— И вы не Люсинда Биско, которой я прислуживал, подавая пирог из айвы на террасе два дня назад?
— Нет, — Люси не знала, что сказать, как убедить его. Она повернулась к Биллу за помощью, но он исчез из поля ее зрения. Конечно. Роланд, был падшим ангелом, он мог бы увидеть Билла.
— Что сказал бы отец мисс Биско, если бы увидел свою дочь здесь по локти в жире? — Роланд улыбнулся. — Прекрасная шутка — надеть это.
— Роланд, это не…
— Так или иначе, что вы там скрываете? — Роланд мотнул головой в сторону сада.
Металлический грохот в кладовой под ногами у Люси выведал то, где спрятался Билл. Он, казалось, пытался послать ей какой-то сигнал, только она понятия не имела, какой именно. Билл, вероятно, хотел, чтобы она держала рот на замке. Но что он собирался сделать, выйти и остановить ее?
Лоб Роланда блеснул от пота. — Одни ли мы, Люсинда?
— Конечно!
Он склонил к ней голову и подождал. — Мне так не кажется.
Единственным другим присутствующим в комнате был Билл. Почему Роланд смог ощутить его, а Арриана нет?
— Послушай, я не та за кого ты меня принимаешь, — снова сказала Люси. — Я Люсинда, но я пришла сюда из будущего, на самом деле это сложно объяснить. — Она сделала глубокий вдох. — Я родилась в Сандерболте, штат Джоржия… в 1992 году.
— О. - сглотнул Роланд. — Ну, что ж. — Он закрыл глаза и начал очень медленно говорить: — И звезды в небе упали на землю, как фиги, которые буря сдула с дерева…
Слова были загадочными, но Роланд рассказывал их так проникновенно, будто пел любимые строки из старой блюз-песни. Эту песню она слышала когда он пел в караоке на вечеринке в Мече и Кресте. В тот момент он был похож на Роланда, которого она знала раньше, дома, как будто он выскользнул из своего Викторианского обличия на некоторое время.
Только в его словах было что-то еще. Люси откуда-то знала их. — Что это? Что это значит? — спросила она.
Шкаф снова загремел. На этот раз еще громче.
— Ничего. — Глаза Роланда открылись, и он вернулся к своему викторианскому я. Его руки были жесткими и мозолистыми, а его бицепсы были больше, чем она привыкла их видеть. Его одежда была мокрой от пота на его темной коже. Он выглядел усталым. Тяжелая грусть упала на Люси.
— Ты — прислуга здесь? — спросила она. Другие, Арриана — они могут бегать и… Но ты должен работать, не так ли? Просто потому, что ты…
— Черный? — сказал Роланд, смотря на нее пристально, пока она не отвела взгляд, смутившись. — Не волнуйтесь обо мне, Люсинда. Я пострадал хуже от смертного безумия. Кроме того, у меня будет свой день.— Это изменится, — сказала она, чувствуя, что любое обещание, которое она дала ему, будет банально и иллюзорно, задаваясь вопросом, было ли то, что она сказала, действительно правдой. — Люди могут быть ужасными.— Хорошо. Мы не можем волноваться об этом слишком сильно, не так ли? — Роланд улыбнулся. — Что заставило Вас вернутся сюда, Люсинда? Даниэль знает? Кэм?
— Кэм тоже здесь? — Люси не должна была удивляться, и все же она удивилась.
— Если мои расчеты правильны, он сейчас только приближается к городу.Люси не могла волноваться об этом сейчас. — Даниэль еще не знает, — признала она. — Но я должна найти его, и Люсинду, тоже. Я должна узнать..— Послушай, — сказал Роланд, отступая от Люси и поднимая руки, как будто она была радиоактивна. — Ты не видела меня здесь сегодня. У нас не было этого разговора. Но ты не можешь просто подойти к Даниэлю…
— Я знаю, — сказала она. — Он будет волноваться.
— Волноватся? — Роланд обдумывал странно звучащую фразу, почти заставляя Люси смеяться. — Если ты подразумеваешь, что он мог бы влюбиться в эту версию тебя, — он указал на нее, — тогда да. Это действительно довольно опасно. Ты — турист здесь.
— Прекрасно, тогда я — турист. Но я могу, по крайней мере, поговорить с ними.
— Нет, ты не можешь. Ты не являешься частью этой жизни.
— Я не хочу быть частью что-либо. Я только хочу знать почему…
— То, что ты тут, опасно для тебя, для них, для всего. Ты понимаешь это?
Люси не понимала. Как она могла быть опасной? — Я не хочу оставаться здесь, я только хочу знать, почему это всё происходит между мной и Даниэлем, то есть, между этой Люсиндой и Даниэлем.
— Это именно то, что я имел ввиду. — Роланд провёл своей рукой по лицу, одаряя её твёрдым взглядом. — Послушай меня: ты можешь наблюдать издалека. Ты можешь — я не знаю — смотреть через окна. До тех пор, пока ты не поймёшь, что тут нет ничего твоего, того что можно взять.
— Но почему я не могу просто поговорить с ними?
Он подошёл к двери, закрыл и запер её. Когда он обернулся, его лицо было серьёзным. — Послушай, ты можешь случайно что-то изменить, что-то что изменит твоё прошлое, что-то, что прорябит сквозь время и перепишет всё так, что ты — будущая Люсинда — будешь изменена.
— Значит, я буду осторожна.
— Это не осторожность. Ты — бык в китайской лавке любви. Ты не сможешь узнать, что ты сломала или насколько это драгоценно. Любое изменение, которое ты совершиш, не будет очевидным. Не будет никакого большого знака, на котором написано: 'ЕСЛИ ВЫ ПОВЕРНЁТЕ НАПРАВО, ВЫ СТАНЕТЕ ПРИНЦЕССОЙ, А ЕСЛИ ВЫ ПОВЕРНЁТЕ НАЛЕВО, ВЫ ОСТАНЕТЕСЬ ГОРНИЧНОЙ НАВСЕГДА.'
— Да ладно, Роланд, разве ты не думаешь, что у меня есть немного более высокие цели чем стать принцессой? — резко сказала Люси. — Могу ли я рискнуть предположить, что есть проклятие, которому Вы хотите положить конец?
Люси уставилась на него, чувствуя себя глупо.
— Правильно, желаю удачи! — Роланд радостно засмеялся. — Но даже если тебе повезет, ты не будешь знать это, моя дорогая. В этот момент ты изменяешь свое прошлое? Это событие будет, таким же каким всегда было. И все что произойдет после того, как это случится, будет так, как это всегда было. Время приводит всё в порядок после этого. И ты — часть этого, поэтому ты не увидишь разницу.
— Я должна была бы знать, — сказала она, надеясь, что говоря это вслух, это сделает это правдой. — Конечно я должна была бы, в некотором смысле…
Роланд покачал головой. — Нет. Но наверняка, прежде, чем ты сможешь принести пользу, ты исказишь будущее, заставляя Даниэля этой эры влюбиться в тебя вместо той претенциозной кретинки Люсинды Биско.
— Я должна встретить её. Я должна увидеть, почему они полюбили друг друга…
Роланд покачал головой снова. — Это было бы еще хуже — связаться с твоей прошлой сущностью, Люсинда. Даниэль, по крайней мере, знает об опасности и может возражать против себя, чтобы случайно не изменить время. Но Люсинда Биско? Она ничего не знает.
— Ни одна из нас никогда ничего не знает, — сказала Люси сквозь внезапно возникший ком в горле.
— Эта Люсинда — у нее не слишком много много времени в запасе. Позволь ей провести его с Даниэлем. Позволь ей быть счастливой. Если перейдя в ее мир, ты что-то изменишь для нее, это может измениться и для тебя тоже. И это изменение может быть самым неудачным.
Роланд был похож на более хорошую, менее саркастичную версию Билла. Люси не хотела больше слышать обо всех вещах, которые она не могла сделать, не должна сделать. Если бы она только могла поговорить со своей прошлой сущностью…
— Что если у Люсинды могло бы быть больше времени? — спросила она. — Что, если…
— Это невозможно. Сделав что-либо, ты только ускоришь ее конец. Ты не сможешь изменить что-то, поговорив с Люсиндой. Ты только устроишь в своих прошлых жизнях такой же беспорядок, как и в нынешней.
— Моя текущая жизнь не беспорядок. И я могу упорядочить вещи. Я должна.
— Я предполагаю, что это еще неизвестно. Жизнь Люсинды Биско закончена, но твое окончание должно все же быть написано. — Роланд вытер руки о штаны. — Возможно, есть некоторое изменение, ты
