хотели узнать?
— Все, о чем вы сочтете возможным поведать мне. Для начала — вы родились здесь?
— Нет. Меня направили в старшие классы школы «Куинз» вместо преподавателя истории, которая ушла в отпуск по беременности. — Эстер отхлебнула воду. — Ричард Конвей был членом управления школы. Ему перевалило за сорок, и он был убежденным холостяком. Мне же было около тридцати, и я думала только о карьере преподавателя. Но все вышло иначе.
Она улыбнулась.
— Мы поженились через день после закрытия школы на летние каникулы. И вместо того, чтобы попробовать устроиться преподавателем куда-нибудь еще, я стала работать в магазине. У Ричарда же появилось время для того, что у него получалось лучше всего — создавать прекрасную мебель. Дэвид тогда еще учился в колледже.
Патрик внимательно смотрел на нее, затем наклонился и наполнил водой ее бокал.
— А что с ним случилось, Эстер?
— Он умер внезапно, от обширного инфаркта. Мы как раз отдыхали во Франции, отмечали первую годовщину нашей свадьбы.
Патрик тяжело вздохнул.
— Какое горе для молодой женщины, — очень тихо произнес он.
Эстер отвела глаза.
— В семье Ричарда ко мне относились очень хорошо. Они и убедили меня остаться в деле.
Патрик поднялся и собрал тарелки, затем вернулся с вазой фруктов и подвинул к Эстер сыр на плоском блюде.
Эстер взяла упругое зеленое яблоко.
— Теперь ваша очередь, Патрик. Вы, конечно же, юрист?
Он кивнул:
— Точно. Как вы догадались?
— Вас выдал поклон в суде.
— Да, выработался со временем. Хотя я больше не практикую.
— Не практикуете? — Эстер с любопытством оглядела его. — Но, по-моему, вам еще рановато уходить на пенсию.
— Я занялся другим делом, — пояснил он. — До этого я работал юрисконсультом в лондонском отделении нью-йоркской фирмы и зарабатывал вполне прилично. Британские юристы ценятся, особенно когда дело касается проектов и корпоративных сделок в Европе и Азии. Поэтому американские юридические фирмы, действующие в международных масштабах, предпочитают нанимать британских юристов. Ну и, наконец, в моей жизни была великолепная Алисия. Она работала в рекламном отделе, и зарплата ее обозначалась шестизначной цифрой. Мы жили вместе, в одной квартире.
Эстер слушала его и с трудом верила. Все это было так не похоже на их тихую, спокойную жизнь.
— Однажды я поехал по делам фирмы в Вашингтон и взял Алисию с собой. Я представил ее моему американскому коллеге, Джею Бенедикту Третьему. — Патрик улыбнулся. — Я совершил большую ошибку. Джей зарабатывал больше меня, и его отец был очень богат. В колледже Джей увлекался футболом, он был на полголовы выше меня, с широченными плечами и ослепительной улыбкой. И в довершение всего блестящий юрист, черт его подери!
У Эстер невольно вырвался смешок.
Патрик ухмыльнулся.
— Я скрепя сердце благословил их, улетел в Лондон и продолжал работать над расширением сферы деятельности нашей фирмы и увеличением собственной зарплаты. Но как-то раз посмотрел на себя со стороны, и мне не очень-то понравилось то, что я увидел. Поколебавшись какое-то время, я уволился и стал адвокатом в одной фирме. Там у меня было столько же работы, сколько у моих коллег, занимавших более высокие посты.
— Почему же все-таки вы ушли?
— Слушайте дальше. Может, выпьем кофе?
Они перешли в кабинет, и Патрик продолжил рассказ:
— После расставания с Алисией я работал вдвое больше, но работа меня уже не увлекала. И вот долгими зимними вечерами я принялся писать книгу — роман об азартном, честолюбивом адвокате, о выигранных и проигранных делах. В конце концов, в чем ему помогает и любимая женщина, он осознает, что жизнь — это не только карьера, а значительно большее, чем представлялось ему раньше. В следующем месяце книга выходит у нас в Великобритании, а в Штатах она уже продается. И есть большая вероятность экранизации.
— В таком случае, — улыбнулась Эстер, — вы в скором времени сможете меблировать все комнаты.
— Мебелью из магазина Конвеев, разумеется?
Эстер покраснела до корней волос, рассердившись на то, что почувствовала себя задетой. Она посмотрела на свои часики и встала:
— Уже поздно. Мне пора идти.
Патрик вскочил и удержал ее за руки:
— Я же пошутил, Эстер. Пожалуйста, не уходите.
Эстер посмотрела на свои руки, которые Патрик все не отпускал. Она и не пыталась высвободиться, заранее зная, что ей это не удастся.
— Спасибо за ужин, — наконец сказала она, и он отпустил ее.
— Меня не за что благодарить, это вам спасибо, — тихо произнес он. — Так мило с вашей стороны было приехать сюда и привезти стол.
Она посмотрела прямо в его зеленые глаза.
— Я частенько занимаюсь доставкой. Даже по субботним вечерам. Это часть моих обязанностей в фирме. А теперь мне действительно пора.
Буйные заросли сада уже потеряли краски в наступивших сумерках, и в воздухе чувствовался запах нагретой земли и недавно скошенной травы.
Патрик глубоко вздохнул.
— Я хочу, чтобы мы были друзьями, Эстер. — Его голос прозвучал неожиданно звонко и пугающе резко в вечерней тишине. — Пусть мои необдуманные слова не помешают нашей дружбе. Если, конечно, сама идея дружбы со мной не кажется вам неприемлемой.
У Эстер и в мыслях такого не было. К тому же обижаться на потенциального клиента магазина недостойно взрослой женщины, которая пережила потерю мужа и имеет кое-какой жизненный опыт, подумала она.
К Эстер вернулось чувство юмора. Она вдруг тепло улыбнулась:
— Ни в коем случае. Извините меня. Глупая обидчивость. — И чтобы доказать, что все действительно в порядке, она улыбнулась ему еще раз. — Впрочем, шутки шутками, но, если вам понадобится мебель, вы знаете, к кому можно обратиться.
— Ловлю вас на слове. Может, я уговорю вас еще раз пройтись по дому и помочь мне советом с выбором мебели?
— Давайте займемся этим в другой раз? Мне пора идти. Завтра я жду гостя к обеду. — Эстер вдруг запнулась и покраснела.
— Конечно. Когда? — сразу спросил Патрик. — Завтра вы заняты. А кто этот ваш завтрашний гость, мужчина или женщина?
— Мужчина, — сказала Эстер, почему-то довольная этим. — Мы периодически встречаемся. Иногда я приглашаю его к себе на обед, иногда он приглашает меня куда-нибудь.
— А он не будет возражать, если вас приглашу я? — Патрик вдруг наклонился и поцеловал удивленную Эстер в губы. — Теперь уж я точно погубил себя, — сказал он, отступив. — Мне нечего терять, и я буду откровенен до конца. Вчера вечером я был так зол на себя за то, что мне понравилась замужняя женщина, которая вдобавок ко всему целый вечер провела с Гэлбрейтом.
Вот оно что! Эстер наконец все стало ясно.
