— Я здесь, — сказал он.
Консул встал перед ним, глядя изучающе.
— Знаешь меня? — спросил он.
— Нет.
— Садись в вертолёт.
Уотсон не пошевелился.
Выхватив пистолет, Консул направил его в голову Доктора, и Уотсон испуганно отступил на шаг назад.
— Сядь в вертолёт, — жёстко повторил Консул. — Или я снесу ему голову.
— Уотсон, тебе не обязательно, — произнёс Доктор. — Тебе нет надобности лезть во всё это.
— Доктор, я только что сказал, что мне от вас ничего не нужно, — сказал Консул с настойчивостью. — Так что не усложняйте себе жизнь, я не с вами говорю. Уотсон сейчас решит, как ему поступить.
— Я готов пойти с вами, — торопливо сказал Уотсон. — Но Доктору всё ещё требуется медицинская помощь.
— Сынок, лети с ним и ничего не бойся, — ответил Доктор. — Я буду в полном порядке. Давай же.
Помедлив, Уотсон повернулся и пошёл в сторону Ми-38.
— Очень хорошо, — сказал Консул, убирая пистолет в кобуру. — Доктор, желаю счастливо оставаться. Лечите себе своих зверушек на здоровье. Они не противоречат природе. И вы не противоречьте мне, а я, в свою очередь, больше не буду противоречить вам.
— Бог тебе в помощь, Консул, — только и сказал Доктор. — Ты выбрал крайне сложный путь. И тяжело тебе будет идти по нему, потому что — помяни моё слово — в течение этого пути ты не будешь уверен ни в чём и не сможешь довериться ни единому человеку.
— Время покажет, — отрезал Консул, скрылся в кабине вертолёта, сев на своё место рядом с пилотом, закрыл за собой дверь. Ми-38 заурчал и через минуту поднялся в холодное небо.
— Просто чтоб вы знали, господа, — проговорил Уотсон, глядя по очереди на каждого из бойцов Коалиции. — Вы все сволочи и уроды. Я всем вам желаю сдохнуть поскорее.
Консул повернулся к нему.
— Где Фармер? — спросил он.
— Пошёл у Монолита туалетной бумаги попросить.
Сидящий рядом с Уотсоном громила ударил его тыльной стороной ладони. Уотсон согнулся, зажимая разбитую губу.
— Ещё одно слово… — угрожающе начал боец, но не договорил.
Вертолёт резко повело в сторону. Взревел двигатель, кабина начала разворачиваться вокруг своей оси. Консул схватился за боковой поручень.
— Что случилось? — спросил он. — Почему мы…
Больше он не издал ни звука. Консул почувствовал, как его зубы стискиваются помимо его воли. Дом Доктора возник прямо перед ним, и последним, что успел увидеть Консул перед тем, как его полностью парализовало, был новый участник действия.
Доктор наблюдал, как Ми-38 описывает хвостом неровную линию и зависает в воздухе в опасной близости от земли. Медленно отходя назад, он остановился, заслышав скрипучий голос:
— Осторожнее, Доктор.
— Кто здесь? — спросил целитель Зоны, но ответ уже знал. Кусты раздвинулись, из них вышел некто в накинутом на всё тело грубом балахоне.
Нет, это был не человек. У людей не могло быть такой бордовой, потрескавшейся, вздувшейся кожи, даже у обожжённых. Когда пришелец откинул капюшон, рассеялись последние сомнения. Змеиные глаза горели краснотой, пропорции лица были слишком деформированы, чтобы считаться человеческими.
— Не убивай их, — попросил Доктор. — Отпусти, дай спокойно улететь.
— Зачем? — удивился контролёр. — Они мои враги.
— Не все. Там есть и мои друзья. Я прошу тебя. Ты же знаешь, кто я?
Контролёр поднял лицо к небу и втянул в себя воздух. Казалось, он сделал это ноздрями, ртом и глазами одновременно. Злорадно выдохнув, он издал удовлетворённый клёкот.
— Я чувствую их мысли, — сказал он. — Уничтожить Монолит? Хм-м…
— Отпусти, — потребовал Доктор. — Или можешь не рассчитывать на мою помощь.
Вертолёт продолжал шуметь, покачиваясь из стороны в сторону.
— Помощь? — контролёр чуть повернул голову, наполняясь всё большим интересом. — Тибету не нужна помощь ни от кого. Но их я не убью. У одного из них слишком увлекательные мысли, хм… Связь, да, связь просто замечательна. Сенатор, исполнитель, «Горизонт событий». Отлично.
Все в вертолёте почувствовали освобождение одновременно. Уотсон моментально забыл о разбитой губе, Консул дёрнулся в кресле.
— Контролёр! — крикнул он. — Улетаем к чёрту!
Пилот направил «вертушку» прочь от опасного участка.
— Вот так, — с облегчением сказал Доктор. — Спасибо, Тибет.
Контролёр еле уловимым движением встал перед ним, очень близко. Его дыхание было зловонным, преисполненным вони мертвечины.
— Так вот какой ты, Доктор, — проговорил Тибет, с любопытством изучая каждую черточку лица врача. — Самый большой нейтрал в Зоне. Помогаешь всем, так? Я слышу, я чувствую. Как можно быть на стороне всех сразу? Это противоречит вашей натуре.
— Это то, что я выбрал для себя, — ответил Доктор.
— Очень странный и необъяснимый выбор. — Контролёр резко подался вперёд, чуть не ткнув Доктору искривлённым носом в глаз. Подышав немного, он добавил: — Дом. В доме никого, только на нижнем уровне полтергейст. Да, мощный полтергейст. Строит пирамиду из консервных банок. Ему не хватает четырёх, но скоро он это поймёт. Больше никого. Ты один, Доктор.
— Больше никого? — уточнил Доктор. — Что, совсем?
Тибет задышал интенсивнее.
— Что ты хочешь сказать? — спросил он. — Я кого-то не заметил?
— Давно ты в Зоне, Тибет?
— Я не понимаю твоего вопроса, — произнёс контролёр. — Ты знаешь день появления Монолита в этом мире.
— Я имею в виду, давно ты обрёл свой теперешний облик?
— Сегодня седьмой цикл солнца, — ответил Тибет.
Доктор понимающе хохотнул.
— Тогда позволь мне восполнить пробелы в твоём образовании, — сказал он.
Повернувшись, Доктор начал пробираться к дому через строительный лом. Тибет остался стоять на месте, хищно глядя ему вслед.
Через минуту Доктор показался снова, неся что-то в руках.
— Ну вот, не бойся, — говорил он пушистой массе. — Познакомься с Тибетом.
Контролёр отшатнулся.
— Кто это? — спросил он шумно.
Неизвестное чудовище на руках Доктора повернуло голову с усатой мордой, увенчанную двумя торчащими ушами. Оно эманировало очень сильным излучением, удерживая прочную блокировку против любого возможного сканирования Тибета. Контролёр никогда не встречал ничего подобного.
— Это Маркус, — ответил Доктор, спуская на землю чудовище, которое отряхнулось и не торопясь побрело к Тибету на четырёх лапах, выводя хвостом замысловатые узоры. — Самый обыкновенный кот. Тебе наверняка незнакомы подобные создания.
— Забери его! — выкрикнул Тибет, отходя дальше. — Я не могу его чувствовать!
