попросили мирно свалить из Зоны, и тогда был бы совсем другой разговор. Вот только с нами никто считаться не будет. Мы — сталкеры, настоящие или бывшие. Любой сталкер по определению военного закона — преступник. Но по моральной стороне вопроса мы ничего такого не сделали, чтобы нас давить. Зону мы не создавали и пришли сюда, потому что нам это позволили. Нам было позволено здесь жить, работать, носить оружие и устанавливать свои внутренние правила — и мы ни разу не выползли за эти рамки. Мы ни разу не пытались свергнуть Барьер или устроить беспредел, если только нас не обязывала ситуация. Мы не провокаторы. Но под наши ворота пришли бойцы со стволами. Делайте выводы. Я закончил.
Ровер хлебнул из фляги, громко отрыгнул и отошёл в сторону. На его место встал Анубис.
— От имени «Долга» я поддерживаю сказанное Ровером. Действительно, нет никаких причин, чтобы кто-то за пределами Зоны внезапно получил право угрожать нам оружием, пока мы занимаемся тем же, чем и всегда. Проект «Зона», как все мы знаем, является секретным, но всё же официально признанным документом, подписанным президентами двух стран. Создавая Зону, политики смирились с её существованием. Впустив в Зону людей, они добровольно создали внутреннюю армию, особое сталкерское подразделение, состоящее из всех, кто находится в этих стенах. Они вручили нам не только средства самообороны, они наделили нас полномочиями, правами и обязанностями. И за ними не может быть привилегий менять этот договор в одностороннем порядке. «Долг» не признает за Коалицией права вводить войска и ставить блокады. Мы должны ответить ударом, иначе до завтра никто из нас, возможно, не доживёт. Это упреждающая самооборона. У нас не может быть интересов завладеть богатствами, деньгами, землями врага, поскольку к северу от нас ничего этого нет. Всё, за что мы будем воевать, — это наши жизни.
Закончив обматывать магазины, Вольт попытался перегрызть изоленту. Зубы противно клацнули, вконец испортив ему настроение.
— Эй, слышь? — Вольт шёпотом окликнул впереди сидящего «свободовца». — О чём это они говорят?
Тот только плечом дёрнул.
— Теперь о конкретных планах. — Анубис перешёл к другой теме. — В современном мире воюют тем, на что хватает денег. Денег у Коалиции очень много, и локальный конфликт может быть перенасыщен любыми методами нападения, на которые у Глока хватит фантазии. Лагерь укреплён и оснащен бэтээрами, снайперами, в нём нет гражданских лиц. Каждый, кто там сидит, — опасный враг. Нечего и рассчитывать, что бой сведётся к перестрелке с обитателями лагеря. Нет, в первые же минуты после её начала к нам вылетят вертолёты с Барьера, чтобы всех нас выжечь ракетами. Это не столь критично, как может казаться. — Анубис не обращал внимания на поднявшееся ворчание. — Для этого у нас есть расчёты ПЗРК. Их задача — не дать врагу переломить ситуацию в эти самые первые минуты. Но потом всё будет зависеть от нас.
— Я прошу минуточку внимания! — выкрикнул Ровер. — Слушайте, что он говорит, это очень важно!
— После вступительной атаки и ответного удара с воздуха наша битва сведётся к банальному бою толпы на толпу, — сказал Анубис. — И здесь вы все должны понять, что нам противостоят обученные специалисты. Наёмники Глока — люди, прошедшие ужасы войны. Хотя среди вас тоже есть такие, всё равно вас очень мало. А в стане врага таких сто процентов. Они сумеют отбиться без особых проблем, тем более что им всё равно не придётся пережидать осаду. Пока они в лагере, у нас нет никаких шансов их победить. Но у нас есть свой козырь, наше сильное место. Мы — сталкеры. А вокруг нас — Зона. У нас есть опыт выживаемости в подобном месте, а у наёмников его нет. Они разместили лагерь в квадрате, свободном от аномалий, так что наша задача — выкурить их оттуда. Рассредоточить врага, заставить рассыпаться в стороны. Даже будь они великими воинами, им не выжить в Рыжем лесу без подготовки, и отдельно взятая небольшая сталкерская группа сумеет без особых проблем одолеть аналогичную группу наёмников. Вы заметили, что никто не проводил с вами военных учений. Это потому что они вам не нужны, в малых дозах они вредны для вас. Мы не можем позволить себе воевать по правилам. Вы — сталкеры, и не забудьте этого. Помните: напасть внезапно, лишить поддержки с воздуха и рассредоточить. Да хранит вас Зона.
Коллективный вопль с поднятием автоматов в воздух был ему ответом.
Анубис отошёл к джипу, на котором закончили пристраивать бочки с топливом, найденные в лагере «Свободы». Он старался никому не показать горькой улыбки, возникшей на его лице. Для вступления сталкеров на тропу войны не требовалось не то что никакой вступительной речи, но даже худо-бедно весомых аргументов. При всеобщей ненависти к наёмникам достаточно было сдёрнуть поводок. Речь была нужна для того, чтобы сплотить те остатки бойцов, которые переживут первые две минуты и не разбегутся.
— Братан, — продолжал звать Вольт. — Мы чё, теперь с «долговцами» работаем?
— Отвали, — бросил ему «свободовец», не оглядываясь.
Вольт продолжал сидеть на месте, хлопая глазами.
— А разве мы раньше с ними не воевали? — продолжал он.
— Заткнись ты, дай послушать!
Живо поднявшись на ноги, Вольт обратился к бродяге справа от себя.
— Эй, ты, — сказал он. — Мы теперь в одной кодле с «Долгом»?
— Ну, — небрежно ответил тот, не поворачивая головы.
— А почему?
— Откуда я знаю? Сядь и не мельтеши.
Вольт снова уселся, глядя на стоящий вдалеке джип «Долга».
— А почему мы с ними раньше воевали? — спросил он, но его слова растворились в небе впустую.
Такие вопросы в Зоне были большими изгоями, чем сам Вольт.
Ровер наскоро изучил списки собственного клана, мерцавшие на экране КПК.
— Оки, — одобрил он. — Скажи Лагуте, пусть рассортирует клан по группам единомышленников. Кто с кем в друзьях, из тех команды и формируй. Это ясно?
— Ага.
— Каждому в команду сунь человека, опытного в сражениях за пределами Зоны. Если не найдёшь столько, попроси кого-то из «долговцев» принять участие.
— Ясно. Что с терпилами сделать?
— Кого в клане чмырят особо сильно, тех объедини в отдельную команду.
Захлопнув КПК, Ровер вернул его обратно.
— Что-то мне подсказывает, что именно они переживут нас всех, — высказал он мнение. — Только этого уже никому не говори.
«Тигр» с открытым верхом больше напоминал песчаный внедорожник, сошедший с обложки фантастического романа. С огромным кенгурятником спереди, усиленный пластинами брони, он стал самой мощной и тяжёлой машиной клана. Заднее сиденье отсутствовало, на его месте, переходя в багажное отделение, были пристроены бочки, обмотанные несколькими мотками толстой проволоки. Между ними щедро насыпали металлического хлама, собранного по сусекам. Оружейник «Свободы» добавил от себя несколько бракованных гранат. На всякий случай на двух бочках располагались заряды пластиковой взрывчатки.
Серафим включил зажигание. Послушал, как урчит двигатель.
— Удачи, брат, — пожелал Дизель. — Если что, возвращайся.
— Если что, пойду до конца, — сказал водитель невозмутимо. — Я среди вас лучший шофер.
Отдав честь, он медленно проехал метров двадцать и вернулся обратно.
— Тяжеловато идёт, — сказал он. — Центр тяжести высоковат. Но сгодится. Фарватер обеспечьте, и всё будет хорошо.
Дизель сунул два пальца в рот и свистнул. К нему подбежал проводник клана.
— Проверьте дорогу, — сказал Дизель. — Не тропу, а именно дорогу, чтобы можно было проехать.
