великолепии Джон на мотоцикле. Нехотя Бен садился в машину на заднее сиденье, в угол, подальше от Пола, если Пол был не у психиатра, а глаза Бена обшаривали улицу в поисках следов потерянных друзей. Когда его не было нигде в доме, Гарриет не раз отыскивала его в закусочной Бетти – он одиноко сидел за столиком, не спуская глаз с двери, откуда могли бы появиться друзья. Однажды утром в городе у витрины магазина стоял кто-то из мелких участников шайки Джона, и Бен, гукая от восторга, рванулся к нему: но парень бросил небрежно:
– О, Кретин. Здорово, чудик, – и отвернулся. Бен замер, не веря, рот открыт, будто его только что ударили в зубы. Прошло много времени, пока он понял. Едва приехав с Гарриет и Полом домой, он тут же исчезал – убегал в центр города. Гарриет не бежала за ним. Он вернется! Ему больше некуда идти; к тому же ей всегда было приятно побыть с Полом – если Пол был дома.
Однажды Бен вбежал в дом, как всегда, тяжело топая, и нырнул под большой стол. Появилась женщина-полицейский и спросила Гарриет:
– Где ребенок? С ним все нормально?
– Он под столом, – ответила Гарриет.
– Под сто… Но зачем? Я только хотела убедиться, что он не потерялся. Сколько ему?
– Больше, чем кажется, – сказала Гарриет. – Вылезай, Бен, все нормально.
Он не вылез: на четвереньках, головой туда, где стояла женщина-полицейский, он следил за ее начищенными блестящими черными туфлями. Он помнил, как однажды кто-то на машине схватил его и увез: форменная одежда, казенная атмосфера.
– Ладно, – сказала женщина. – Подумают еще, что я краду детей. Но ему нельзя вот так бегать. Его могут и вправду похитить.
– И не надейтесь, – сказала Гарриет, каждой частичкой своей – жизнерадостная ловкая мамаша. – Скорее он кого-нибудь похитит.
– А, вот так?
И женщина-полицейский, смеясь, удалилась.
Дэвид и Гарриет лежали рядом в супружеской постели, свет потушен, в доме тишина. Через две комнаты спал – они надеялись – Бен. Через четыре комнаты, в конце коридора за запертой изнутри дверью спал Пол. Было поздно «Гарриет знала, что Дэвид заснет через минуту-другую. Они лежали на расстоянии друг от друга. Но место между ними больше не было заполнено злостью. Гарриет знала. что Дэвид все время слишком устает, чтобы злиться. Да и просто решил не злиться: это его убивало. Гарриет всегда знала, что он думает: а он часто отвечал вслух на ее мысли.
Они и теперь иногда любили друг друга, но Гарриет казалось – и Дэвиду тоже, она знала это, – что теперь сплетаются и целуются лишь призраки молодого Дэвида и молодой Гарриет.
Как будто постоянный стресс ее жизни ободрал с нее слой плоти – не настоящей плоти, а какого-то метафизического вещества, невидимого, о котором, покуда оно не пропало, и не подозревали. И Дэвид, с его работой, потерял то свое «я» семейного человека. Его старания принесли ему успех в фирме, потом обеспечили гораздо лучшее место в другой. Но теперь в этом и была его суть: события диктуют свою логику. Теперь он стал таким, каким зарекался быть. Джеймс больше не поддерживал их семью, только платил за Люка. Прямота и открытость, которые шли от упрямой веры Дэвида в себя, покрылись слоем его новой самоуверенности. Гарриет понимала, что, если бы ей довелось встретиться с Дэвидом сейчас, он показался бы ей жестким. Но жестким он не был. Твердость, которую Гарриет в нем чувствовала, была не чем иным, как стойкостью. Он умел добиваться и терпеть. И они по-прежнему были похожи.
Завтра, а это будет суббота, Дэвид собрался к Люку в школу на крикет. Гарриет поедет в школу к Хелен: Хелен играет в пьесе. Дороти приедет утром, чтобы они оба могли сбежать на выходные. Джейн будет не с нею, а на празднике у школьного друга, который ей никак не хочется пропустить.
Пол поедет с отцом навестить брата.
Бен останется наедине с Дороти, которая не видела его уже год.
Гарриет удивилась, когда Дэвид спросил:
– Думаешь, Дороти понимает, насколько Бен старше, чем выглядит?
– Может, ее предупредить?
– Да она все поймет за пять минут.
Молчание. Гарриет знала, что Дэвид почти заснул. Он приподнялся, чтобы сказать:
– Гарриет, тебе приходило в голову, что через год-другой Бен станет подростком? Будет половозрелым существом?
– Приходило. Он живет не по нашим часам.
– Наверное, и у его народа бывает что-то вроде взросления?
– Как знать? Может, они были не так сексуальны, как мы. Кто-то сказал, что мы слишком сладострастны – кто? Точно, Бернард Шоу.
– Все равно, меня пугают мысли о половозрелом Бене.
– Он уже давно никого не обижает.
После того уикенда Дороти сказала Гарриет:
– Вот интересно, Бен задается вопросом, почему он так отличается от нас?
– Кто знает? Я никогда не понимала, о чем он думает.
– Может, он думает, что где-то есть другие, похожие на него.
– Может, и думает.
– Лишь бы они не были самками!
– Бен заставляет думать – как и все эти другие люди, которые когда-то жили на Земле, – что они должны быть где-то среди нас.
– В полной готовности объявиться! Но, может, мы просто не замечаем их, когда они появляются, – сказала Дороти.
– Потому что не хотим, – сказала Гарриет.
– Я уж точно не хочу, – сказала Дороти, – Повидав Бена… Гарриет, понимаете ли вы с Дэвидом, что Бен уже не ребенок? Мы относимся к нему, как к ребенку, но…
Первые два года у Бена были плохими, но вот наконец он пошел в среднюю школу. Одинокий, но понимал ли он, что одинок? Гарриет была очень одинока, и понимала это…
Как и Пол, когда он бывал дома, Бен теперь, придя из школы, сразу садился к телевизору. Бывало, он смотрел его с четырех дня до девяти-десяти вечера. Было не похоже, чтобы какие-то передачи нравились ему больше других. Он не понимал, что есть передачи для детей и для взрослых.
– Какой сюжет у этого фильма, Бен?
– Сюжет.
Бен пробовал слово, низкий грубый голос нерешителен. А смотрел на лицо Гарриет, пытаясь понять, чего она хочет.
– Что происходило в том фильме, который ты только что смотрел?
– Большие машины, – отвечал он, – Мотоцикл. Та девушка плакала. Машина гналась за человеком.
Как-то раз, чтобы выяснить, сможет ли Бен научиться у Пола, она спросила Пола:
– Какой сюжет у этого фильма?
– Он про грабителей банков, так? – ответил тот, исполненный презрения к глупому Бену, который слушал, переводя взгляд с лица матери на лицо брата. – Они собирались ограбить банк через подкоп. Они почти докопали до подвала, но полиция их подкараулила. Они попали в тюрьму, но большинство убежало. Двоих полиция застрелила.
Бен внимательно слушал.
– Расскажи мне сюжет фильма, Бен?
Грабители банков, – сказал Бен. И повторил, что рассказал Пол, запинаясь, стараясь вспомнить точно те же слова.
– Но это только потому, что я ему рассказал, – заявил Пол.
Глаза Бена вспыхнули, но погасли, едва он напомнил себе – как предполагала Гарриет, – что «я никого не должен обижать. Если обижу, меня увезут в то место». Гарриет знала все, что думал и чувствовал Пол. Но Бен – оставалось только гадать.
Мог ли Пол научить Бена, но так, чтобы они оба этого не поняли?
