Шульгин сделал еще один шаг и положил руку на плечо австралийца.
– Какая неожиданная встреча! Только вчера мы с вами вместе обедали, и вдруг я вижу вас здесь. Исчезли, даже не попрощавшись… А здесь, на «Призраке», вы что-нибудь забыли в своей каюте?
Внезапное появление Шульгина на мгновение повергло Кейси в оторопь. Впрочем, он сразу же взял себя в руки.
«Намерен идти до конца», – понял Сашка.
По сравнению со вчерашним днем секретарь сильно изменился.
Переоделся в светлый тропический костюм, украсил переносицу дорогими полихромными очками. А главное, выражение лица у него теперь было не предупредительно-вежливое, как обычно, а самодовольно-наглое. Не «шестерка» теперь уже, а босс.
– Да. Кое-что забыл. Давайте поднимемся на палубу. Нам нужно поговорить. Надеюсь, вас господин капитан впустит?
– Как, Ларсен, позволите мне подняться на борт?
– Конечно, мастер, никаких сомнений, – широко улыбнулся капитан. Новикова он обычно называл «шеф», а Шульгина – «мастер», причем в американском, а не русском смысле этого слова. – Здравия желаю. С прибытием на «Призрак», сэр. Та же Аристотелева логика относит вас к категории «своих», а запреты имеют отношение только к «чужим».
Как и настоящий Ларсен, этот тоже любил пофилософствовать.
– Следовательно, в моем сопровождении эти господа также имеют право подняться на палубу. Прошу…
Проходя мимо Ларсена, он едва слышно прошептал по-русски:
– Полная боеготовность. Экипаж на палубу. Когда я ударю Кейси, всех в наручники, – а громко и по- английски спросил: – Корабль к походу готов? Снимаемся через полчаса. Начинайте прокрутку турбин…
– Я бы не советовал спешить, мистер Мэллони. Надо еще соблюсти некоторые формальности, – с едва уловимой издевкой в голосе сказал Кейси.
– Да-да, конечно. Вы, наверное, принесли заявление об увольнении? Надо посмотреть контракт, чтобы не было взаимных претензий. Если мы вам что-то должны, непременно рассчитаемся. Всякий труд должен быть оплачен. А эти господа – ваши друзья? Или вы привели с собой полицию, сомневаясь в нашей честности? – Шульгин болтал весело и небрежно, продолжая играть не слишком далекого бонвивана, прожигателя жизни, каким все время старался выглядеть в глазах посторонних. – Кстати, а откуда вы узнали, что я уже здесь? Ах да, вы, наверное, слышали наш разговор с миссис Мэллони, по-моему, я вчера говорил, что собираюсь в Мельбурн. Ну и сказали бы мне, что тоже решили вернуться домой. Вдвоем бы веселее было лететь…
Усыпляя бдительность Кейси, который вначале очень напрягся, готовясь к неприятному разговору, а то и к необходимости применять силу, а теперь начал расслабляться от его слабоумной болтовни, Шульгин продолжал нести всякую ерунду. Одновременно он уводил его и всю молчаливую компанию сопровождающих (группу поддержки) на противоположный борт, за надстройку, которая скрыла их от глаз возможных свидетелей.
Впрочем, вечером понедельника людей на причалах было очень немного, и никто впустую не пялился на примелькавшуюся за две недели яхту. У всех хватало своих дел.
А с этой стороны – только море. Сероватая, покрытая обычным портовым сором вода ковша, незаметно переходящая вдали в индиговую, искрящуюся, океанскую.
– Так я вас слушаю, друг мой. Я только прикажу подать чего-нибудь прохладительного. Чертовская жара после Москвы. Эй, Джо, всем виски. И побольше льда.
Шульгин присел на кнехт, привалился спиной к фальшборту, вытянул ноги. Пятеро «гостей» теперь нависали над ним, окружая неровной дутой. Удивительно выгодная для них позиция. Почти любой человек, кроме настоящего бойца, оказывался совершенно беспомощным в случае инцидента, ему даже убегать было некуда. Разве что попытаться перевалить через планшир и в воду…
Он извлек из нагрудного кармана рубашки сигару, прикурил, пыхнул драгоценным дымом. (Исходя из цены сигары каждая затяжка – 10 фунтов.)
– Итак, я вас слушаю…
Чеканным голосом Кейси изложил именно то, что Шульгин и собирался услышать. Вы, господин Мэллони, или как вас там, незаконно проникли на территорию государства, по подложным документам, возможно – с враждебными целями. Данное судно также нигде законным образом не зарегистрировано и принадлежность его неизвестна. На основании вышеизложенного, а также ряда других фактов, которые будут приведены в надлежащее время и в надлежащем месте, вы, яхта и ее экипаж подлежат задержанию до выяснения всех обстоятельств. В соответствии с законами Австралийского союза вы скорее всего предстанете перед королевским судом. Это все.
Кейси замолчал, и до того скучавший полицейский с нашивками старшего констебля протянул Шульгину жетон на ремешке, долженствующий, очевидно, подкрепить слова патрона авторитетом государственной власти.
Другой носитель формы положил ладонь на торчащую из кобуры рукоять «искровика». Двое штатских, наоборот, слегка отодвинулись назад. Очевидно, по сценарию их вмешательство пока не требовалось. Шульгин подумал, что это, наверное, адвокаты, время которых придет позже.
Сашка изобразил высочайшую степень изумления.
– Как, это вы говорите, Кейси? После всего, что было? Вы же подписали контракт, вы все знали! Кроме того…
– К делу это не относится, – перебил его бывший секретарь. – Прежде всего – я гражданин своей страны и тоже, прошу заметить, полицейский. Дело скорее всего будет идти о шпионаже…
– Та-ак! Прав Шекспир, нет пределов человеческой низости. Я буквально раздавлен. Обмануться в человеке… Мы ведь все вам симпатизировали, Кейси, радовались, что помогли вам войти в круг достойных
