— Я тоже надеюсь. Толпы еще нет, пока только лозунги повесили, но будем оптимистами.
Вексфорд огляделся. Солнце зашло, но еще не стемнело, небо оставалось голубым, и по нему бежали облака. Ветер трепал транспарант на башне. Двое добропорядочных с виду граждан стригли свои газоны.
— Не самое красивое место, но приятное, — заметил Вексфорд. — Деревенский покой, свежий воздух и все удобства. Не вино, конечно, но лучшая минеральная вода. И хулиганов нет, или почти нет. Муниципалитет сажает деревья, и их никто не ломает. Тюльпаны побиты градом, а не руками человека. По сравнению с центром города огромная разница, верно? Там старики боятся выходить из дома, в парках хозяйничают банды, а на улицах торгуют наркотиками.
— Конечно, разница ощущается. К чему ты клонишь?
— Просто надеюсь, таким все здесь и останется. А теперь идем к Краунам.
Из окна, у которого сидела Лиззи Кромвель, разумеется, тоже виднелся транспарант. Девочка смотрела на него так, словно он в любой момент мог изменить форму, отвалиться или загореться. Вексфорд, которого не остановили ни сигаретный дым, ни мрачная Дебби Краун в термобигуди, придвинул стул к Лиззи и вновь принялся спрашивать ее о событиях двухнедельной давности.
— Ты ждала автобус двадцать минут, затем появилась дама на белой машине, и ты согласилась с ней поехать. Она отвезла тебя в какой-то дом за городом. Там был мужчина. Ее звали Вики, его Джерри. Тебя чем-то напоили, ты быстро заснула и забыла все, что с тобой происходило. Так, Лиззи?
Она повернулась к Вексфорду, и он отметил, какой у нее цветущий вид. На щеках румянец, а в ясных глазах — понимание.
— Мне нельзя об этом говорить.
— Кто сказал, что нельзя? Женщина, которая тебя увезла? Или мужчина, Джерри?
Ответить Лиззи не успела — Дебби Краун втиснулась между ними. Резко запахло перегретыми волосами. Ее заметно трясло.
— Миссис Краун, что случилось?
— Я вам скажу, что. Она беременна, вот что. Он сделал моей девочке ребенка.
Глава 6
— Еще рано делать выводы, — это первое, что сказал Вексфорд. — Двух недель еще не прошло.
— Вы что, на Луне живете? — грубо осадила его Дебби Краун. — А тесты на что? Продается домашний тест на беременность, если вы не в курсе, и вышло, что моя девочка беременна. На прошлой неделе результат был бы такой же. А теперь позвольте узнать, что вы намерены делать по этому поводу?
— Нам бы очень помогло, — ответил Бёрден, — если бы Лиззи рассказала, что с ней случилось. Но только правду.
— Вы не видите, что ли? Она боится. Он ее изнасиловал, и она боится его.
При слове «изнасилование» веки Лиззи дрогнули. Будто к ее глазам поднесли что-то жаркое или слепящее. Она дернула головой.
— Лиззи, там, куда тебя отвезли, ты много спала? — спросил Вексфорд. — Тебе давали пить, и ты засыпала?
— Не знаю, — ответила девочка. — Мне нельзя об этом говорить. Меня накажут.
В комнату вошел Колин Краун.
— Неправда, Лиззи. Тебя никто не накажет, — продолжал Вексфорд. — А если ты расскажешь нам о том доме, мы его найдем и накажем тех, кто тебя держал там. Ты ведь понимаешь, да?
Вдруг Дебби Краун закричала:
— Оставьте ее в покое! В таком положении ее нельзя пугать! У нее может случиться выкидыш.
Лучшее, что может случиться, подумал Вексфорд, но тут же укорил себя за бесчувственность.
— Никто не пугает Лиззи… — начал он, но недоговорил, потому что его перебила Лиззи. И он забыл, что считал ее кроткой и безропотной.
— Нет! У меня не случится выкидыш. У меня будет ребенок. Я хочу ребенка! Я тогда уйду отсюда, у меня будет свой дом, я буду жить с ребенком. Я уйду от тебя, от него, стану жить сама и стану… стану счастливой! — ее лицо сморщилось, и она разрыдалась.
— Вот до чего вы ее довели, — сказала Дебби Краун. — Чушь какая. Ребенка она хочет! Надо было принять «утреннюю» таблетку. Если б она сделала это, когда вернулась домой.
— То сейчас бы так не влипла, — закончил Колин Краун.
— Я посмотрел в словаре, что такое нисенитница, — сказал на следующее утро Вексфорд. — Это не ткань, а то же самое, что чепуха, бессмыслица. А еще — трубная сажа. Интересно, ты не находишь?
Бёрден бросил на стол свежий номер «Кингсмаркэмского курьера».
— Ты читал эту газету?
С ощущением, о котором обычно говорят «с упавшим сердцем», Вексфорд спросил:
— А что там? — Он знал, что там, но не знал, насколько оно ужасно. — О господи. Это еще зачем? Чего Сент-Джордж добивается?
— Скорее всего, хочет поднять тираж. Видит бог, это ему необходимо.
Заголовок передовицы гласил «СМИТ НА СВОБОДЕ» и пониже «КИНГСМАРКЭМСКИЙ ПЕДОФИЛ ВОЗВРАЩАЕТСЯ».
Родители маленьких детей, — читал Вексфорд, — отныне будут жить в постоянном страхе, зная, что вернулся преступник Томас Смит, педофил и детоубийца. Отбыв восемь из пятнадцати лет тюремного заключения, Смит, которому семьдесят один год, сегодня возвращается в Кингсмаркэм, в свой дом, что в квартале Мюриэль Кэмпден на Оберон-роуд, откуда он ушел около десяти лет тому назад.
— Мог бы и номер дома указать, — мрачно прокомментировал Вексфорд. — Странно, что его тут нет.
Несмотря на свой преклонный возраст, Смит может по-прежнему представлять угрозу для наших детей. Дом по Оберон-роуд, где в данный момент живет его дочь, мисс Сьюзан Смит, и ее сожитель, мистер Гарри Уиллс, соседствует с единственным в Кингсмаркэме общественным парком, где есть большая детская площадка. И если не принять регулирующих мер, запрещающих Смиту появляться в местах, где часто бывают дети, такая популярная зона отдыха, как Йорк-парк, может опустеть, и это в самое лучшее время года для прогулок на свежем воздухе.
— Каким скверным языком написано, не говоря уже о содержании, — поморщился Вексфорд. — А этого слова, «педофил», пять лет назад никто и не знал. Конечно, кроме психиатров и знатоков греческого. А теперь оно просто с уст не сходит. Даже Колин Краун знает, что оно означает.
— Здесь еще есть основная статья, — сказал Бёрден. — Давай перескажу краткое содержание. Сам лучше не читай. Давление у тебя, судя по лицу, и так подскочило.
— Давай, — вздохнул Вексфорд. — Что там еще?
— Далее он предлагает оставлять педофилов в тюрьме пожизненно, разрешать им, при условии кастрации, селиться лишь в тех местах, где нет ни одного ребенка. Не уверен, что передал в том же порядке, но суть такая. И еще автор статьи — это, кстати, Сент-Джордж собственной персоной — сетует, что государство не спешит реагировать на сложившуюся ситуацию, и спрашивает, предпринимают ли меры по наблюдению за освобожденными педофилами. В общем, хуже некуда.
— Я бы так не сказал. Он мог бы пропагандировать принудительную кастрацию. — Вексфорд бросил газету на пол с глаз подальше. — Майк, насчет того транспаранта на башне. Мы не можем как-нибудь заставить снять его?
— Боюсь, что нет. Только если возникнут неприятности. Тогда его можно счесть нарушением общественного порядка. Но неприятностей нет.
