излишне самоуверенными.
Беатрис перевела взгляд на своего брата Неда, который был на двадцать лет моложе ее и Джостена. К счастью, локтоновских высокомерия и самоуверенности у него не было. В этом им всем повезло, потому что, если бы Нед обладал этими семейными чертами, он ни за что не согласился бы с тем, что они для него запланировали.
— Иного выхода нет. Тебе придется найти богатую наследницу и как можно скорее сочетаться с ней браком, — сказал Джостен своим внушительным тоном, всегда производящим должное впечатление на окружающих.
Но не на капитана Неда Локтона, который отнюдь не испытал благоговейного трепета. И не потому, к сожалению, что он обладал холодной невозмутимостью, скажем, Бо Браммела или лорда Олванли. Нет, думала Беатрис, все потому, что Нед, кажется, даже не очень вслушивался в слова брата. Его в данный момент гораздо больше, чем разговор, интересовало яблоко, которое он чистил.
— Ты слышишь меня, Нед? — спросил граф, красивое лицо которого строго нахмурилось, как и положено патриарху семейства.
Губы Неда дрогнули в улыбке, отчего на смуглой щеке образовалась ямочка. Очень привлекательная ямочка. Беатрис подумала скорее с облегчением, чем с одобрением, что такая ямочка способна заставить биться сильнее сердца многих леди. С тех пор как он четырнадцать лет назад неожиданно ушел служить во флот, у него так и не было возможности занять в высшем свете принадлежащее ему по праву место самого завидного холостяка. Дело в том, что Нед, по совету своего крестного отца адмирала лорда Нельсона, вместо того чтобы купить патент на офицерский чин, пошел служить во флот. Этот факт все еще вызывал раздражение у Беатрис.
Если уж парню захотелось таким образом продемонстрировать свой патриотизм, то мог бы по крайней мере выглядеть при этом красиво — в красном мундире, с поясом.
В форме морского офицера Нед выглядел бы просто неотразимо.
Беатрис окинула своего младшего брата критическим взглядом. Она знала его гораздо меньше, чем следовало бы знать сестре. Он пробыл дома всего лишь неделю, а в предыдущие годы она видела его несколько раз, когда он ненадолго приезжал домой в ожидании нового назначения. Откровенно говоря, она тогда мало внимания обращала на то, как он выглядит. Все мужчины семейства Локтонов были очень красивы. Она принимала это как само собой разумеющееся. Но теперь она с удовлетворением заметила, что жаркое солнце лишь добавило золотого блеска его волосам, лицо после пребывания на солнце не стало у него красным, а приобрело бронзовый оттенок. Может быть, это было не очень изысканно, но все же лучше, чем выглядеть так, словно тебя обварили кипятком.
Слава Богу, морские баталии не повредили лицо Неда. Без этой мужской красоты, от которой захватывало дух, он едва ли смог бы оказаться так полезен в решении нынешней пренеприятнейшей проблемы. У него был мужественный раздвоенный подбородок, густые темные ресницы прикрывали ясные серо-голубые глаза. Сей божественный облик довершал римский нос, высокий лоб и телосложение словно у молодого атлета.
Было бы, конечно, лучше, если бы его красота сочеталась с упорством, как у Маркуса. Молодые леди так любят настойчивых мужчин! Уму непостижимо, как вежливый и любезный Нед успешно командовал судном, полным головорезов. Беатрис уже успела заметить, что он пользуется большим вниманием у леди из Кромера. Оставалось надеяться, что на лондонских леди он произведет такое же впечатление. А как же иначе?
— Никакого другого способа сделать это нет, — пробормотала она.
— Нет другого способа сделать что, Беа?
— Восстановить благосостояние семьи! — пророкотал Джостен. — О чем, по-твоему, мы здесь толкуем? Разве я не сказал со всей ясностью, что мы оказались в ужасных финансовых тисках? Что тебе необходимо найти себе богатую невесту? Само собой разумеется…
— Не хотелось бы показаться тупицей, но… во время моего последнего приезда домой семейное состояние, судя по всему, было в целости и сохранности. Что с ним произошло?
— Ох, Недди, спроси лучше, чего с ним не произошло! — воскликнула Надин, обмахиваясь носовым платком. Ее белокурые кудряшки все так же мило обрамляли лицо, как это было тогда, когда она и Маркус поженились. — Капиталовложения не принесли ожидаемой прибыли, хлебные законы не дают возможности фермам стать рентабельными, страшно много всего требуется детям…
— Что именно им требуется? — прервал ее Нед, с любопытством взглянув на своих племянников. Они ссутулились на своих стульях. Им было строжайше запрещено говорить, а поскольку оба были говорливыми, запрет воспринимался ими как вызов. Но под вопросительным взглядом их дяди Неда они вынужденно хранили молчание.
— Ну-у, ты знаешь, — сказала Надин, отводя взгляд. — То, в чем нуждаются молодые люди.
На круглых мягких щеках Надин появился яркий румянец. Нед внимательно посмотрел на нее.
— Например?..
— Ох, Нед, перестань, ради Бога, — раздраженно заметил Джостен. — Самое главное заключается в том, что у нас, совсем как в пословице, нет больше даже горшка, чтобы пописать. Не все ли теперь равно, как мы докатились до такого состояния?
— Ну что ж, поскольку именно меня вы попросили жениться на богатой наследнице, чтобы восстановить утраченное состояние, я бы не возражал, если бы вы обо всем мне рассказали.
В голосе Неда не чувствовалось упрека, и он держался без малейшего напряжения. Тем не менее Надин побледнела, и ее глаза наполнились слезами.
— Ты отвратительно ведешь себя, Недди.
— Вот как? — удивился Нед. — Извини. Я не хотел тебя обидеть. Мне просто интересно узнать, куда подевался тот самый горшок, в который все мы писали.
Несмотря на серьезность ситуации, Беатрис, не удержавшись, рассмеялась. Нед не увидел в этом ничего смешного, потому что мужчины из семейства Локтонов славились своей красотой и упорством, а не краснобайством. Джостен с упреком взглянул на сестру. Она сразу же сделала серьезное лицо, напомнив себе, что решаются важные вопросы.
— Ты ведешь себя как настоящий эгоист, Нед. Война тебя испортила. Раньше ты был таким милым мальчиком, — вздохнула Надин. — Я-то думала, что твой офицерский чин привьет тебе чувство долга и преданности. Твоя семья оказалась в ужасных обстоятельствах, наследники графа остались без гроша, а сын бедняжки Беатрис Пип, возможно, будет вынужден отказаться от членства в своих клубах. — Она даже содрогнулась. — А ее Мэри придется, возможно, выйти замуж за человека, занимающегося торговлей.
— Не может быть, чтобы дела были настолько плохи! — воскликнула Беатрис, не желая оставить без ответа столь мрачные прогнозы относительно будущего ее дочери.
Надин проигнорировала ее слова.
— Ты, единственный человек, который может все исправить, отказываешься это сделать! — Она закрыла лицо руками и начала всхлипывать.
— Разве я отказываюсь? Что-то не припомню, чтобы я отказывался. — Он нахмурил лоб, изображая глубокую задумчивость. В такие минуты Беатрис казалось, что его ранение в ногу, из-за которого он подал в отставку, каким-то образом отразилось на его умственных способностях. Если только он не разыгрывает их всех.
Может быть, Нед стал ироничным? Нет, это маловероятно! Где и когда могла у него развиться подобная черта? Она, например, не припомнит, чтобы он был ироничным. Он был милым, склонным к размышлениям парнишкой намного моложе всех остальных. Насколько она помнит, свой единственный импульсивный поступок он совершил, когда ушел служить во флот.
Может быть, она его плохо помнит? Она была уже замужем, когда он появился на свет. И все же были годы, когда все они жили вместе, когда Маркус после смерти их отца стал графом, а ее муж умер, оставив ее безутешной вдовой с двумя детьми. Маркус тогда настоял, чтобы она вместе с детьми вернулась в Джостен-Холл.
Она смутно припомнила Неда как милого, довольно замкнутого мальчика, несколько отличавшегося от других членов семьи, страдавших крайней невоздержанностью. Ей вспомнилось также, что именно Нед оставался спокойным во время бесчисленных семейных драм. Спокойным, но не ироничным. Разве она
