам видел. И больше поблизости никого нет. А в подъезде, если промахнешься, они такой крик поднимут — сразу народ сбежится.
— Да кто сейчас сбежится, никто и к двери не подойдет!
— Ну, не сбегутся, так ментов вызовут. Ты Сергана Мелкого знаешь?
— Это который из триста второй школы? Знаю, видел как-то. А че?
— А того, что он сейчас в КПЗ сидит. Тоже у бабки в подъезде сумку выхватывал.
— И че? — парень подошел поближе к бетонным развалинам, и дальше оба грабителя, несмотря на то, что вокруг никого не было, заговорили шепотом:
— А то, что старушенция полетела с лестницы и померла. Головой о ступеньку ударилась. А кто-то из жильцов, сам в квартире затаился, но ментам позвонил. А ты говоришь — подъезд.
— Бли-и-ин! И что с ним теперь будет?
— Не знаю, отмажется, наверное. Он же у нас пай-мальчик, предки — учителя и все такое… Опять-таки несовершеннолетний. Получит условно.
— Бррр! — рассказанная история явно произвела на грабителя сильное впечатление. Он с сомнением посмотрел на зажатый в руке кирпич. — Может, хрен с этим, пойдем отседова? Меня предки точно отмазывать не будут!
— Твои-то? Не переживай, твои, если что, кому надо в лапу дадут, — его менее нервный напарник, тоже вооруженный кирпичным осколком, выбрался, наконец, из развалин и внимательно огляделся вокруг. — Давай, приготовься, вон еще одна карга идет!
Из дверей сберкассы действительно вышла еще одна увешанная сумками полная дама, но в сторону пустыря она даже не посмотрела, сразу же свернув к более безопасному на вид перекрестку. Малолетние грабители заковыристо выругались.
— Может, пойдем все-таки? Сегодня точно не наш день, — более впечатлительный из них предпринял еще одну попытку к отступлению.
— Хочешь — уходи, — равнодушно пожал плечами второй. — Но больше ко мне не напрашивайся.
— Да нет, что ты, я просто подумал… Очень уж это рисково — на бабок нападать.
В ответ послышалось только презрительное фырканье:
— А у девчонок телефоны выхватывать? Тоже рисково, можно ногтями по морде получить. Ничего, справился же!
На это парню, судя по всему, было нечего возразить, и он, положив кирпич на землю, достал из кармана надломанную сигарету. Некоторое время он молча затягивался дымом. Его напарник тоже закурил, но через минуту поспешно загасил недокуренный «бычок» и, пихнув приятеля в бок, приложил палец к губам:
— Слышал? Там кто-то есть! — он кивнул на куски бетона, в вечернем полумраке напоминавшие какую-то абстрактную скульптуру, из-за которых действительно доносился слабый шорох. В просвете между опирающимися друг на друга блоками и кусками плит промелькнула чья-то тень.
Оба парня, побросав сигареты, бросились бежать, в два прыжка добравшись до пересекающей пустырь тропы, но внезапно притормозили и, нервно вздрагивая, пошли вперед медленным, почти заплетающимся шагом. Еще через полминуты они и вовсе остановились. Страх и непонимание на их лицах плавно сменялись равнодушным или даже слегка довольным спокойствием. И, синхронно развернувшись, они двинулись обратно, к месту своей недавней засады на пенсионерок, где их терпеливо поджидали еще двое молодых на вид мужчин, одетых, несмотря на теплый весенний вечер, в плотные вязаные свитера. Один из них, выглядевший немного старше своего напарника, решительно шагнул грабителям навстречу, взял под руку того, который рассказывал об убийстве старухи, и, глядя ему прямо в глаза, повел в развалины. Второй продолжал стоять на месте, неуверенно оглядываясь по сторонам.
— Мишель, ты до утра здесь стоять собираешься? — окликнул его товарищ. — Он у тебя сейчас убежит.
— Уже иду, — парень, которого назвали Мишелем, тоже взял свою жертву за руку и шагнул назад, увлекая ее за собой. — Роман, тут еще кто-то живой есть, вон за теми бревнами, — он мотнул головой в сторону груды спиленных стволов.
— Это собаки, — ответили ему из развалин. — Тут целая стая бегает, бездомные, я их видел.
— А они на нас не нападут?
— Болван, они сами нас боятся! Давай быстрее, а?
Мишель еще раз тоскливо огляделся и подтолкнул стоящего рядом парня к двум бетонным блокам, сложенным наподобие гигантского шалаша. Тот пригнулся и, не сопротивляясь, забрался внутрь. Роман находился там же, присев рядом со вторым грабителем, неподвижно посапывающим на земле.
— Ром, прости, — упавшим голосом простонал Мишель, — честное слово, не могу. Меня сейчас…
— Начинается, — тяжело вздохнув, Роман подошел к приведенному Мишелем подростку, взял его за плечи и повернул лицом к себе. Тот мягко осел к нему на руки, и Роман без видимого усилия оттащил его к своей собственной мирно спящей жертве. После этого он таким же жестом потянул к себе Мишеля и тоже усадил его на землю, опустившись на корточки рядом с ним.
— Возьми себя в руки, — железным тоном приказал он младшему товарищу.
— Роман, я… — снова начал тот, но напарник не дал ему договорить:
— Раньше надо было об этом думать. Ты знал, что это будет. Я обо всем тебя предупреждал.
Мишель молча опустил голову.
— Ты должен сделать это сейчас, — без всякого выражения продолжил Роман. — Уже завтра тебе будет хуже. А через несколько дней ты вообще ни о чем другом не сможешь думать и бросишься на первого встречного. И не факт, что он после этого останется жив.
Мишель снова кивнул, признавая его правоту, но при этом не двигаясь с места. Роман некоторое время молча смотрел ему в глаза. Затем отвернулся, придвинулся поближе к одному из спящих на земле малолетних грабителей и начал ловкими, давно привычными движениями стаскивать с него куртку. Отшвырнув ее в сторону, он аккуратно, хоть и в явной спешке, закатал ему левый рукав и тут же брезгливо поморщился:
— Еще и наркоманы! Тьфу! Хотя это и к лучшему — две лишние дырки никто не заметит.
— Может, не надо их трогать? — с тайной надеждой в голосе спросил Мишель. — Еще сами на что-нибудь подсядем…
— Беда с этими новичками, каждый раз одно и то же, — проворчал Роман, неохотно поворачиваясь к своему подопечному. — Запомни, наконец: больше ты уже никогда ни на что не подсядешь, даже если будешь очень стараться. Все, хватит болтать!
Он достал из кармана тонкий шнурок, туго затянул его у наркомана на плече и, уже не сдерживаясь, наклонился к его исколотой шприцем и покрытой синяками руке и впился в выступающую на ней вену двумя мгновенно выдвинувшимися из-за верхних зубов клыками. Краем глаза он успел заметить, что Мишель делает то же самое и что после двух или трех неудачных попыток попасть в вену ему это, наконец, удалось…
…через несколько минут Роман заставил себя остановиться. Он выпрямился, втянул клыки и, выждав еще немного времени, энергично потряс за плечо все еще занятого своей жертвой Мишеля:
— Все, хватит! Иначе ты его убьешь.
Мишель вздрогнул всем телом, но руку молодого парня не выпустил, и Роман, кратко выругавшись, схватил приятеля за плечи и с усилием дернул его вверх, отрывая от человека. Такое было под силу не каждому вампиру, но у Романа в этом деле был достаточно богатый опыт. Мишель откинулся назад, и на смятый рукав побледневшего и по-прежнему неподвижного грабителя упало несколько кровавых капель. Роман рывком поставил своего подопечного на ноги и, видя, что тот все еще мелко дрожит и никак не может прийти в себя, несколько раз резко его встряхнул и, подумав, отвесил ему несильную, но весьма чувствительную оплеуху.
— Какого хрена?! — возмутился тот и теперь уже сам затряс головой.
— Такого, что еще немного, и нам пришлось бы прятать здесь труп, — холодно отозвался Роман.
— Ну и спрятали бы, — с вызовом взглянул ему в глаза Мишель.
— И чем тогда мы с тобой будем лучше их? — Роман кивнул на лежащих на земле людей.
— Мало того, что ты меня ударил, так еще и мораль мне будешь читать, наставничек?
— Буду, пока не научишься себя контролировать. Если ты не забыл, я теперь имею на это полное право.
— Не забыл, — опуская глаза, проворчал Мишель. — Ладно, я все понял. Ты прав. Не знаю, что на меня нашло.
— Бывает, — философски пожал плечами Роман и с брезгливым выражением лица принялся проверять пульс у спящих подростков.
— Ну что, живые? — теперь в голосе молодого вампира звучало тщательно скрываемое волнение.
— А что им сделается? — тон его старшего товарища оставался непроницаемо-равнодушным. Он осторожно выглянул из бетонного укрытия. — Пошли отсюда.
