Б. Лятошинский.

Дружеский шарж И. Игина

ХОЛОДНЫЙ ДУШ

В предвоенные годы у профессора Бориса Николаевича Лятошинского занимался один темпераментный студент. Как-то раз он принес своему педагогу наброски партитуры крупного симфонического произведения и начал, оживленно жестикулируя, объяснять свой замысел.

— Здесь будут петь скрипки с виолончелями… А вот здесь, — студент сжал кулачок и энергично взмахнул им, — здесь тему грозно поведут три тромбона в унисон!

— Ну, зачем, — возразил профессор, — для такой темы достаточно одного гобоя…

ГАЛАНТНЫЕ СТРАДАНИЯ

Однажды на уроке композиции в классе Б. Н. Лятошинского речь зашла о сентиментализме в музыке. Вспомнили характерные названия многих популярных изданий начала нашего столетия типа 'О чем рыдала скрипка', 'Разбитое сердце', 'Раненый орел'. На следующем занятии профессор вынул из своего портфеля старенькие ноты. На обложке был нарисован угрюмый узник с эффектной бородой. Внизу красовалось название:

'Ночь перед казнью'. Мелодический вальс.

П. Хиндемит.

Шарж

ФАМИЛИЯ ОБЯЗЫВАЕТ

Как-то один из слушателей начал спорить с современным немецким композитором Карлом Орфом, яростно ругая его произведения:

— Почему вы так увлекаетесь шумом? Вспомните Моцарта: сколько нежности в его музыке! Даже само имя его говорит об этом! Послушайте: Мо-царт! Вы же немец, знаете, что zart — это нежность!

— Ну, и что же? — возразил Орф. — Послушайте, как звучит мое имя: — Орф-ф, оканчивается на ff. Вы же музыкант, знаете, что это означает — фортиссимо!

УМНИЦА БОЭЦИЙ

Немецкий композитор Пауль Хиндемит много лет читал лекции по музыкальной эстетике, которые пользовались большим успехом у слушателей. Однажды бурное одобрение получили его слова о древнеримском философе и музыкальном теоретике Боэции:

— Уважаемые господа, — начал Хиндемит, бросив лукавый взгляд на репортеров, лихорадочно записывавших текст его лекции, — старина Боэций называл теоретиком того, кто разбирался в музыке, а не того, кто только пишет о ней!

НЕ ТОТ УЧЕНИК

Американский композитор Джордж Гершвин, завоевавший мировую популярность, неожиданно решил поучиться у кого-нибудь из современных мастеров композиции. Гершвин поехал в Париж и обратился к прославленному французскому композитору Морису Равелю. Тот удивленно посмотрел на уважаемого гостя:

— Я мог бы вам дать несколько уроков, но скажите откровенно, зачем вам становиться второстепенным Равелем, будучи уже и так первостепенным Гершвином?

ДВОЙКА ПО АРИФМЕТИКЕ

В одном доме встретились Альберт Эйнштейн и Ганс Эйслер. Зная, что Эйнштейн играет на скрипке, хозяйка попросила его сыграть что-нибудь в ансамбле с Эйслером. Эйслер сел за рояль, Эйнштейн стал настраивать скрипку. Несколько раз композитор начинал вступление, но Эйнштейн никак не мог попасть в такт. Все попытки начать вместе остались безуспешными. Закрывая крышку рояля, Эйслер шутливо заметил:

— Не понимаю, как весь мир может называть великим человека, который не умеет считать до трех!

Дм. Покрасс.

Шарж И. Шмидта

НЕ СЛАВЫ РАДИ

— Помню, до революции, — рассказывает Дмитрий Яковлевич Покрасс, известный советский песенник, — мы с братом Даниилом еще подростками написали романсы и принесли их одному человеку, который держал музыкальный магазин. Он прослушал романсы и пожал плечами: то ли они ему не очень понравились, то ли его смущал возраст композиторов. В это время вошла женщина, заглянула в ноты и сказала: 'Какие талантливые романсы!' И у нас их купили, эти сочинения… Женщина эта… была нашей мамой! Нас было у нее двенадцать…

ЧУЖОЕ 'ДО'

В центральной арии Фауста из одноименной оперы Гуно есть очень трудное место: 'до' третьей октавы. К финалу этой арии тенора часто выдыхаются и либо берут завершающее 'до' с большим напряжением, либо вовсе его не берут. Известный тенор Роман Исидорович Чаров рассказывал, как, будучи еще молодым певцом, он из первой кулисы брал это злополучное 'до' за итальянскую знаменитость — тенора-гастролера, а тот тем временем поворачивал голову так, что введенная в заблуждение публика все лавры относила за счет гастролера.

И. Козловский.

Шарж Кукрыниксов

НЕ МОЖЕШЬ — НЕ БЕРИСЬ

Иван Семенович Козловский превосходно исполнял партию Пинкертона в опере 'Чио-Чио-сан' Пуччини. Заключительный дуэт первого акта в его исполнении — это поистине песнь торжествующей любви, мощная разрядка нахлынувших чувств. Заканчивая дуэт, певец поднимал Чио-Чио-сан на руки и нес через всю сцену.

После Козловского многим исполнителям роли Пинкертона захотелось подражать ему, причем не его умению петь или вообще держаться на сцене, а именно 'силовому приему'. Однажды на гастролях какой-то тенор, мужчина невысокого роста, решил продемонстрировать такой же финал. Исполнительница роли Баттерфляй была замечательной певицей, но очень грузной дамой. Когда действие подходило к финалу, оркестранты, откуда-то успевшие узнать о намерениях певца, заранее повскакивали со своих мест, не обращая внимания на метавшего молнии дирижера: 'гастролер' схватил перепуганную мадам Баттерфляй на руки, стремительно рванулся вперед… и грохнулся на неестественно зеленую траву сцены. Но это не сломило его энергии. Он поднялся и снова попытался блеснуть своей 'силой' — и снова его постигла неудача, сопровождаемая веселым смехом зрительного зала.

ОТВЕТ ПО СУЩЕСТВУ

Молодой композитор написал музыку к оперетте и попросил Исаака Осиповича Дунаевского послушать ее. Тот согласился. Прошло первое действие, второе — Дунаевский ни слова. Наконец сыграна вся партитура. Воцарилось молчание. Молодой композитор не выдержал и спросил:

— Почему вы мне ничего не говорите?

— Но ведь и вы же мне ничего не сказали! — ответил Дунаевский.

И. Дунаевский.

Фрагмент шаржа И. Гинзбурга (1937)

И КТО ЕГО ЗНАЕТ!

Известная в довоенные годы украинская певица Лидия Колодуб рассказывала:

— Как-то на одном из академических концертов я исполняла романс Чайковского 'Кабы знала я'. Испытывая страшное волнение, я забыла все слова, кроме первой строчки.

Пришлось петь романс, без конца повторяя одно и то же: 'Кабы знала я, кабы ведала, кабы знала, кабы ведала…'

И действительно, если бы в то время я вспомнила слова, романс мог бы выглядеть несколько иначе!

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

2

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату