знакомым движениям.
Он всегда готовил ей завтрак по выходным, когда они жили вместе. Лекси просыпалась от шипения масла на раскаленной сковороде. Она ждала в постели, а он приносил ей завтрак на подносе. А потом они занимались любовью, зачастую забыв о еде. Кстати, они скоро поняли, что холодный завтрак еще вкуснее.
Лекси тряхнула головой. Опять она думает о прошлом! Надо положить этому конец. Она сделала большой глоток; горячий кофе обжег ей язык и горло.
— Ай! — вскрикнула она, невольно сморщившись от боли.
Камерон резко обернулся, в его голубых глазах была тревога.
— Что с тобой? — спросил он, подходя к ней.
Она махнула рукой:
— Обожгла язык.
Камерон нахмурился. Лекси явно нервничала. Он боялся, что она жалеет о своей откровенности. Сам он ни о чем не жалел.
Разделив подрумянившийся омлет на две части, он разложил его на маленькие тарелочки. Поставив одну перед Лекси, он сел напротив. Они ели молча. Собственно говоря, ел один Камерон. Лекси задумчиво ковыряла вилкой, поворачивая кусок омлета так и этак.
Доев, Камерон поднялся и налил еще кофе себе и Лекси. Потом снова сел и посмотрел на Лекси.
— Я знаю, тебе неприятно, что я живу с тобой в одном доме, — без обиняков сказал он, не отводя взгляда. — И мне кажется, я нашел решение.
Глава 5
У Лекси мурашки побежали по телу. Вчера она ясно дала ему понять, что не хочет его видеть. И вот он решил согласиться с ней.
Она должна была прыгать от счастья. Но почему-то ей хотелось плакать.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила она.
— Это касается не только нашего вынужденного соседства, — продолжил Камерон, не ответив на ее вопрос. — По-моему, я нашел решение и остальным твоим проблемам.
— Каким проблемам? — настороженно поинтересовалась Лекси.
— Ребенок.
— Это не проблема! — возразила она, безотчетно обрадовавшись, что он не собирается съезжать из коттеджа и в то же время почувствовав себя неловко от неожиданного поворота в разговоре.
— Сомневаюсь.
— Я тебя об этом не спрашивала, — уже с раздражением проговорила Лекси.
— Тем не менее у меня есть ответ, — спокойно произнес Камерон.
— Вот поэтому-то я и не хотела тебе ни о чем говорить. — Лекси метнула в него недовольный взгляд. — Ты мне не указ.
Вообще-то это была не единственная причина, почему она не хотела посвящать Камерона в свои планы. Лекси так и не оправилась после их разрыва и никогда не любила ни одного мужчину, кроме него.
— Ты вольна в своих поступках, — миролюбиво сказал Камерон. — Лекси, выслушай меня.
Она с трудом перевела дыхание. Если уж она посвятила его в свои планы, увиливать нет смысла. К тому же вряд ли он оставит ее в покое, даже если она откажется. Кто-кто, а Камерон умел добиваться своего. Жаль, что к ней это не имело отношения.
— Ну ладно, — согласилась она. — Но потом мы забудем об этом. Идет?
— Идет.
Лекси откинулась на стуле, скрестив руки на груди.
— Ты можешь родить ребенка одна. — Он пристально посмотрел на нее, потом пожал плечами. — Это не такая уж редкость в наше время. Ты хочешь ребенка, но не готова связать себя браком или вообще какими-либо обязательствами. Я это понимаю.
Лекси оцепенела. Великолепно. Ей еще раз напомнили о том, что Камерону не нужна любовь.
— Мы хотим одного и того же.
— О чем это ты? — удивилась Лекси. Больше всего ей хотелось в эту минуту провалиться сквозь землю.
— О ребенке. — Камерон глотнул кофе и выжидательно взглянул на нее. — Я и сам вряд ли когда- нибудь решусь связать себя на всю жизнь. Но мне хочется иметь ребенка. — Его лицо приняло серьезное выражение. — Наверное, ты пошлешь меня к черту?
Лекси смотрела на него, чуть нахмурившись. Ее тронуло отчаяние, прозвучавшее в его последних словах. Раньше Камерон никогда не упоминал о детях. Она, и только она, мечтала о семье.
Теперь он говорил так, словно жалел о своем решении не иметь детей. Лекси ощущала одновременно неловкость и сочувствие. Ей ли не знать, что такое сожаления…
— К чему ты клонишь? — спросила она, изо всех сил стараясь не растаять, не смягчиться — чтобы снова не пережить эту боль. В конце концов, это его проблемы.
— Нам есть что предложить друг другу.
Лекси от удивления округлила глаза.
— Что ты сказал? — глухим голосом переспросила она.
— Я хочу быть отцом твоего ребенка, — объявил Камерон.
«И вернуть то, от чего отказался много лет назад», — добавил он уже про себя. Он часто представлял, как бы они жили с Лекси. Теперь у него появился шанс попробовать — без всяких обязательств.
Камерон знал, что пять лет назад Лекси не могла без этих самых обязательств. Но нынешняя Лекси стала более практичной. Совсем как он. Они прекрасно подходят друг другу.
— Но ты никогда не хотел себя связывать.
— Вот именно, — подхватил Камерон. — Я и не буду. Ты станешь сама воспитывать ребенка. Можешь жить с ним здесь, в Блоссоме. Я не стану вмешиваться. Ну, само собой, ты должна будешь разрешить мне видеться с ребенком раза два-три в неделю. И конечно, я беру на себя расходы.
У Лекси голова пошла кругом. Она не верила своим ушам.
— Зачем тебе это нужно? — наконец проговорила она. Она уронила руки на колени, не в силах унять дрожь.
Камерон наклонился к ней, перегнувшись через стол.
— Это мой единственный шанс завести ребенка, — сказал он. — В моей жизни нет места обязательствам перед кем-то. Для меня главное — работа. А ты все равно решила воспитать ребенка одна. — Он поднял бровь. — Ребенку не помешает знать, кто его отец. И видеть его время от времени.
Лекси невольно представила себе своего ребенка со смеющимися голубыми глазами и копной темных волос, как у Камерона. Подсознательно она никогда не переставала думать о нем как об отце своего малыша.
Она вспомнила, как Камерон заезжал за ней на работу в Атланте. У него был редкий дар общаться с детьми. Она всегда думала, что для их будущей семьи это окажется полезным. Но ей и в голову не могло прийти, что все обернется вот так.
— Конечно, для ребенка было бы лучше, если бы он знал своего отца, — согласилась она и тут же спохватилась. — Что я говорю? Камерон, это просто смешно. Я не видела тебя тысячу лет. Не понимаю — у меня все было спланировано…
— В твоих планах кое-чего не хватало. Отца, например.
— Но у ребенка будет мать… — начала Лекси, стараясь не сдавать позиций. Ее сердце колотилось так, что она едва могла соображать.
— Любому ребенку нужен отец, — возразил Камерон. — Поверь мне.
