включу.
Он нащупал электрощит и вдавил пару кнопок. Загорелись электрические лампы.
— Ничего себе, — выговорил Фармер.
Перед ним раскинулись техногенные катакомбы. Вперёд уходил небольшой коридор, заканчивавшийся двумя гигантскими цистернами с красными вентилями. По бокам располагались ниши различной ширины. Стенку покрывали широкие потрескавшиеся плиты, вдоль которых ровными рядами шли трубы с множеством изгибов. Пахло плесенью и сыростью.
— Здесь что, рабочий водопровод?
— Ага, — сказал Орех. — Только я им не пользуюсь и вам не советую. Вода тут радиоактивна ещё больше, чем в речке. Если хотите пить, кстати, то вон там стоит канистра. Это я приволок.
— Как? — спросил Бергамот. — Где ты тут нашёл ближайший источник воды и жратвы?
— Честно сказать? Разворовал схрон «Монолита», свежий совсем. Я ведь притащил с собой хавки только на одного человека и на пару дней, планировал делать вылазки на Милитари и торговать с вольными сталкерами за деньги. А как нашёл в лесу тайник, быстро перенёс всё сюда. И правильно сделал, между прочим. Прилетели наёмники и раскинули блокаду. Мои путешествия на юг накрылись медным тазом. Оставалось только сидеть здесь и исследовать катакомбы.
Уотсон скинул рюкзак с ноющих плеч, пристроил в нише, рядом положил FN-2000. Глаза слипались жутко. Простые расчёты подсказывали, что никто не мешает им прикорнуть на несколько часов, пока не наступит утро. Ведь они запросто могли не встретить Ореха и с тем же успехом потратили бы всю ночь на поиски пути в Припять. А раз подвернулся альтернативный путь, было бы неразумно не воспользоваться его благами безопасности.
Фармер с интересом оглядел на жилой уголок, устроенный Орехом. Прямо на полу, рядом с лестницей, были брошены матрацы — очевидно, найденные прямо тут, в катакомбах. Некоторые из них, свёрнутые, заменяли собою подушки. От коридора лежбище отделял широкий лист фанеры, приколоченный к полу и дополнительно подпёртый кирпичами. Рядом стояли керосиновая лампа и примус. Совсем недурно. И всё же в схроне Борланда было комфортнее — более спартанский минимализм компенсировался продуманной замкнутостью пространства. Здешний же коридор продолжал давить своим объёмом даже после наспех созданной дополнительной стенки.
— Не знаю, как вы, парни, а я бы вздремнул немного, — сказал Бергамот, и Уотсон почувствовал облегчение. Сам он не нашёл бы духу первым высказать эту идею.
— Не вопрос, — пожал плечами Орех. — Здесь без разницы, когда бродить по коридорам.
Проводник прямо в древесном камуфляже свалился в угол по другую сторону, предварительно оттащив туда один из матрацев.
— Значит, ты тут подземелья изучал? — спросил он. — Карта есть?
Орех заулыбался. Теперь он снова напоминал юного подростка, и Уотсон удивился, как этот парень совсем недавно мог казаться гораздо старше своих лет.
— С картой совсем интересно вышло, — последовал ответ. — Я в первый день шёл, бросая болты, чтобы в случае чего по своему следу и вернуться. И сразу рисовал карту, карандашом. А затем понял, что рисунок мне что-то напоминает. Стал я сверять схему с уже знакомыми картами других подземелий, которые свободно в сталкерской сетке найти можно.
— И что? Неужто нашёл?
— Вот именно что нашёл. Мой рисунок отлично лёг на другую карту, которая, как было в описании, принадлежит затерянным тоннелям в западной части Милитари. Помнишь, «свободовцы» ещё искали там вход под землю?
— Да-да-да, припоминаю.
— Так вот, нет там никаких подземелий. Зато есть здесь. А та карта — на самом деле схема путепровода, в котором мы находимся. Не знаю, почему она всегда шла как «милитаревская». То ли ошибка, то ли хитрая маскировка — распространить по сталкерам схему подземных тоннелей, которые на самом деле находятся совсем в другом месте.
— И ты прошёл по всей карте?
Орех покачал головой и зажёг примус.
— Нет, — ответил он. — Упёрся в дверь, на которой карта заканчивалась. Дальше рискнул только заглянуть — темно и кто-то скрипит. Не человек. Я и закрыл от греха.
— Так нам придётся через это место идти? — спросил Уотсон перед тем, как провалиться в сон.
— Конечно, пойдём. — Парень поставил на примус небольшой потрёпанный чайник и налил в него воды из канистры. — Всё лучше, чем по поверхности. Чай будете?
Уотсон уже спал. Орех посмотрел на Фармера, но тот тоже не шевелился.
— Ну и вежливость, — вздохнул парень.
— Сам-то какой был? — подзадорил его Бергамот. — Дрых на каждом шагу.
— Да, было дело, — звонко рассмеялся Орех. — Вот, помнится, в первую ночёвку с Марком — когда ещё Сенатор объявился, таща с собой бутылку квасу…
Разбудил Фармера звук перезаряжаемого оружия. Он мигом открыл глаза, положил руку на дробовик. Ствола не было.
Поднявшись рывком, он увидел Ореха, беззаботно оглядывающего «карабинер».
— Занятная штука, — похвалил он. — Хорошо стреляет, наверное. Капризная?
— Ни разу не пробовал, — ответил Фармер.
— Тогда я её позаимствую на время перехода, — сказал Орех и тут же добавил: — Можно?
Фармер неопределённо взмахнул рукой.
— Да пожалуйста, — сказал он. — Это всё равно не мой ствол.
— Договорились.
Лежащий Уотсон протёр глаза.
— Сколько времени? — спросил он.
— Шесть утра, — пробасил Бергамот, сидя на бетонной кромке и попивающий чай, ароматно дымящийся в алюминиевой кружке. Древокостюм лежал рядом, перетянутый ремнями. — Самое время идти. Раскладку помните?
Уотсон порылся в памяти. Раскладку?
— Свое место в строю, — подсказал Бергамот.
— А, точно. Да.
Фармер снова надел на себя рюкзак.
— Ты чего творишь? — спросил Бергамот.
— Что?
Проводник подошёл к нему и рванул гору листьев с плаща Фармера.
— Собрался в камуфляже дальше топать? Уотсон, ты тоже?
— Уже не надо?
Орех покачал головой и отвернулся.
— Дело ваше, — сказал Бергамот. — Только в здешних коридорах два пышных куста, двигающиеся гуськом с автоматами, как бы сказать повежливее… привлекут внимание.
Фармер мигом скинул рюкзак и начал стаскивать с себя плащ, стараясь не краснеть. Уотсон последовал его примеру.
— Мужики, ну это уже совсем не смешно, — произнёс проводник. — Включайте головы, наконец. Неужели не понятно, что лесная камуфля в тоннелях не нужна?
— Усталость просто, — помотал головой Уотсон. — От всего. Не обращай внимания. Спасибо за подсказку.
— Бывает, — посочувствовал Бергамот. — Ребята, если я что-то советую, то этим всего лишь показываю разницу между смертью и усталостью. Выбирать уже придётся вам. Усталость — да, случается. Я же вижу, что вы всё это время на энтузиазме жили. А это штука ох какая непредсказуемая. Всё равно что трицепс в спортзале качать.
Орех потушил примус и лампу.
