Послушай — у тебя был брат.Он старше был тебя… судьбою чудной,Бежа от инквизиции, отец твойС покойной матерью его оставилиНа месте том, где ночевали;Страх помешал им вспомнить это…Быть может, думали они, что яЕго держала на руках… с тех порЕго мы почитали все умершимИ для того тебе об нем не говорили!А может быть он жив — как знать!Ведь божья воля неисповедима!
Ноэми
Ах, Сара! Сара! нет, он умер!..Увял он как трава пустыни и как цветПолей засохнул!.. так, он был рожден для жизни,Он был рожден, чтоб быть мне другом, —О Сара! если умер он — как счастлив,И как должна я плакать об себе!Гонимый всеми, всеми презираемНаш род скитается по свету: родина,Спокойствие, жилище наше — всё не нашеНо час придет, когда и мы восстанем!..Так говорит писанье, так я верю —Зачем и нет? — что сделал мой отецСим кровожадным христианам? деньгиИмеет он и дочь — вот всё его богатство;И если б он уверен был найтиОтчизну и спокойствие, то верно бСвои все деньги отдал людям,Которые его поныне притесняли,Однако ж и меж них есть добрые.
Сара
Да, да, вот тот испанец молодой,Который спас намедни Моисея!Родитель твой хотел вознаградитьЕго звенящим кошельком — но онЕго ногами истоптал, сказав:«Собака! жизнь твоя сего не стоит!Я не наемник твой». Прости ему всевышнийПодобные хулы за то,Что спас он одного из гибнущих сыновИзраиля!..
Ноэми
Прости ему всевышний!..
Сара (подходит к окну)
Какая ночь! — В такую точно ночьЯ стала жертвою любви! — Иосиф мой!О если б ты меня теперь увидел,Ты испугался бы; в то время я цвела,Мои глаза блистали, как алмазы,И щеки были нежны, точно пух!..Увы! Ноэми, кто б тогда подумал,Что этот лоб морщины исчертят,Что эти косы поседеют! — то-то время!..
