— Ты разрушил мой дом! — Доктор сорвал с себя халат, хотел отправить его в болото вслед за автоматным магазином, но передумал, махнул рукой и вернулся в убежище.
Борланд неотступно следовал за ним.
— Док, док, — говорил он. — Пожалуйста. Успокойтесь. Нам нужна помощь, всем троим. Мы очень долго не компенсировали вам издержки сил, времени и нервов, но, Док, умоляю. Выслушайте.
Доктор повесил халат на вбитый в дверной косяк гвоздь, затем прошёл в соседнее помещение, уселся за стол и закрыл лицо ладонью.
— Ладно, — вздохнул он. — Закрывайте входную дверь и заходите. Но по одному.
— Док, мы…
— По одному, я сказал.
Борланд в беспомощности смотрел на него, затем прислонил автомат в углу и вышел.
— Марк, ты первый, — сказал он. — Клинч, мы с тобой ждём тут.
— Почему?
— Так надо.
Марк вошёл в кабинет и захлопнул дверь поплотнее. Полиэтилен неприятно зашуршал.
— Это что ещё такое? — произнёс майор. — Мы что, теперь экзамен сдаём?
Борланд снова уселся в углу, жалея, что тихое очарование комнаты теперь нарушено.
— Да, — ответил он. — Можно и так сказать. И я вполне серьёзно. Так что расслабься и подумай, что ты сможешь сказать Доктору.
Майор издал нервный смех.
— Детский сад, — вырвалось у него.
— Вполне резонно, — заметил Борланд. — По сравнению с песочницей детский сад — это шаг вперёд в развитии. Ещё немного, и ты начнёшь чему-то учиться.
— Вчера мы враги, сегодня друзья, — изрёк майор. — Опыт подсказывает мне, что это нормальная вещь. Ты и сам это знаешь, на своём примере. Кем будем завтра, никому не известно, но зато я ни перед кем не скрываю своих намерений.
— Клинч, сказать тебе, что в таких случаях говорит мой опыт? Когда такой, как ты, начинает излагать свою философию такому, как Доктор, то у него ничего не выходит. Буквально ничего. У твоих взглядов на жизнь нет опоры. Говоришь, никого не обманул? Ты же Глока за нос водил с первого дня, что здесь находишься.
Майор лишь угрюмо молчал. Борланд лёг вдоль стены и закрыл глаза.
— Самое главное, майор, — произнёс он. — Не делай вида, что тебе в жизни ни в чём нет недостатка. Потому что, если бы тебе было нечего пожелать у Монолита, я был бы тебе не нужен. Но ты боишься предстать перед ним лично. Уважаю за то, что не скрываешь этого.
— Мне ничего не надо, — повернул к нему голову Кунченко. — Совсем ничего. Всё, что мне может понадобиться, я либо имею сейчас, либо могу обеспечить себе сам. Просто понимаю, что на своём пути могу потерять что-нибудь, что для меня дорого.
— Не спорю, — отозвался Борланд. — Именно так всё это и происходит. Самое дорогое теряешь в процессе обдумывания, как им лучше распорядиться.
Клинч отвернулся.
— О чём они, интересно, говорят? — подумал он вслух.
— Садись, — сказал Доктор, пододвигая стул. — Марк. Или звать тебя Консул?
— Как хотите, — ответил сталкер, присаживаясь.
— А кто ты сейчас?
Сталкер подумал. Очень хорошо подумал.
— Я не знаю, — признался он. — Стараюсь быть Марком, но только когда всё идёт хорошо. У меня ни разу не было намерений идти в Зону, чтобы обеспечить себя материально или добиться того, на что у меня не было прав. Всё, что я хотел, это вернуть себе то, что для меня дороже всего в мире. Это то, ради чего я пришёл в Зону два года назад, и то, что притягивает меня теперь. Всё остальное — лишь следствие. Даже работа на Глока.
— А ты хорошо на него поработал, — сурово заметил Доктор. — Дал описание почти всех существующих артефактов, впервые ввёл идею их комплексного взаимодействия. Продвинул гонку вооружений. Кто знает, быть может, без тебя развитие Коалиции проходило бы медленнее. Теперь же она стала достаточно мощной структурой, и, кто знает, может, Глоку удастся реализовать свои планы по созданию нового государства.
— Я хочу уничтожить Зону, — сказал Марк. — Мне кажется, вы не будете против, несмотря на то, что лечите мутантов. Вряд ли при Глоке вы станете министром здравоохранения.
Доктор долго смотрел на него, затем от души рассмеялся.
— Эх, мой молодой друг, — сказал он. — Если хотя бы один из нас окончательно и в полной мере поймёт, чего на самом деле хочет, то его жизнь на этом достигла бы своего пика. Я помогу тебе. Говори, что ты хочешь.
— Мне нужна максимально полная и подробная карта воздушных аномалий вокруг ЧАЭС, — заговорил Марк, наклонившись поближе. — А также компьютер со специализированным софтом Коалиции, позволяющий проводить анализ этих карт. Меня интересует возможность прямого пролёта к центру на вертолёте Ка-54 с прогнозированием степеней риска. И всё это мне нужно прямо сейчас.
Доктор озабоченно протёр глаза.
— Это я могу, — сказал он. — Сзади меня лежит нетбук нашего общего знакомого, Уотсона. В нём есть всё необходимое.
— Уотсон тоже занимался этим вопросом?
— Данная информация не в моей компетенции, — ответил Доктор. — Но он всегда интересовался аномалиями. Бери его имущество и по возможности ему же верни.
— Спасибо, Доктор. — Марк встал, беря тонкий прибор со скошенными краями.
— И ещё. — Врач остановил сталкера мягким жестом. — Не пытайся мотивировать все свои поступки правом на некую высшую истину. Это ведёт к падению.
— Доктор, — произнёс Марк, берясь за дверную ручку. — Я не пытаюсь объяснять свои поступки вообще ничем. Мне глубоко наплевать, будет ли за мной правда или нет. Меня не интересуют высшие материи, надежды Сенатора или искушения Монолита. Я просто делаю то, что хочу, в рамках того, что могу. И ничего более. Честно говоря, я не думал, что вы этого ещё не поняли.
— О, я понял, мой друг, — возразил Доктор, глядя глубокими, проницательными глазами. — Просто я хотел, чтобы ты сказал это вслух. Извини одинокого врача за эту маленькую прихоть.
Марк своим видом стал больше напоминать Консула.
— Ещё раз благодарю вас за терпение и помощь, от всей души, — произнёс он.
Открыв дверь, сталкер вышел в захламлённое помещение. Клинч взглянул на него вопросительно.
— Следующий, — сказал Марк.
Борланд тут же открыл глаза, поднялся, подтянул ремень.
— Сложные вопросы задавал? — спросил он. — Списать можно будет?
— А ты отвечай не то, что спросит, а то, что знаешь, — посоветовал Марк. — Доктора интересует именно это.
Усевшись на стул, Борланд облокотился о столешницу, расплывшись в улыбке.
— Сталкер Борланд, — усмехнулся Доктор. — Всегда в добром здравии и отличном расположении духа.
— Ну, теперь уже не всегда, — поправил сталкер. — Хотя, признаться, весьма стараюсь.
— Сарказм — зеркало души, — покивал целитель. — Всё ещё никому не даёшь ключ от замка к ней?
— В последнее время пораздавал этих ключей направо и налево, — ответил Борланд не задумываясь. — Уже и копий понаделал, чтобы всем хватило. Взамен получил доверие, это да, и временами
