Он медленно шагнул вперед, и его лицо попало в свет одного из немногих непогасших фонарей. Марти шумно вздохнула, злясь на себя за собственную пугливость. Перед ней стоял человек, которого надо было бояться в последнюю очередь, потому что он и сам немного ее опасался — охранник Матвей собственной персоной. Только почему-то без усов и бороды и вообще как будто помолодевший…
— Как вы здесь оказались? — спросила Чернышева удивленно. Почему-то ей по-прежнему было страшно и хотелось убежать — совсем как в те невероятно далекие времена, когда она еще не была знакома ни с Ренатом, ни с Георгием и не могла рассчитывать на чужую защиту и помощь.
— Тебя искал, — как-то странно улыбнулся ей сторож. — И еле нашел, между прочим, среди всех этих закоулков! Но оно и к лучшему, что ты в такое тихое место забралась, здесь нам никто не помешает.
— А почему вы не у Стрельцовых? У вас что-то случилось? — Марти тоже попыталась изобразить на лице улыбку, но получилось у нее плохо — она никак не могла отделаться от ощущения, что что-то идет не так. Неожиданно она поняла, в чем дело: речь Матвея звучала теперь совсем по-другому, из нее исчезли все старческие разговорные словечки и неграмотные выражения!
— Ну сказал ведь уже — перестань пугаться! — раздраженно заворчал бывший охранник. — Незачем мне тебя обижать, ты мне нужна живая!
— Зачем? — наверное, это был не самый умный вопрос, но ничего другого Мартинике в голову тогда не пришло.
— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, — спокойно объяснил ее странный собеседник. — Пойдем отсюда куда-нибудь, а то эти люди постоянно на пути попадаются, не успеваю их отгонять.
Марти огляделась. Улица, на которой они находились, была пустынна, почти все окна домов уже погасли, и только где-то вдалеке слышался шум мотора редких ночных автомобилей. Кого же Матвей отгонял от них и, главное, каким образом?!
— Приманивать людей, конечно, проще, но вообще принцип один и тот же, — сторож словно бы читал ее мысли. Хотя, наверное, догадаться, о чем она думает, было не так уж тяжело…
— Пойдемте на стройку, — неожиданно для себя выпалила девушка. — Ту, где вы… работаете. Это недалеко.
Она хотела добавить, что там им точно никто не помешает разговаривать, но вовремя сдержалась — это было бы уже явным обманом, который Матвей наверняка бы разгадал. А так оставался шанс, что он примет неуверенность в ее голосе за обычный испуг и вполне естественное нежелание идти в уединенное место с малознакомым мужчиной. И это сработало!
— Отличная мысль, — кивнул он с серьезным видом, — там и днем-то редко кто бывает, а уж сейчас — тем более. Пошли.
Матвей поправил висящую на плече сумку, и они с Марти в молчании прошли через несколько улиц и переулков. До самой стройплощадки им так никто и не встретился — только один раз далеко впереди Чернышева заметила бегущего человека с большой собакой на поводке. Впрочем, звать его на помощь она бы в любом случае не стала, прекрасно понимая, что рассчитывать на обычных людей ей не стоит: ночной прохожий и ее выручить не сможет, и сам наверняка погибнет, если Матвей вообще даст ему приблизиться к ним с Мартиникой. Нет, уж если на кого-то надеяться, так это на Олега и его друзей, которые — девушке очень хотелось в это верить — уже ждут ее на стройке. И которые сумеют вовремя обнаружить, что она не одна, почуять, кто находится рядом с ней, и услышать, о чем он будет с ней говорить. А при необходимости смогут быстро и бесшумно с ним расправиться — несмотря на то, что загадочный сторож пока держал слово и не делал ей ничего плохого, Марти все сильнее чувствовала исходящую от него опасность.
— Проходи, дорогуша, — Матвей отпер дверь своей будки и пропустил девушку внутрь, слегка подтолкнув ее в спину. — Я так понимаю, о том, что я — вампир, ты уже догадалась?
— Теперь — да, — довольно резко ответила ему Чернышева. — Вот только я другого не понимаю — почему остальные вампиры этого не заметили?
— Потому что самому старшему из них еще и двухсот лет не исполнилось, — пренебрежительно усмехнулся Матвей, положив свою сумку на пол и придвинув Мартинике стул, на который она, впрочем, даже не взглянула. — Что с них, молоденьких, взять, они того, что у них под самым носом находится, не замечают!
— Сколько же тогда вам… — в изумлении уставилась на него девушка.
— Много, Марти, много, тебе все равно не представить, как можно столько прожить, — чуть раздраженно отмахнулся сторож. — Да и не важно это сейчас, мне с тобой о другом поговорить надо.
— Но как же… — Мартиника все еще не могла поверить, что этот милый симпатичный старичок, за которого она совсем недавно так беспокоилась, оказался совершенно не тем, за кого себя выдавал. — Получается, что вы умеете брать под контроль других вампиров? И полукровок тоже?
— Не совсем, — похоже, Матвей решил все-таки не торопиться и дать своей пленнице некоторые объяснения, потому что голос его зазвучал более спокойно и терпеливо. — Полностью вас под контроль не возьмешь: вы сами умеете это делать, значит, чужому гипнозу уже не поддадитесь. Но вот сделать так, чтобы вы чего-то не заметили или, лучше сказать, не учуяли — это можно. Тут не надо ничего внушать, нужно всего лишь чуть-чуть отвлечь ваше внимание на что-нибудь другое — и пожалуйста, можно сколько угодно изображать из себя человека, ни у кого даже сомнений в этом не возникнет!
— Но зачем..? — вырвалось у Марти. Матвей снова посмотрел на нее, как на идиотку, и, усмехнувшись, пожал плечами:
— Неужели не понимаешь? Чтобы ни от кого не зависеть. И не подчиняться всем этим дурацким договоренностям между вампирами и людьми, полукровками-охотниками и вампирами, полукровками-посредниками и всеми остальными…
— И охотиться в свое удовольствие на строителей-эмигрантов! — вспыхнула Мартиника. Внутренний голос подсказывал ей, что ссориться с одним из старейших в мире вампиров не стоит, но удержаться она все-таки не смогла. — Я-то думала, так только дикие новообращенные мальчишки рассуждают, пока в первый раз охотникам не попадутся! А вы, значит, даже за несколько веков или сколько вы там на свете живете, так ничего и не поняли, так и остались на их уровне?
Старый вампир расхохотался:
— Охотиться, конечно, так тоже удобнее, но это далеко не единственная причина. А вообще зря ты пытаешься меня оскорбить. Во-первых, я уже давно перестал обижаться на любые слова, а во-вторых, с твоей стороны это даже как-то нехорошо. Если бы не я, тебя бы вообще на свете не было, а ты мне тут гадости всякие выговариваешь!
Он с торжествующим видом уставился Марти в глаза, наслаждаясь произведенным на нее эффектом. Хотя мог бы и не смотреть — ему и так ничего не стоило почувствовать ее смятение, изумление и, главное, полное непонимание услышанного. А еще — давно позабытый, но теперь снова вернувшийся страх узнать о себе что-то новое и необычное.
— Да не нервничай ты так! — ее собеседник опять начал раздражаться. — Чему ты так удивляешься, ведь тебе уже давно известно, что у вампиров не рождаются девочки? Могла бы и сообразить, что не смогла бы появиться на свет без посторонней помощи.
Мартиника не отвечала. Ей казалось, она вообще уже никогда не сможет вымолвить ни слова — так и будет стоять, прижавший спиной к стене сторожевой будки и смотреть на Матвея, не способная ни шевельнуться, ни даже отвести в сторону взгляд. Старый вампир шагнул к девушке, положил ледяную руку ей на плечо и слегка встряхнул ее:
— Все, успокойся. Я не сказал тебе ничего страшного. Ты действительно родная дочь Иволгина и Чернышевой. Просто мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы они оказались в постели в нужный мне момент, вот и все.
— Но… каким образом? — Марти, наконец, заставила себя заговорить, но уже задавая первый вопрос, поняла, что начинать нужно не с этого. — В смысле, зачем вы это сделали?!
— А ты не догадываешься? Ты же столько времени общалась и с вампирами, и с другими полукровками! Кто из них, по-твоему, лучше приспособлен к жизни? Кто и света не боится, и от крови не зависит, и при этом обладает потрясающей живучестью? Кто, с какой стороны ни посмотри, по всем признакам оказывается золотой серединой?
— Это что-то новенькое… — все еще плохо соображая, пробормотала Марти. — Обычно вы нас серой посредственностью называете. Да и мы сами так думаем… Иногда…
— Ну и дураки вы, если так считаете, — почти ласково ответил Матвей. — Полувампиры — действительно почти совершенные существа. Собственно, у них есть только один недостаток — среди них нет женщин. И, как следствие, еще один — их слишком мало, очень уж редко они появляются на свет, причем чаще всего случайно. А их дети от обычных женщин никаких вампирских преимуществ не наследуют — в крайнем случае, у ребенка оказываются чуть более чувствительные глаза или острый слух… В третьем поколении человеческая природа берет свое, и ничего с этим не поделаешь. А вот если бы среди полувампиров стали рождаться женщины, в этом мире появилась бы по-настоящему идеальная раса.
— И вы сделали так, что такие женщины появились? Но как же вам это удалось?! — страх Марти перед Матвеем куда-то исчез, растерянность и непонимание — тоже. На смену им пришла сумасшедшая ярость — как этот престарелый кровосос вообще посмел решать за нее, кем ей рождаться?! Но Матвей, если и почувствовал ее гнев, сделал вид, что ничего не замечает.
— Тебе действительно интересно узнать, как я это сделал? — спросил он. — В принципе, это была очень простая мысль, даже странно, что никому раньше такое в голову не пришло. Считается, что человек становится вампиром мгновенно — в тот самый момент, когда делает первый глоток чужой вампирской крови. А я вот задумался: точно ли это так? Не может целый организм моментально перестроиться — какое-то время, пусть даже очень короткое, ему для этого нужно. Вон у вервольфов такая перестройка занимает четыре недели, так, может быть, и в вампирах некоторое время после обращения еще остается что-то человеческое?
— Но какое отношение все это имеет ко мне?! — чуть не плача вскрикнула Мартиника, уже неспособная сдерживать свои эмоции.
— Да самое прямое! — снова начал раздражаться Матвей. — Ты — мой первый удачный эксперимент. Первая девочка, родившаяся от отца-вампира. Которого мне удалось загнать в постель с твоей будущей матерью через полчаса после ритуала!
— Так это вы… — выдохнула Марти. — Вы его заманили в тот подвал… Вы все ему внушили? И маме тоже?!
— Как раз внушал я тогда им всем очень мало, — усмехнулся Матвей. — Только чуть-чуть подтолкнул Галину к тому, чтобы взять Олега на слабо и намекнуть, что он побоится лазить по подвалам. А потом, когда он уже от нас вышел, внушил ей пригласить его к себе домой — она и сама была готова ему это предложить, я только немного усилил ее желание. А уж дальше они все сами сделали.
— Значит, если бы не вы, он остался бы человеком, — едва слышно произнесла девушка. Матвей молча пожал плечами, всем своим видом показывая, что судьба Олега его никогда особо не беспокоила.
— И чего же вы теперь хотите от меня? — без всякого выражения спросила Марти.
— Чтобы ты довела наш эксперимент до конца. Родила ребенка от такого же, как и ты, полукровки. Мало, что ли, их вокруг тебя увивается — выбери уже кого-нибудь!
— Так вы поэтому мне все сейчас рассказали? Чтобы уговорить меня родить ребенка?!
— Разумеется. Я двадцать с лишним лет этого жду! Когда Ренат взял тебя на работу, я думал — все, теперь она наверняка с кем-нибудь роман закрутит, и я, наконец, узнаю, могут полукровки размножаться или нет. А ты вместо этого уже больше двух лет всякими глупостями занимаешься!
Марти еще сильнее вжалась в стену. Где-то в дальнем уголке ее сознания яркой вспышкой сверкнула мысль — у нее могут быть дети! И хотя эта единственная радостная новость не могла полностью затмить ее ненависть к Матвею, Чернышева неожиданно успокоилась. Она нужна этому вампиру, нужна, как подопытное животное, но это значит, что ничего плохого он ей не сделает. Надо только пообещать ему, что она в ближайшее время займется выбором отца для своего будущего ребенка — и он ее отпустит. А потом они с Ренатом и с другими полукровками придумают, что делать дальше и как остановить этого сумасшедшего. Вот только как заставить Матвея поверить, что она согласна выполнить его условия? Как вообще можно обмануть существо, интуитивно чувствующее ложь?!
Она не успела ничего придумать. Стены сторожевой будки неожиданно содрогнулись от сильнейшего удара, а ее открывающаяся наружу дверь с треском влетела внутрь, повиснув на одной лишь верхней петле.
— Марти, в сторону!!! — заорал Олег, вбегая в будку и набрасываясь на ее ошарашенного хозяина.
