Мы сели в машину.
— Мама, почему ты Грегу разрешаешь ругаться, а мне нет?
— Итан, это было предопределено еще до вашего рождения. Направь свою умственную энергию на лучшие цели, например, подумай, как сделать мир лучше. Стой — я взяла оба чехла?
Я посмотрел назад:
— Ага.
— Хорошо.
И мы поехали в фешенебельно-эксцентричный район Кама мимо бесконечной вереницы домов еще более крупных, аляповатых и эксцентричных.
— Очень подозрительно, что изо всех домов в городе Кам купил именно тот, где зарыт Тим.
— Это не совпадение. Я навела его на этот дом, когда он искал, что купить. Сказала, что там хороший кунфу.
— Фэн-шуй.
— И это тоже. Стой-ка… Итан, стой! Останови машину!!! Я нажал на тормоза.
— Что? Где?!
— Знак гаражной распродажи, прямо на холме. Давай заедем, будем первые, как ранние пташки.
Так мы и сделали. Мама торговалась, как бухгалтер Майкрософта, за стопку журналов «Нэшнл джиографик» восьмидесятых годов.
— Мама, зачем тебе эти журналы? Мы свои продали лет десять назад.
— Да, и все это время я о них жалела!
Я помог ей загрузить журналы в машину. Захлопнув дверь, мать сказала:
— Я уговорила их добавить набор бэушных кухонных ножей. Мы медленно ехали вверх.
— Твой отец будто нарочно уехал именно в тот день, когда нужна его помощь.
Наконец выдался удобный момент, чтобы задать пару вопросов.
— Э-э, мам… Как там поживает свобода?
— Итан, я не лесбиянка.
— Я ничего такого не говорю. Я просто спрашиваю, как у нее дела.
— В порядке. Она сегодня в Сиэтле, выступает с речью.
— О чем?
Она произнесла с вызывающей ноткой в голосе:
— Доклад называется: «Переосмысление вагины вчерашнего дня: к новой теории деторождения, постиндустриальной экономики и клиторальной практики».
Я молчал как рыба.
— Я не лесбиянка.
— Я и не говорю.
— свобода — образованная женщина, которая помогла мне расширить диапазон своей автоандрогинии и гормонального уклона.
Я молчал.
— Между прочим, все на научной основе. Я молчал.
— Если тебе уж так любопытно, в этом доме ужасная еда. В птичьей кормушке и то больше чем поживиться! И каждый кусочек с лекцией. Вскоре я начала мечтать о чипсах с газировкой, в тишине.
— Дом вон там.
Мы остановили автомобиль.
— А если люди начнут спрашивать?
— Итан, я сытая и богато одетая белая женщина. Даже если я буду выжигать на двери Кама узор в горошек прибором для карамелизации сахара, никто не станет спрашивать.
— Убедительно.
Мы принялись копать.
Четыре часа спустя.
— Итан, копать скучно, и конца-края не видно…
— Больше никогда не буду смеяться над гробокопателями! Мы углубились всего на фут в смесь высококачественной
почвы, обломков камней и строительного мусора. Столько копали, а Камов новозеландский папоротник даже не накренился.
— Мама, нам нужна помощь.
— Но кого позвать?
— Кейтлин.
Мама выразительно посмотрела на меня.
— Ты уверен?
— У нее кости как у украинской крестьянки. И семья из могильщиков. Она поймет.
— Только без подробностей. — Мама бросила лопату. — Черт побери! Насмотришься телевизора, и кажется, что раскопать могилу — пара пустяков.
Зазвонил телефон.
— Привет, Кейтлин!
— Привет, Итан! Ты где?
— Я у Кама с мамой. Помогаю тут кое с чем.
— С чем?
— Лучше не по телефону. Можешь приехать?
— Вообще у меня на полдень, ну, кое-что намечено. — Что?
— Это, ну…
— Встреча с Коуплендом, да?
— Нуда. Итан, мы уже говорили об этом тысячу раз. Перестань вымещать свою обиду на мне.
— Извини. Кто еще будет?
— Все джейподовцы.
— Ладно. Пока. Я нажал «отбой».
Мама спросила, что случилось, и я рассказал ей о собрании.
— Собрание! Совсем забыла. Уф-ф-ф-ф! — Она так яростно отряхнулась, будто на ней не грязь, а пиявки. — Итан, ты пока копай, а я вернусь около двух.
— Что?!
— Не нервничай!
— А мне можно с тобой?
— Нет. Ты должен копать.
Если бы я копал яму в компьютерной игре, я бы нашел часть разгадки или сокровище. Ферментированный труп байкера? Подарочек еще тот.
Я копал, копал… К двум часам яма была уже по пояс, но закончить дело я не мог. Я достал КПК и начал искать, где бы взять напрокат трактор или экскаватор. И вдруг с дороги донеслись голоса коллег из Джей-Пода.
— Итан?
— Ребята?
— Итан, — сказала мама, — твои друзья помогут тебе копать.
Я по понятной причине встревожился.
— Что?!
— Не до конца, не волнуйся. Я заехала домой и взяла инструменты для всех.
— Э… Здорово! Кейтлин сказала:
— Вы такой хороший друг! Решили поменять папоротник Кама на гималайский трахикарпус.
— И сами яму копаете, — добавил Ковбой. — Вот это я называю дружбой, вот это настоящая приверженность делу «зеленых».
Меня очень тяготила мысль о трупе Тима.
— Знаете, я тут подумал, что можно выкопать это дело трактором. Мне вряд ли понадобится
