послеполуденный час Роттен-роу, он повернул было к югу, но Лидия повернула к северу.
Он чуть помедлил. Эмили с ней не было, кучер уехал вперед, и она только что сказала ему, что беспокоится за свою репутацию. Он тоже думал о ее репутации и поэтому был обязан защищать ее. Но они находились на виду у всех и он мог наслаждаться ее полным вниманием немного дольше… Поэтому он вместе с ней повернул к северу.
— Я слышал, что вчерашний прием у лорда и леди Янг прошел очень успешно, — сказал он.
— Скопление народа было невероятное, — сказала она. — Пять леди упали в обморок, и их пришлось вынести из душного помещения на открытый воздух. Иными словами, успех был потрясающий. — Она смотрела прямо перед собой. — Насколько я помню, вы собирались присутствовать там… — Она не закончила фразу, рассчитывая на объяснение.
Ему не хотелось говорить ей, что он предпочел провести время в игорном заведении, а не с ней, пусть даже отправился туда исключительно для того, чтобы вытащить из беды своих племянников. Что он остался там, сам сел играть и едва не вступил в драку с негодяем, который оскорбил его. А когда он вернулся в свои наемные апартаменты, от него воняло табачным дымом и джином. Это был не самый лучший момент его жизни.
Он решил не смущать Лидию рассказом об этом.
— Я собирался, мэм, но в последний момент моего внимания потребовали кое-какие обязательства.
— Вот как? — У нее покраснели щеки. Она поняла, что в объяснении ей отказано.
— Хотя я, конечно, предпочел бы провести время в более приятной компании.
На ее губах заиграла благодарная улыбка, и они замолчали, довольные друг другом. Миновав густые заросли вечнозеленых кустарников, они оказались на заросшем травой холме, выходившем на большое поле, в центре которого был расположен круглый лабиринт, огороженный самшитовой изгородью.
— Это лабиринт Морроу, — сказала она, кивком указывая в направлении высокой зеленой изгороди. — Вам когда-нибудь приходилось через него пройти?
— Нет. Признаюсь, я даже не знал о его существовании.
— Это потому, что никто им не пользуется. Через него очень трудно пройти. Иногда люди по нескольку дней не могли выбраться оттуда.
— По нескольку дней? — скептически переспросил он.
— Да, — с уверенностью повторила она. — Ходили слухи, что одна из любовниц Принни не могла выбраться оттуда в течение двух недель, а когда выбралась, оказалось, что она так сильно похудела, что принц не пожелал больше даже смотреть на нее.
Он усмехнулся. Всем известно было пристрастие принца-регента к полным женщинам.
— А вы ни разу не рискнули отважиться на это?
— Отваживалась несколько раз, когда была ребенком, — небрежно сказала она. — Не хочу показаться хвастливой, но я не считаю, что это такая уж сложная задача. Я всегда любила прокладывать новые пути. Однако не следует смотреть сверху вниз на тех, кто лишен такой способности. — Она с самым невинным видом поморгала, не оставляя сомнения в том, что смотрит на него сверху вниз.
— Уж не намекаете ли вы, случайно, что у меня нет способностей к штурманскому делу?
— Но вы же не штурман, а капитан. А прокладывает курс кто-то другой, не так ли? — спросила она.
— Смею заверить вас, мэм, что я вполне способен проложить курс своего корабля. — Ему не верилось, что она умышленно втравила его в этот разговор. Это было бы абсурдно. Но это было одним из ее притягательных качеств: ее капризы, ее приподнятое настроение, ее умение радоваться жизни. Его семья всегда так серьезно воспринимала все, что он скажет. А она приглашала его поиграть. Более того, она настаивала на этом.
— Не хотите ли попробовать, капитан? Неужели вам кажется, что я заманила вас сюда, чтобы устроить какое-то состязание?
— Но вы же это сделали?
— Да, — улыбнулась она.
— В таком случае я принимаю вызов, — сказал он. Ему не оставалось ничего другого. Он был беспомощен перед ее энергией. — В чем конкретно состоит это состязание?
Она указала на лабиринт.
— Взгляните. Отсюда видна верхушка старого бука с трехцветной листвой, который стоит прямо в середине лабиринта, рядом с небольшим фонтаном на круглой поляне.
— Понятно.
— В лабиринт можно войти с четырех сторон, — объяснила она. — Войдя через южный, восточный или западный вход, в центр можно попасть разными маршрутами. Однако, дойдя до бука, можно выйти из лабиринта прямо по дорожке, ведущей на север, и попасть на овечий луг.
Наклонившись, она сорвала три травинки.
— Мы будем тянуть травинки, чтобы узнать, кому с какого направления входить в лабиринт. Самая короткая травинка означает западный вход, средняя — южный, а самая длинная — восточный. Северный, конечно, не считается. Выигрывает тот, кто первым дойдет до центра и прикоснется к стволу бука. Договорились?
— Договорились, — согласился он. — Но я хотел бы сначала узнать, какой приз получит победитель.
— Разве не достаточно удовлетворенной гордости?
— Нет, — сказал он, удивив ее. — Нет. Сначала докажите мне, что относитесь к игре всерьез, а не притворяетесь.
Ее глаза вспыхнули изумлением.
— Капитан, я что-то не поняла. Когда флотский капитан находит время, чтобы оттачивать свое мастерство игрока?
— Каждый раз, подвергая своих людей риску, он играет в рулетку с судьбой, мэм.
Он понял свою ошибку сразу же, как только увидел удивление на ее лице. Он не собирался говорить так много, но все в ней заставляло его действовать на основе инстинкта и эмоций, а не только после тщательного обдумывания.
Он улыбнулся, намеренный вернуть разговору прежнюю легкость.
— Но в игре, которую я готов предпринять сейчас, леди Лидия, есть одно важное отличие, — сказал он.
Она тоже повеселела.
— Что бы это могло быть?
— Когда я был капитаном на своем корабле, мне была нужна победа. Сейчас я просто очень хочу победить. А теперь назовите вашу ставку.
Она улыбнулась. В глазах вспыхнул азарт участника соревнования.
— Пусть приз выбирает сам победитель, — заявила она.
Он вздрогнул. Лидия, как женщина светская, должна хорошо понимать последствия такой ставки: если он выиграет, то она будет обязана честью подчиниться любому его требованию. Ее поступок был либо чрезвычайно смелым, либо наивным. Или она просто очень доверяла ему.
Она ждала его ответа. Ее грудь быстро вздымалась и опускалась, выдавая волнение. Она понимала, на что идет, однако, встретившись с ним взглядом, не отвела глаз.
— Вы очень доверяете мне, мэм, — сказал он.
— Да.
— Вы уверены, что это правильно?
— Да.
— В таком случае я согласен. Пусть приз будет по выбору победителя.
Она выдохнула воздух, который задержала в груди.
— Вот и хорошо, — сказала она, — потому что я не собираюсь проигрывать. Так что вопрос на самом деле должен звучать так: вы мне доверяете, капитан?
— Полностью.
