— Перестаньте, мистер Кортни, — рассмеялся Фэган. — «Преследуете» слишком сильное слово. Но скрывать не стану, меня, как, впрочем, и весь остальной мир, интересует, что вы задумали. — Он снял шляпу. — Нам можно с вами?
— Боюсь, мистер Фэган, вы немного опоздали, — сказал Кермит. — Сами видите, бутылка практически пуста.
— По счастливому стечению обстоятельств, у меня как раз завалялась запасная в рюкзаке. — Фэган повернулся к своему фотографу: — Карл, будь добр, возьми ту бутылочку виски и возвращайся сюда. — Через пару минут, когда все отведали «Джека Дэниелса», репортер снова закинул удочку: — Как охота? Было что-нибудь интересное? Мы вроде бы слышали выстрелы.
— Расскажи ему, Леон.
Кермит с радостью поведал бы о своем триумфе сам, но не хотел показаться хвастуном.
— Ну, раз уж вы спросили… Как раз сегодня мистер Рузвельт застрелил льва, которого мы искали с самого начала сафари.
— Льва! — Фэган едва не пролил драгоценный напиток. — Вот так новость. И какой он? Ну, если сравнить с тем, которого неделю назад подстрелил ваш отец?
— Судите сами, — предложил Леон.
— Нам можно на него взглянуть?
— Идемте. — Кермит поднялся, подобрал горящую ветку и повел гостей к убитому льву.
— Чтоб меня, ну и зверюга! — воскликнул Фэган и быстро повернулся к фотографу: — Карл, неси камеру. — Потом он долго уговаривал Кермита и Леона попозировать у добытого ими трофея, хотя американец отнекивался только для виду. В конце концов, наполовину ослепнув от вспышек, они вернулись к костру и снова наполнили кружки. Фэган достал блокнот. — Итак, мистер Рузвельт, что испытывает человек, когда делает то, что вы сделали сегодня?
Кермит ненадолго задумался.
— Мистер Фэган, вы охотник? Видите ли, охотник понял бы меня лучше.
— Нет, сэр. Я играю в гольф, но охота меня не занимает.
— Ладно. Для меня этот лев то же самое, чем была бы для вас победа в чемпионате по гольфу, где вашим соперником был бы Уилли Андерсон.
— Великолепно! Знаете, сэр, у вас литературный талант. — Фэган быстро записал что-то в блокнот. — А теперь расскажите мне все подробно, с того момента, когда вы впервые увидели его, и до самого конца.
Долго просить не пришлось — не утихшее еще возбуждение и виски пробудили в Кермите красноречие. Он не только ничего не упустил, но и добавил несколько живописных деталей.
— Я ничего не перепутал? — обращался он к Леону. — Все ведь так и было, да?
Леон, как и полагается охотнику, с серьезным видом кивал и поддакивал. Потом все еще сидели какое-то время в тишине, молча перебирая эпизоды. Леон собирался намекнуть, что пора бы и укладываться, когда из темноты донесся жуткий рев.
— Что такое? Что это? — забеспокоился Фэган. — Скажите же, что это такое?
— Лев, — пожал плечами Кермит. — Тот самый, на которого мы будем охотиться завтра.
— Еще один? Завтра?
— Ага.
— Вы не против, если и мы с вами? — спросил Фэган, и Леон открыл рот, чтобы отказать, но его опередил Кермит.
— Ну конечно, мистер Фэган. Почему бы и нет?
Первыми на следующее утро взялись за работу скиннеры: им предстояло натереть еще влажную шкуру убитого льва каменной солью.
— Когда закончите, — сказал им Леон, — ждите нас здесь. Я пришлю за вами Лойкота.
Небо на востоке просветлело. Деревья за просекой выступили из темноты.
— Светает, джентльмены! Пора подниматься.
Когда все были готовы, Леон подал знак Маниоро. Следопыты-масаи вышли первыми, остальные двинулись за ними плотной группой. Немного подождав, Леон подъехал к Фэгану.
— Мистер Рузвельт поступил весьма благородно, позволив вам остаться и наблюдать за охотой, — негромко, но твердо сказал он. — Я бы на его месте такого разрешения не дал. На мой взгляд, вы недооцениваете опасность этого предприятия. Если что-то пойдет не так, вы рискуете получить серьезные увечья. Вот почему я настаиваю, чтобы вы держались сзади, на безопасном расстоянии, и не мешали.
— Разумеется, мистер Кортни. Как скажете.
— Говоря о «безопасном расстоянии», я имею в виду по меньшей мере двести ярдов. О своем клиенте я позабочусь, а вот присматривать еще и за вами не смогу.
— Понимаю. Двести ярдов и не высовываться. Буду тих как мышь, сэр. Вы меня даже не заметите.
Пройдя две мили, Маниоро привел отряд к первой приманке. Приблизившись, они увидели раздувшийся труп старого жирафа, целую колонию облепивших его стервятников и добрую дюжину гиен, которые в панике разбежались, задрав хвосты, пронзительно визжа и скаля в мерзкой усмешке перепачканные кровью зубы.
— Хапана. — Маниоро пожал плечами. — Ничего.
— У нас еще три приманки. Где-то он должен быть. Не будем терять время. Веди нас дальше.
Вторая приманка лежала на свежей, только что подросшей траве посередине широкой выгоревшей просеки, окруженной с трех сторон зелеными кустами кусака-сака, густые заросли которых могли послужить укрытием для падальщиков.
Первым, что насторожило Леона, было обилие рассевшихся на верхних ветках стервятников и присутствие четырех гиен, опасливо жавшихся к кустам. Ни одни, ни другие приближаться к мертвой буйволице не решались — что-то их останавливало. Потом шедший впереди Маниоро остановился и подал сигнал, предупредивший Леона лучше всяких слов.
— Осторожно. — Он натянул поводья и повернулся к Кермиту: — Ждем. Маниоро что-то увидел. Пусть разберется.
— Что случилось? — поинтересовался подъехавший Фэган.
— Оставайтесь здесь, — предупредил Леон. — Пока я не подам сигнал, ближе не подходите. Отсюда вам все будет видно. Главное, держитесь подальше от неприятностей.
Между тем Маниоро проверил ветер. Теплый и легкий, он дул от них к приманке. Маниоро покачал головой и поднял руку.
— Ну, приятель, готовься. Соберись. Мы идем. Делаем все так же, как и в прошлый раз. Спокойно. Без спешки. И ни в коем случае не останавливайся и не смотри на него.
— О'кей, босс.
Кермит нервно усмехнулся. Глаза у него уже горели, а когда он потянулся за винтовкой, Леон заметил, что руки у американца дрожат. Оставалось только надеяться, что в оставшиеся секунды он сумеет справиться с волнением.
Охотники спешились.
— Проверь оружие. Чтобы пуля была в стволе.
Кермит беспрекословно повиновался, и Леон с удовлетворением отметил, что дрожь прошла. Жестом показав Маниоро, чтобы тот занял позицию позади них, он первым сделал шаг по опаленной стерне. До приманки оставалось добрых двести пятьдесят ярдов, когда лев выступил из-за нее. Зверь был огромный, ничуть не меньше своего недавнего соперника, старого вожака, а его густая рыжеватая грива еще не успела потемнеть — лишь кончики шерсти слегка испачкались в золе. Гладкая, не изуродованная шрамами шкура блестела, что свидетельствовало о прекрасном здоровье. Зарычав, он обнажил клыки — длинные, ровные, белые. Лев был молод и, следовательно, непредсказуем.
— Не смотри на него, — шепотом предупредил Леон. — Иди и не останавливайся. Только, ради Бога, не смотри. Нам нужно подойти поближе. Как можно ближе.
Они прошли еще ярдов сто, когда лев снова зарычал, потом поднял голову и оглянулся.
