с тобой отняли лучшего друга…
Изменившись в лице, она подняла на него взгляд.
– Неужели… – Регина боялась продолжить.
– Генку убили. – Он вновь прижал ее к себе. – Я помогал ему в расследовании одного дела, результатом которого и стала его гибель.
– Тебе тоже грозит опасность? – шепотом спросила она.
– Нет, но осторожность не помешает, – соврал он.
– Здесь тебя никто не найдет? – всхлипнула Регина.
– Конечно, не найдут. – Он улыбнулся. – Меня же здесь не будет. Сегодня самолетом я вернусь обратно.
– Для чего? – Она освободилась от его объятий. – Хочешь найти того, кто его убил?
– Искать незачем. – Антон взял с пола пустую спортивную сумку и поставил ее на журнальный столик. – Собери вещи, пока я ополоснусь.
– Ответь сначала, для чего ты возвращаешься? – настойчиво потребовала Регина.
– Помочь следствию, – пряча глаза и повысив голос, ответил он.
Его вдруг стали раздражать ее вопросы. Опасаясь конфликта, он направился в ванную.
Конечно, Регина вправе знать, куда и для чего собирается муж, рассуждал он, стоя под холодными струями душа, но в то же время как ей объяснить принцип, по которому он живет: зуб за зуб, око за око. Ведь поступи он, вернувшись обратно, по закону, пойди в милицию или в прокуратуру, и в лучшем случае виновные в смерти друга получат лишь смешные сроки заключения.
Зачастую же люди с такими деньгами, какими располагал Бобер, умудрялись либо развалить дело в суде, либо еще до его начала подчистить концы и ликвидировать свидетелей.
Конечно, риск оставить сына без отца, а Регину без мужа велик, но, с другой стороны, как он сможет жить, зная о том, что убийцы Геннадия наслаждаются жизнью.
Зная о чувствах, которые неожиданно проснулись у Навродского к Пешехоновой, одновременно не исключая ее соучастия в преступлениях, совершаемых Бобром и его людьми, Антон долго не находил ответа на вопрос, как, не нарушая личных интересов друга, обезопасить себя. Геннадия больше нет. И теперь, когда он собирался нанести ответный удар, Антоном двигала не только вынужденная необходимость сохранить свою жизнь, но и месть за друга.
Когда Антон, закончив приводить себя в порядок, вышел из ванной, Регина накрыла на стол.
За столом он не проронил ни слова. Регина, украдкой бросая на него взгляды, съела несколько пельменей, которые они купили в гастрономе, и ушла к начавшему кричать сыну. Отхлебнув апельсинового сока, Антон направился следом. Жену он застал меняющей ползунки Олежке.
– Себе ни в чем не отказывай. Я оставлю тебе деньги и в долларах, и в рублях. – Стоя позади нее и наблюдая, как быстро и проворно она управляется с малышом, он потер подбородок, собираясь с мыслями. – Общение по телефону в крайнем случае, а так пиши письма: Главпочтамт, до востребования, на имя Малолеткина Константина Михайловича.
– У тебя есть поддельный паспорт? – Она выпрямилась и повернулась к нему лицом. – Ты не перестаешь меня пугать.
– Нет, поддельного у меня нет, – на полном серьезе ответил он, – есть два настоящих.
Обиженно надув губки, Регина взяла мокрые ползунки и вышла из комнаты.
Спустя всего десять часов Антон проснулся от неприятных ощущений, вызванных снижением самолета, и бесстрастного голоса стюардессы, объявляющей о предстоящей через двадцать минут посадке в аэропорту города Самары.
Была суббота, и Бобров, несмотря на гнусное настроение, не покидающее его в последнее время, вытащил Наталью и Андрея на шашлыки в лес.
Пока Волынкин разводил костер, расставлял раскладные стулья и столик, а Каро – повар из ресторана Боброва – нанизывал на шампуры заранее замаринованное мясо вперемешку со свежими помидорами и луком, Бобер, взяв сестру и Малахова под руки, увлек их к Волге.
Спустившись по узкой тропинке с обрыва, он вздохнул полной грудью, обведя взглядом противоположный берег, и неожиданно сжал локоть Наталье:
– Скажи мне, сестренка, что тобою двигало, когда ты встречалась с Навродским? – Он перевел взгляд на Андрея, желая увидеть, как тот отреагирует на вопрос. – Насколько ты меня пыталась убедить, роман у тебя вот с этим человеком.
Пешехонова не была готова к этому вопросу и растерялась. Между тем Бобер остановился, вынудив и спутников последовать его примеру.
Наталья стрельнула глазами на Андрея, словно школьник, вызванный к доске и ищущий подсказки:
– Я случайно с ним познакомилась.
– Я это уже слышал. – Бобров недовольно поморщился. – Почему он стал к тебе приходить? Какого черта ты не дала ему от ворот поворот? У тебя же, насколько я понимаю, есть с кем любовь крутить. – Он перешел на зловещий шепот, краем глаза наблюдая за тем, как отреагировал на его укол Андрей. – И, скажи на милость, ради чего тогда мы затеяли тягомотину с твоим усопшим старым пеньком?
Наталья освободила руку и прошла чуть вперед.
– Не могла я его за дверь выставить. – Она убрала брошенную на глаза ветром прядь волос. – Да и не по себе мне как-то было одной в этой квартире.
– Ты хочешь сказать, что спала с ним? – Лицо Бобра сделалось глупым.
– Почему сразу спала?! – развернувшись в его сторону, выкрикнула она. – И кто тебе дал право лезть в мою личную жизнь?
– Ишь ты, как заговорила! – Александр Михайлович не спеша обошел вокруг нее. – Это уже не твоя личная жизнь, а жизнь моя, его, – он указал пальцем на Малахова, – и еще с десятка человек, которые за тобой теперь дерьмо разгребают.
– Да ну вас, – махнув рукой, Наталья направилась обратно.
– Ну, а ты что скажешь? – Проводив взглядом сестру, Бобер переключился на Малахова. – Куда смотрел?
– Я, Александр Михайлович, как раз смотрел, куда надо. Сыщик этот появился в самый неприятный момент и вел себя странно. Вот я и предложил Наталье сыграть с ним в любовь и узнать, тот ли он человек, за которого себя выдает, или мент, но вам удалось нас опередить.
– Почему же она мне этого не сказала?
– Наташка – женщина с характером, – нашелся Андрей, – да и пережить ей пришлось за это время много неприятных моментов.
– У нас у всех этих моментов хоть отбавляй, – поморщившись, отмахнулся Бобров. – Помнишь, я тебе говорил про Филиппова?
– Помню, конечно, – кивнул головой Малахов. – Он Навродскому помогал. Кстати, детектив его не заложил.
– Я отправил к нему домой Волынкина. Как раз накануне ты Навродского замочил. – Александр Михайлович поднял с песка небольшой камешек и кинул его в Волгу, затем, стряхнув руки, огляделся по сторонам. – Дома никого не оказалось. Он к соседям сунулся. Те ему сказали, что Филиппов с женой и сыном уехали во Владивосток к родственникам, а его супруга оставила им ключи, чтобы цветы поливали.
– Если они решили прятаться, зачем ставить в известность соседей? – удивился Малахов.
– В том-то и вся загвоздка, – Бобров вздохнул. – Я тоже об этом подумал, и все же не поленился и проверил через железнодорожников, приобретались ли билеты на эту фамилию. Они это подтвердили, и во Владивосток самолетом вылетели Лучок с Волыной, чтобы встретить поезд там.
– И что? – сгорая от нетерпения, поторопил его Малахов.
– Ничего, – развел руками Бобер, – проводник сказал, что эта семейка в полном составе сошла еще в Новосибирске. Я тебя вот о чем попрошу, – он взял его за пуговицу на рубашке. – Филиппов – очень опасный человек. Кое-какие справки я о нем навел, не много, но достаточно для соответствующего вывода, просто так он это дело не оставит. Поэтому возьми под контроль базы данных, где регистрируются авиапассажиры и те, кто едет по железной дороге.
– Для этого кто-то должен лететь в Новосибирск, – сказал Малахов, – паспортные данные
